День Пи

Это снова происходит… Каждый год, начиная с позапрошлого, жители страны Z вынуждены сталкиваться с этим. Все разы оказывались роковыми для людей, проживающих тут.
Никогда не предугадаешь, когда именно настанет этот день. Любой гражданин, живущий в этой стране, хотел бы, чтобы день Пи обошёл его стороной и не тронул его родных. Все они молятся ежечасно, надеясь на лучшее, ведь потери в прошлые разы были велики.

Ты не предвидишь того, что именно в этот раз будет твой черёд или кого-нибудь из близких. Единственное — если умрёт кто-нибудь один из семьи, то больше не умрёт никто. Таков закон дня Пи.

Огромной удачей будет, если он смилуется над вами и не тронет никого. Но, если всё-таки вам суждено умереть — вы умрёте и никаким образом на это не повлияете, ибо так решено судьбой.

От дня Пи не убежишь, он застанет тебя в любом месте, где бы ты не прятался. Как бы ты не пытался убежать, улететь, зарыться или просто спрятать свою шкуру — нет, ни в коем случае этого не получится. День Пи не щадит никого — будь ты стариком, беременной или маленьким ребёнком: если он решил, что тебе не жить, значит так и будет.

И, кстати, если вдруг пришёл твой черед, то за пару секунд до смерти ты это почувствуешь. Что-то вроде самопожертвования: умрёшь ты, зато с твоими близкими всё будет хорошо, и он их не тронет.

    Здесь есть только одно и, пожалуй, единственное правило: «Смирись и надейся на худшее» и, возможно (не факт, конечно), тебя обойдёт это стороной. Сдаться — лучший вариант, ибо тебе его не победить.

Ни-ко-гда.

***

      Томас бежал вниз по лестнице, легонько касаясь перил и думая о дальнейшем. Его волосы были взъерошенными и сальными, на лице виднелись грязные потёки, а руки — полностью в синяках и ссадинах из-за борьбы с кем-то за кусок сырого мяса. В свои тринадцать с половиной ему приходится кормить не только себя, но и своего младшего брата.

   Выбежав из дома, он приостановился и посмотрел на небо. Оно было совсем не обычным: таким странным и завораживающим, словно северное сияние. Цвет его был тёмно-серым, с непонятным отблеском, без облаков, звёзд и чего-либо подобного.

Единственное, что было видно — странные «узоры», если их можно так назвать. Они были темнее неба на несколько тонов и придавали какую-то своеобразную изюминку, делая его ещё более обворожительным. Эта роспись не была похожа на обычную, ту, которые мы привыкли видеть. Это было что-то такое, от чего нельзя было отвести взгляд. Они медленно плыли куда-то вдаль, словно гипнотизируя.

«И как эта красота может нанести вред? — подумал Томас. К сожалению, может. Это и было предзнаменованием того, что день Пи наступил. Мальчик огорчённо охнул. — Почему это происходит? Зачем это нужно?» — но ответа не послышалось. Никто не знал.

Люди уже толпились на улице. По всему телу мальчика пронёсся холодок, и оно покрылось мурашками. Чувство тревоги не отпускало его, захотелось закричать так сильно, чтобы услышал весь мир, но он подавлял в себе это желание.

Он побежал, что есть мочи, сбивая на пути всех прохожих, желая убежать куда-нибудь подальше, где с ним ничего не случится. Хоть мальчик и понимал, что от всего этого не убежишь, он всё равно не собирался сдаваться.

   Вокруг царил хаос: люди плакали, толкались, суетились. Кто-то кричал, больше напоминая стадо баранов. Томас не хотел быть как они, всё это было ему противно. Тем не менее, он понимал, что уже вот-вот сам превратится во что-то подобное, но не знал, как этого избежать.

    Мальчик остановился, чтобы вдохнуть побольше воздуха. Он был уставшим, голодным и напуганным, хоть он этого и не показывал. Томас всего лишь хотел быть обычным мальчиком, как все в его возрасте. Хотел играть, ходить в школу и просто жить, но, видимо, судьба распорядилась иначе.

Томас огляделся: вокруг царил мрак. Небольшой туман проходил через всю площадь, наводя на людей ещё больший страх.

   Помимо криков людей можно было услышать этот странный звук, который преследует Томаса уже довольно продолжительный срок, но мальчик старался не погружаться в него, желая свести свой страх к минимуму. Ко всей этой устрашающей атмосфере добавлялся сильный ветер, который пробирал до костей.

