Безумная

...

Мой император.

Ты знаешь, я считаю, что самый прекрасный человек во вселенной

– это ты.

Да, да.

Не стесняйся.

Почему ты опустил взор, и твои щёки покраснели?

Глаза замёрзли.

Почему они покраснели, мой Император?

Почему?

Я тебе противна?

Опять молчишь.

Правда, зачем отвечать той, которая любила тебя больше жизни.

Ты даже не поднимешь свои воистину синие, как дальние звёзды, глаза?

Такие синие… Они меня всегда цепляли, заставляли вспоминать тебя, каждый раз, когда я смотрела на море. А я люблю море.

Постоянно.

Твоя белая кожа такая гладкая, что хочется и дальше продолжать сдирать её, по кусочкам, таким маленьким шёлковым лоскуточкам. А потом складывать их в своеобразную мозаику.

Раз, два, три. Раз, два, три.

А помнишь наш первый танец?

Ты сказал, что тебе нравятся мои чёрные волосы.

Я их остригла.

Но ты не расстраивайся, я припасла пару клоков для тебя.

Они всегда будут напоминать тебе обо мне.

А твоя кровь.

Ах, она прекрасна…

Такая алая, медленно вытекающая из тебя, покрывающая тонким слоем мраморный пол.

Алая, как букет тех роз, которые ты мне подарил на первой прогулке около озера.

Помнишь? Там так красиво…

В то время царствовала осень.

Красивейшие клёны усыпали нам тропинку, по которой ты вёл меня, взяв за руку. Гордо вышагивал, показывая своё превосходство, и то, что я твоя дама сердца.

Ммм… кожа, такая бархатная.

Как моё бордовое платье, помнишь, тебе очень понравилось снимать его с меня.

Твои глаза так горели…

Как свечи в канделябрах в твоём поместье.

Романтика.

Бледно-розовые.

Твои бледно-розовые губы — это мой любимый вкус.

Вкус грецкого ореха.

Боги мне свидетели, я так люблю орехи.

Так, на чём я остановилась.

Штрих, подведём почётче линию изгиба, больше света, тут падает тень.

Чего-то не хватает.

Подожди.

Роза, ну конечно, роза.

Она прекрасно будет смотреться около разреза на груди.

Тебе так не кажется?

Отлично.

Наберём на кисть чуточку багряной краски. Обводим нежно, неспеша.

Зачем нам торопиться, милый?

Раз, мазок, два, мазок.

Идеально.

Мой Император, жаль, что ты не увидишь эту прекрасную картину.