Черная шляпа

Песня о дороге домой

Я лежу посреди дороги, и небо синее грозится упасть. Асфальт покрылся инеем. небо покрылось инеем. Я покрылась инеем. Примерзаю. Облака плывут с бешеной скоростью, забирая с собой тепло.

Я лежу посреди перекрестка. Голые деревья окружили меня забором. Моё оперение промокло насквозь, и вода обратилась льдом. В замершем глазу отражается бесмысленное небо.

Я лежу, распластавшись. Тепло утекает под землю, прямо в центр земли. А вокруг только холод. И я - это холод. ни больше, ни меньше. Мои мечты горят рядом в мусорке из ржавого железа. Черный дым скоро тучей окутает облака и будет нечем дышать, только прахом и палёной пластмассой.

Я лежу, а все высоко и далеко. один остановился, посмотрел на меня и пошёл дальше. Я не могу ни закричать, ни прохрипеть, я говорю тишиной. но все вокруг слишком громкие, чтобы услышать. А внутри у них слишком тихо, чтобы говорить со мной. Я - ярко-красное пятно с плавающими перьями. Ни больше, ни меньше.

В ужасе просыпаюсь. Всё в порядке: белый потолок, желтые стены, одеяло на животе, измятая наволочка. Только шляпа лежит на полу, на коврике для ног. Я надеваю её и смотрю на часы. 6.00, в школу идти нет ни сил, ни желания, а спать дальше я под страхом смерти не стану.

Как заставить себя вставать рано? Видеть кошмары. Просыпаться от них вместе с петухами и бояться дальше заснуть. Только главное научиться вовремя просыпаться. У меня это вроде как получается. Только я сначала получаю свою дозу страха - как будто ледяной водой окатывает.

Спускаюсь вниз. Родители ещё спят. За окном темно. Роюсь в холодильнике, восклицаю от негодования, найдя там лишь просроченый сыр, и выхожу на улицу. Понимаю, что ехать в школу нет ни сил, ни желания. Да и вообще выходить на улицу. Я бы могла сослаться на плохое самочувствие и остаться в постели, но так будет ещё хуже. Голова раскалывается, виски пульсируют. Сижу во дворе, слоняюсь по нему бездела. Пью анальгетик. Потом вспоминаю, что меня ждут соседи. А они терпением не отличаются.

Вот они. Черная блестящая машина, из которой доносится ламбада. Я сажусь внутрь, протискиваясь между здоровенными тушками. Одна в наушниках, другой дымит, третья ругается с кем-то по телефону, четвертая подпевает. Отец ведет, мать ругает кого-то из сестер. В этой оживленной атмосфере мы доехали до школы.

- Кстати, мисс Черинг, Вас вчера видели ночью в компании молодого человека, - заметила мать, - Не стоит молодой девушке вести себя подобным образом. Вы можете подпортить себе репутацию, и тогда мы не сможем Вас подвозить, посколько не хотим, чтобы говорили и за нашими спинами.

- Благодарю за беспокойство, но я просто заблудилась и он подвёз меня домой, - ответила я, выходя из машины.

- Вам не следовала садиться в машину к взрослому мужчине, - сказала мать, - Люди могут неправильно понять. И к тому же, он может оказаться преступником и ограбить вас. Или ещё хуже...

- Да успокойся уже, Лана, - сказал отец, сплюнув, - Отвали от ребенка.

Они стали переругиваться, перейдя на испанский и забыв обо мне. Я отошла от них.

Всё как обычно: шарфики, распущенные волосы, кардиганы, джинсы, машины, велосипеды, громкие разговоры, обособленный компании. От мала до велика, все единой толпой двинулись внутрь каменного здания под аккомпанимент школьного звонка. Я последовала за ними навстречу запаху духов, книг  и грязной обуви. Хотя мне совершенно не хотелось.

Первым уроком была химия. И, как назло, лабораторная. Все паниковали, никто не понимал, что происходит, а я, словно рыба на суше, сидела с выпученными глазами и хлопала губами. Рядом присела Нэнси, которая была моей напарницей по лабораторным.

- За что мне такое мучение? - вопрошала она меня, - Почему я должна сидеть с тобой?

Ах, Нэнси, если бы ты знала, насколько малое значение имеют для меня твои слова в данный момент. После этой ночи всё остальное меркнет.

Она принялась переливать колбачки и что-то записывать в тетрадь. От шума разболелась голова. Тогда я молча встала и вышла.

В туалете сидели девчонки. Мулатка, очкастая, Габи и парочка синеволосых дам.

- Прогуливаете? - спросила я.

Девчонки молча кивнули.

- Ай-ай-ай, как  нехорошо с вашей стороны... Не пригласить меня!

Я уселась рядом с ними, не дожидаясь рассвета.

- Ты че, с  психом мутишь? - спросила та синеволосая, что повыше.

- Нет, - ответила я, - Мы не мутим. И он не псих.

- Ну псих же, - возразила та, что пониже, - Все так говорят.

- Закрыли тему, - отрезала я.

- Я ухожу из клуба, - заявила очкастая.

- Почему? - опешила я.

- Потому что захотела, - заявила очкастая, - И, я надеюсь, ты помнишь, что меня зовут Кларисса, а не Очкастая, Прыщавая и так далее.

- Ну, Так Далее тебя не называли, - усмехнулась я, но тут же сникла под грозным взглядом Клариссы.

- Ты че злая такая? - спросила Габи, - Совсем не похоже на тебя. Ты ж у нас полоумная оптимистка.

- Откуда ты таких умных слов набралась? - огрызнулась я.

- Всё понятно, - сказала мулатка, - Настоящую Клэр похитили, и вместо её подослали клона.

- Ну, с клоном они прогадали, - сказала Габи, - По крайней мере, характер запороли.

- С Клариссой, похоже, то же самое, - сказала мулатка, - Она же всегда любила этот клуб.

- Я в него вступила, потому что мне нечего было делать, - хмуро сказала Кларисса, - А сейчас ухожу, потому что у меня появились занятия поинтересней.

Я посидела так ещё немного, но потом поняла, что рядом с ними мне делать нечего. Встала, вышла из туалета, наткнулась на учительницу химии.

- И что же ты тут забыла? - скрестив руки на груди, спросила она.

- В туалет ходила, - невинно ответила я.

- Врёшь, - сказала она, - Ты вышла ещё полчаса назад. Опять прогуливаешь?