Блондинка и математика

1

Маленький белый барашек неспешно перебирая копытцами переходил горбатый мостик через бурный ручей. Вода клокотала и бурлила. Брызги долетали до глупенькой мордочки и барашек смешно встряхивал головой. Летнее солнце било сквозь прозрачно-белую шёрстку и оттого казалось, будто это вовсе не барашек, а белое облачко смешно цокает копытцами по мостику. Рядом с краем моста стоял чабан в пепельно-серой бурке, с посохом в руке. У его ног, вывалив язык и тяжело дыша сидела собака. Две другие носились по противоположному берегу сбивая стадо к мосту. Чабан, медленно шевеля губами и загибая пальцы считал: адын, дыва, тры…

… четыре баран, пять баран, шесть баран… считала Сонечка медленно. Но, сон не шёл. Простыня кололась, подушка сбивалась в угол. В общем, всё мешало. Сегодня она впервые побывала на лекции в институте. Прошло уже почти полгода как она «поступила», но «папик» уговорил её не ходить туда. «Да, не волнуйся ты! Бабки есть, тебе этот диплом принесут на блюдечке. Так чо зря ходить?». Вчера «папик» уехал по делам. Делать было нечего, кабаки и спа-салоны надоели, от подруг-блондинок мутило, как от текилы выпитой в немеряном количестве на Новый год. Вот и пошла, дурра, в этот грёбаный институт. Впечатлений столько, что теперь не уснуть. …Сто девяносто восемь баран, сто девяносто девять баран. А может погнать их обратно? Или навстречу кого-нибудь пустить?

- Салам алейкум, Мамед!

- Аллейкум ассалам, Ахмед! Как поживаешь, как семья, сыновья?

- Спасибо, иншалла, всё в порядке. Ты куда собрался?

- На Нижнее Ущелье. А ты?

- А я на Верхнее.

- Не ходи туда. Там нет ничего.

- Спасибо за предупреждение, но я всё же пойду. Что то гонит меня.

Первый барашек пошёл с левого берега на правый.

- Адын, дыва, тры…

… четыре баран, пять баран, шесть баран… Нет, так дело не пойдёт. Слишком всё просто и примитивно. Как там, на лекции, слово-то было: «прогрессия».

- Мамед, а тебе не кажется, что ты случайно забрал и моего барана?

- Извини, Ахмед, может быть. Я в знак своего глубоко уважения верну тебе двух баранов.

Барашки уже потеряли легкость и весёлость. На боках появились шарики репейника, шесть местами испачкалась и уже не казалась белоснежным облачком. Два барашка «плечом к плечу» зацокали на правую половину.

- А может, я ошибся? Возьми обратно своих баранов, а в знак моих извинений дам тебе ещё одного.

Три барашка с правого берега потрусили на левый.

- А я, тебе четыре…

- А я, пять…

- А я, …

Барашки изображали из себя то, римскую фалангу, то каре, то цирковых наездников. По мосту, прогибающемуся по тяжестью тел шла серая шевелящаяся масса. Куб - каждая грань которого четыре барашка. У нижнего ряда подгибались ноги, но они стиснув зубы продолжали своё нелёгкое дело – нести соплеменников. Второй ряд молчал, вцепившись зубами в шерсть нижних. Только самые верхние жалобно блеяли, глядя с высоты на бушующий поток.

Сонечка встала с постели, вышла на необъятную кухню. Налила себе в стакан на два пальца из кубической хрустальной бутылки. Выпила поморщившись и занюхав рукавом. Как там говорил «препод»? Кроме арифметической прогрессии, есть ещё и геометрическая. Надо попробовать.

- Нет, Мамед. Так не пойдёт. – Сквозь зубы пробормотал пастух. Возьми своего барана и иди!

Серый облезлый баран мотаясь как пьяный брёл через мост. В отарах своей очереди ждали ещё бараны и козлы, некоторые с человеческими лицами (все мужики - козлы!). Собаки в позе египетских сфинксов обалдевшими глазами наблюдали за фривольным перемещением стад. В глазах читался ужас непонимания.

- Не согласен, уважаемый, ответил второй, кладя руку на кинжал. Возьми двух моих баранов и разойдёмся.

Два барана понуро шли справа налево по мосту.

- А ты, тогда, возьми четыре…

- А ты, восемь…

- Даю шестнадцать…

- Тридцать два…

Где то на востоке занималась заря. Горизонт сделался светлее, а в большой комнате, кажется даже, потемнело. На большой кровати, улыбаясь во сне, под смятыми простынями, спала молоденькая девушка. Всё дышало тишиной и покоем.

Возле горной речки, у мостика ужинали два немолодых чабана. На бурке расстеленной на траве – нехитрая снедь. Сыр, лаваш, зелень, да немного молодого вина в курдюке. Два стада паслись неподалёку. Каждый на своей половине. Собаки не спеша сбивали в кучу отбившихся. Солнце стояло в зените, наступала истома тёплого дня. Пастухи ели сыр, пили вино и сетовали на то, что не следует блондинкам учиться в институтах.