Черный снег. Проект «полубог»

Глава двенадцатая

Все сказочные и мифические маги обладали волшебными артефактами, дарующими жизненную силу и восполняющими запасы энергии. ТеоДжей, как их наследник и носитель «черного снега», тоже имел свой артефакт. Им был Ореол — весь огромный город, каждый его закоулок. Укутанный в хмурые одежды из ночной темноты и тумана, дышащий сыростью и запустением Ореол был учителем, пророком и мудрецом. Он назначил ТеоДжея своим стражем и постоянно напоминал, что нуждается в нем. Убеждал, что юноша не имеет права уничтожать себя, опускать руки и пренебрегать своими обязанностями.

Это была магия необитаемых улиц, тоскливых фасадов, обрушившихся стен и пустых окон. Они вводили в транс своей непроглядной пустотой и мраком, безостановочно звали своих обитателей назад. И ТеоДжей, оказываясь на ореольских тротуарах, тонул в этом безмолвном зове и забывал о себе. В эти минуты он жаждал лишь одного — вернуть жизнь этому страдающему в своем одиночестве городу. Тео знал, что, по большому счету, только у него есть шанс переломить ход войны в пользу людей. Потому что «черный снег» допускает только судьбоносные перемены, а значит, его модификация и само его появление на улицах Ореола были необходимы для победы. Мысль об этом прогоняла прочь все личные переживания и боль, и ТеоДжей дрожал от нетерпеливого желания совершать подвиги во имя своего нового дома.

Поль Найтли когда-то тоже прошел это посвящение. Он тоже был вынужден принести клятву верности Ореолу. Он тоже питался этими мыслями о своем предназначении и победе, как от неисчерпаемого энергетического генератора. Он жил только ими.

Сверхлюди должны были принести в жертву себя и свою любовь — только так они могли спасти город сейчас и оберегать его в будущем. Стать воплощением мощи и страха, стать супергероями и изгнанниками. В обмен и в благодарность Ореол остужал своим холодом их пылающие болью и негодованием сердца, убаюкивал мятежные мысли. Он перебирал нити их душ, как гитарные струны, складывая единственно возможную мелодию. Перекладывал их сознание, как сложную прическу - сплетал нужные пряди в правильный узор, а лишние, мешающие этой гармонии, отрезал напрочь. Так суровый Ореол воспитывал своих хранителей.

«Будь. Просто будь».

Удар. Еще удар.

Удар сердца о грудную клетку.

Удар кулака о тренировочный манекен.

«Не люби, не страдай, не желай. Просто будь. Так тоже можно. Так нужно».

Каждым ударом ТеоДжей вколачивал эти мысли в свое сознание и в подсознание. Вколачивал методично, накрепко. Навсегда.

Костяшки пальцев на живой руке были сбиты до крови, до синяков. Ноги, руки и пресс ломило от длительного напряжения. ТеоДжей провел в тренировочном зале всю ночь, не в силах уснуть. Не в силах дождаться, когда снова будет нужен на поле боя. Когда его вышвырнут под пули, избавив от необходимости бороться с собственными мыслями и страхами. Эта борьба была не в пример тяжелее противостояния с Мятежниками.

Магия Ореола по-прежнему действовала на него. Юноша рвался в бой за пустынный город. Все, чего он сейчас желал — отвоевывать у взбесившихся роботов метр за метром территорию, на которой незнакомые ему люди смогут быть счастливыми. Смогут найти свое место в мире. Смогут создавать красоту, смогут дарить друг другу нехитрое счастье, смогут наслаждаться любовью друг к другу.

ТеоДжей будет рядом. Он будет защищать каждого из ореольцев до тех пор, пока не выйдет из строя механизм его тела. Пока не закоротит кибернетическую систему. Пока его не сдадут в утиль.

Он будет рядом.

Просто будет.

Это были уже не мысли — это были бесстрастные установки, команды системы. Мысли раскрошились под безжалостными ударами. Рассыпались в прах вместе с прошлыми привязанностями, личными надеждами. Осталась лишь главная, глобальная и непреложная цель, разделенная на миссии и задачи. Чем горячее делалось утомленное тело юноши, тем холоднее становилась душа — обессиленная, загнанная, запечатанная запретами, усыпленная безысходностью.

Он больше не принадлежит себе. И самым безболезненным спасением от этой мысли было бы отрешиться от любых переживаний. Приучить себя быть машиной, как сделал это Поль. В конечном счете он оказался прав.

Теперь ТеоДжей мыслил только категориями выполненных и невыполненных задач. Но сейчас для задач было еще слишком рано — около восьми часов утра. Поэтому юноша просто наслаждался безупречной работой своего главного оружия — своего тела. Он оттачивал мастерство владения им, улучшал точность, выносливость, и таким образом коротал время до девяти. Именно к этому часу Сурье вызывал его в свой кабинет — об этом гласило сообщение, отправленное на киберканал.

- Тео. ТеоДжей, послушай. Да остановись же ты! - Чья-то крепкая, уверенная и бесстрашная рука схватила его за плечо. Обладатель этой руки, очевидно, не слишком боялся, что введенный в боевой транс киборг переключится на него вместо манекена.

Тео развернулся, машинально сгруппировавшись в оборонительную стойку. Но увидев, что перед ним стоит встревоженный Даггер, заставил себя расслабиться.

— В чем дело? — Казалось, Тео не сразу вспомнил, как произносятся слова. Будто за эту безмолвную ночь полетов и тренировок разучился говорить.