Байт I. Ловушка для творца

Глава 1

От автора.

Действие происходит в мире очень похожем, но не тождественном Земле. Все совпадения случайны, различия надуманы.

Уважаемые читатели!

Если вам интересен чистый ЛитРПГ, — Вам точно не сюда. Здесь нет гайда по прокачке перса, нет, в общепринятом объеме, учета скиллов и абилок, описания спеллов, и рецептов для крафта шмота и ювелирки.

О цикле «Шесть байт творения».

Тема:

Эти книги не столько о том, как мы играем в компьютерные игры, а больше о том, как играют нас. В жизни, в игре, в реале, в виртуале, в нашем мире, в других мирах, на стыке их, — ведь не зря сказано: «Вся наша жизнь, — игра!» Не столько о том, как созидаются новые миры и реальности, а о том, как не потерять то, что уже имеешь.

Ну и, конечно же, — о любви и ненависти, дружбе и предательстве.

Жанровая принадлежность:

Однозначно идентифицируется с трудом.

Большей частью — киберфэнтези. С драконами, вампирами и прочей атрибутикой. Остальное наполнение — ЛитРПГ, приключения, реальные исторические события, легенды и околонаучная философия. (Хотя, мне всегда было интересно — другая, бывает?) :)

И, конечно же, полный армагеддец — апокалипсис со всеми последствиями, случайно устроенный главными героями, куда уж без него!

С уважением, А.В.

P.S. Книга бесплатная, однако если возникнет желание угостить автора чашкой кофе - Яндекс 4100111123806315

I

«… жизнь порою больший фарс,

чем все эти романы…»

«Любовное чтиво», Тимур Шаов.

2019 г.

Я — Ян. Детское прозвище, хотя меня еще называют Славом. А в целом так, — Всеслав Яновский.

Единственный сын своих родителей. Папа мой — отставной военный, даже на пенсии сохранявший типичную осанку строевого офицера — плечи, не взирая на груз прожитых лет, развернуты, спина прямая, как и его суждения: всего добивайся сам, никаких «блатов», «волосатых лап», взяток и прочих служебных входов в жизнь. И хотя шевелюра его более чем щедро припорошена сединой, смеется он с искренностью и беззаботностью мальчишки.

Мама — невысокая, даже в этом возрасте миловидная шатенка, в молодости была красавицей с косой по пояс и толщиной в руку. Сопровождая отца по всем многочисленным гарнизонам от Берингова пролива до Калининграда, мама так и не окончила последний курс консерватории, оставшись без профессии. Перебивалась то кладовщиком, то телефонисткой на коммутаторе, то простой домохозяйкой.

С самых малых лет я отличался непоседливостью и взрывным темпераментом, будучи главным заводилой в любой компании детей очередного затаежного гарнизона. Многие наши шалости иногда оказывались не совсем безобидными, даже не имея изначально злого умысла. Так уж устроены дети — не маленькие безжалостные монстры, а увлекшиеся безоглядно новой игрой щенки с визгом и веселой возней познающие мир. Кто же виноват в том, что по этим игровым площадкам порой бредут к непонятным и зачастую ненужным целям озабоченные и замкнутые в себе взрослые.

Играть со сверстниками в найди — догони мне стало не интересно годам к пяти. Помаявшись бездельем некоторое время я нашел себе новое занятие — научился читать, причем довольно скоро — бегло. Книги открыли для меня новые неизведанные, манящие запахами моря и сиянием звезд чужих галактик миры. Читал все подряд, запоем, в предвкушении невероятных приключений сливаясь сознанием с главными героями, исчезая из реальности и забывая о сне и еде.

Отца перевели на очередное место службы, как он решил — последнее. Двадцать восемь лет жизни — таким оказался его личный долг Родине. Новый гарнизон стал абсолютным рекордсменом по удаленности от цивилизации. Ближайшая школа находилась в небольшом поселке в трехстах километрах к югу. Поэтому на семейном совете, состоявшемся в квартире маминой матери — бабушки Анастасии, у которой мы проводили очередной отпуск отца, решили оставить меня доучиваться у нее. Бабушка, не чаявшая во мне души, с радостью согласилась. Последние пять лет до окончания средней школы я прожил с ней.

Родители уехали, а я пошел в очередную новую, уже седьмую по счету школу, где на второй день познакомился со своим первым настоящим, единственным, преданным навсегда, до самой смерти другом — Серегой Кондовым.

«Конди».

Так его прозвали с моей легкой руки по карельскому названию бурого медведя, вычитанному в одной из купленных в Кижах книжек и созвучного с его фамилией — kondii. Безликая кличка «Малыш» ему совершенно не подходила, так я посчитал и оказался прав — Сереге новое прозвище понравилось. Темно-русоволосый, ближе к шатену, слегка неуклюжий увалень, не толстый, а просто широкий в кости, как былинный Добрыня. При одинаковом росте, мои руки и ноги, казались тоньше его раза в два. Зеленоглазый, всегда добродушный и рассудительный, порой наивный до бестолковости, но надежный и принципиальный во всем, что касается дружбы.

И я, жилистый, верткий, не лезущий за словом в карман, беспечный и свято верящий в «авось», кстати, не подводивший меня до сих пор. Серега иногда в шутку называл меня братом-акробатом и тяжелой рукой похлопывал по плечу, от чего я даже слегка приседал, а он искренне и легко смеялся над моими подогнутыми коленками.

Шкоды мы были еще те. Не хулиганы, — руки в брюки и плевок сквозь зубы, после выкуренной за школой сигареты. Нет. Обычная, как сейчас модно говорить, детская или подростковая гиперактивность. Без понтов и криминала. Не стану описывать все приключения, но поверьте их хватало, впрочем, наверное, как и у вас.