      Испуганные люди стояли на улице и ждали… Каждый из них, смирившись, отсчитывал минуты, когда же придет их черед, но Томас был не таким. Мальчик выделялся из толпы хотя бы желанием жить.

      Кто-то постучал по спине Томаса, чем очень его ужаснул, заставив подпрыгнуть. Мальчик развернулся и увидел брата.

    — Бэн! — крикнул он. — Ты до чертиков меня напугал!

Для Томаса Бэн был единственным дорогим человеком. Когда брат оказался рядом, весь страх Тома куда-то улетучился. Вдвоём было не так страшно.

      — Прости, — виновато произнес Бэн, — но… думаю, это загладит мою вину, — продолжил мальчик, достав из кармана куртки и протянув Томасу корочку хлеба.

  — Ого! — воскликнул Томас. — Ты прав, загладит, — радостно завопил он, сглатывая слюну.

Томас был приятно удивлён, ведь он даже не помнил, когда последний раз хотя бы крошку во рту держал. Он поломал хлеб напополам и протянул брату.

   — Нет-нет, не нужно, я тебе принёс. Свою часть я уже съел, — ответил Бэн, отводя глаза в сторону. Томас выучил эмоции брата как свои пять пальцев и прекрасно понимал, что Бэн врёт, тем самым пытаясь помочь Томасу не умереть от голодной смерти.

  — Я всё равно не сильно голоден, — соврал Томас, — да и я много не съем, так что держи, — он протянул Бэну кусок отломанного свежего хлеба, и братья начали жадно уплетать еду.

      — Представляешь… Это, возможно, наша с тобой последняя встреча, — печально пробубнил Бэн.

— Может, хватит? Ты говоришь так каждый раз…

  — Неужели ты не понимаешь? Вероятность того, что мы умрём сегодня, очень большая.

  Томас лишь недовольно фыркнул, приняв хладнокровный вид. На самом деле он всё прекрасно понимал. Он каждый день молился за брата, каждый день размышлял обо всём, что происходит, просто сейчас не хотел нагружать Бэна.

   Ветер начал дуть ещё сильнее, и это значило только одно — приближается неизбежное. Невероятное чувство тревоги вокруг братьев нарастало. Томас и Бэн прекрасно понимали, что скорее всего им осталось совсем чуть-чуть, но старались не подавать виду, что до смерти напуганы.

Братья долго сидели молча, слушая шум толпы. Кто-то из людей уже смирился и ждал своей очереди, а кто-то всё ещё драл горло, надрывая свои связки.

   Томасу было забавно наблюдать за этим. Такие разные реакции на одно событие. Он уже давно начал изучать людей: их мимику, жесты, манеру речи. Грезил в будущем стать психологом, но это лишь несбыточная мечта, примерно такая же, как корове научиться летать.

    Но Томасу было грустно совсем не за себя. Мальчик боялся, что день Пи заберёт у него брата, ведь, тогда он лишится самого важного в жизни. Или, вдруг, если Томасу суждено умереть сегодня, то Бэн останется совсем один.

  «Как он без меня? Вдруг не потянет?» — думал Томас, мрачнея на глазах.

Он очень любил своего брата и совсем не хотел его терять, хотя бы сейчас. Тем не менее, в нём осталась капля здравомыслия. Мальчик прекрасно понимал, что день Пи уже пожалел их три раза, и вряд ли им повезёт и сейчас. Раздумья Томаса прервал голос Бэна:

   — Том, я хотел… — не успел договорить он, как вдруг в небесах открылась чёрная воронка и начала поглощать в себя все «узоры» на небе, заставив тем самым сердце Томаса биться чаще, но, тут же успокоившись, он посмотрел в лицо страху.

      — Началось… — так спокойно и непринужденно прошептал Томас, глядя на небо, пока все люди, окружающие его, бились в истерике, в надежде прожить хотя бы ещё один день. Томас облегчённо вздохнул, поняв, что пришёл именно его черёд, а брат останется живым, и это его нескончаемо обрадовало. Сейчас он был уверен, что Бен сможет справиться со всеми жизненными испытаниями.
Улыбнувшись, он обернулся к брату:

      — Я люблю тебя… — произнёс Томас, сжав зубы и стараясь не заплакать. Бен посмотрел на него с недоумением и, переварив всю информацию, не мог сдержать слёз:

      — Нет, Том, нет, пожалуйста, не оставляй меня, — в ужасе закричал Бэн, падая на колени и истерично рыдая взахлёб, но Томас его уже не слышал…