Демоническая Пятёрка. Месть голометрона

Пролог

Последний выдох — и этот мир мгновенно исчез перед его глазами. Сердце перестало отсчитывать редкие томительные удары, и всё внутри него покорно замерло. Надежда на спасение уже давно исчезла, однако он ждал чуда до последнего. А оно вовсе не спешило свершаться...

Талия бежала со всех ног, совсем не обращая внимания на учащённое сердцебиение. Ледяной ветер толкал её назад сильными ударами в лицо, раскидистые колючие ветви преграждали путь, но она не собиралась сдаваться. Талия будет бороться за него до последнего. Чего бы ей это не стоило. 

Гром раскатисто разразился, а за ним и вспыхнули молнии. Встал запах долгожданной прохлады, соединяя дождевым привкусом землю, небо, травы, лес и одинокую маленькую девушку в большом бескрайнем мире.

Она уже совсем не разбирала дороги. Талия предчувствовала что-то ужасное, трагичное, ведь недаром её сердце так бешено отбивало неровный ритм. Прогремела ещё одна вспышка; Талия невольно подняла голову вверх и заметила, как в верхушках деревьев будто промелькнула тень.

— Стой! — крикнула она изо всех сил, и голос её прозвучал страшнее раската самого грома.

Тень замерла прямо в воздухе. Немного подумав, она всё же спустилась к девушке, превращаясь в чёткий силуэт высокого светловолосого мужчины с подёргивающимся правым глазом.

— С ним покончено, — его чёрные, как маслины, глаза блеснули одновременно со вспышкой молнии.

— Ты врёшь, Мирон! — послышался в ответ яростный крик Талии. — Он один из самых сильных голометронов Голомеруса, никто не посмеет его убить!

— А я убил! — Мирон толкнул её, тяжело задышал, оскалил заострённые зубы. — И это я — самый могущественный маг Голомеруса!

Талия не смогла удержать равновесие и, взвыв от боли, упала на землю. Подол платья тут же пропитался липкой грязью, всё тело затрещало от боли.

— Нет... — она прокашлялась. — Никто не смеет оскорблять его так при мне!

— Да как тебе вообще не стыдно, мерзкая девица! — Мирон яростно схватил Талию за шиворот, развернул к себе её испуганное лицо. — Тебе, замужней женщине с двумя детьми, гоняться за ним, при этом зная, что ты ему не нужна!

— Да, моя любовь пока безответна! — прошипела девушка из последних сил, после чего Мирон отпустил её снова на землю. — Но она моя! И нет мне в жизни ничего дороже его!

— Любовь — это слабость, Талия! — не то грозно, не то настороженно заявил Мирон. — Запомни это раз и навсегда.

Тут он выпрямился и, напоследок окинув девушку презрительным взглядом, вызвал белоснежные крылья. Через несколько секунд Мирон уже затерялся в серых пятнах пасмурного неба.

Дождь нещадно бил ей по макушке, делал её длинные густые волосы мокрыми и тонкими. Талия тяжело дышала, пытаясь из последних сил бежать. Сейчас в её голове мелькал лишь один вопрос: зачем? Зачем он на это решился?.. Неужели всё в этом мире нужно доказывать другим? Показывать  мощь, силу, всемогущество, лишь бы остаться верным своим заявлениям... И всё же не мог Мирон убить его. Да только сердце чуяло обратное...

Заметив невдалеке каменную черепицу его дома, девушка совсем ускорилась. Нельзя было терять ни минуты. Только бы с ним все было в порядке...

Его хрустальные глаза безжизненно глядели на небо, да только не видели перед собой раскатов бушующей грозы. Талия замерла на месте. Сердце мгновенно ухнуло вниз и уже больше не собиралось возвращаться на место. Он был мёртв.

— Нет... — девушка подбежала к нему и, встав на колени, коснулась ладонями бледного ледяного лица. — Нет, пожалуйста, живи...

И заплакала она, впервые за сотню долгих мучительных луноворотов. И слёзы были её чисты, как первый снег. Они всё падали и падали на мёртвое тело, пока не засияли ярким светом на его груди. Казалось, они мгновенно застыли, заблестели, впитались внутрь него, и Талия совсем не жалела для него своих слёз. 

Сияние с каждой секундой становилось всё ярче, и вскоре Талия больше не могла ничего видеть перед собой. Она  точно знала, что произойдёт дальше, и напоследок взглянула на его мужественное приятное лицо. Послышался треск, и распалась она на тысячу мерцающих бриллиантов — своих застывших слёз. Они коснулись его тела совсем беззвучно, словно были на вес легче самого пёрышка. Яркая мощная волна прошлась по всей территории леса, и тот, чья жизнь была уже давно обречена на погибель, снова открыл глаза.