Девятая жизнь

Здрасте.3

С тремя днями Кабир как в воду смотрел – два раза в день, не говоря уже о ноч, он забегал в дом, чтобы узнать новости от заступившей на бессрочный пост Раисы, получая в ответ что - «все по-прежнему». Гостья послушно вылакала налитую в миску воду или молоко, закусила всем пожаренным мясом и небольшим кусочком сырой печенки, и все это – не открывая глаз и, похоже, не просыпаясь. Отхожее место она тоже нашла не приходя в сознание и без всяких подсказок, после чего вопрос о половой принадлежности «гостя» перестал вызывать какие либо сомнения. Но, тем не менее, к пробуждению все было подготовлено и оставалось только подождать.

Момент этот наступил в середине третьего дня. Миг назад закрытые веки плавно поднялись, показывая миру зеленые глаза на полмордочки, уши покрутились по сторонам, впитывая ставшие привычными за эти дни звуки, пучки волос над бровями уловили знакомые запахи стойбища – дети собаки, верблюды, злой как сатана жеребец, запертый в загоне на дальнем конце, кожа, шерсть, кислое молоко. Следом распрямилась закаменевшая от давнего лежания спина, и со стоном наслаждения вытянулись лапы с выпущенным когтями – чтобы в следующую секунду воздух вспороли стремительный движения «боя с тенью». Тени приходилось худо. После разминки и проверки боеспособности можно было и оглядеться во второй раз.

Взглянуть было на что – правая половина шатра представляла нешуточную опасность для глаз и добродетели, столько там было всяческих сверкающих золотом вещиц, переливающихся камней и тканей. Но глазищи довольно равнодушно обежали всю эту выставку роскоши и тщеславия. Правда, на небольшом сундучке, из-под открытой крышки которого показывали себя, игриво переливаясь в лучах солнца, многочисленные флакончики, равнодушие в них исчезло. Взгляд испуганно метнулся по сторонам в поиске знакомого входа в спецхранилище, где в герметичном контейнере с маркировкой «осторожно! психотропное ОМП» большинству этих жидкостей и было самое место. Но увы – даже изолирующего противогаза в прямой видимости не наблюдалось. Оставалось только, отскочив подальше, сделать глубокий вдох, осторожно приблизиться к сундучку и аккуратно захлопнуть крышку, постепенно выдыхая воздух. А теперь будем надеяться, что обошлось - потому как все равно больше ничего не поделаешь.

Вторая же половина шатра представляла из себя, выставку многочисленных ковырялок, от украшенных опять же золотом и граненым камнем парадных клинков, до вызывающих почтение ветеранов в потертых ножнах со следами былых боев, которые наверняка скрывали тела, стоящие не в один десяток раз дороже всех этих ярких камней. Были тут и копья, от тонких джеридов, по трое умостившихся в специальных колчанах, до длинных кавалерийских, от одного взгляда на жала которых, с множеством не извлекаемых шипов, холодок пробегал вдоль хребта. Не была обойдена вниманием конская и верблюжья упряжь, были и луки со стрелами и даже праща с камнями.

Но опять взгляд пробежал мимо равнодушно пока не остановился на совсем необычном персонаже, неизвестно какими путями попавшем в этот музей – длинное и прямое тело без ножен отливало серой синевой под крестовидной рукояткой, яблоко которой получалось почти вровень с глазами. Лапы сами потянулись вперед, чтобы в следующий миг переплестись за спиной. Зато глаза просто «ели» каждую черточку увиденного меча.

- Ты можешь взять его, из-за занавеси с другой половины шатра появился хозяин, держа в руках все необходимое для приготовления гаваха (*кофе). Совсем не старый с весьма жилистой суховатой фигурой мужчина, что говорило и о немалой силе и еще большей ловкости, он попал в прицел первого - прямого взгляда после чего надлежало опустить взгляд в землю, как положено обычаем.

- Благодарю, Отец. Тебе точно приходится готовить гавах круглый день… - после чего уже точно приходится переставать подглядывать за зардевшимся от такой похвалы хозяином и подхватить на руки новую игрушку.

Смутившийся же от неожиданной похвалы Кабир попытался успокоиться, занявшись привычным делом - перетиранием зерен, ну и тайком дивясь поведению гостьи, которая бормоча что-то вроде «соскучился старичок? Ну иди ко мне -- потанцуем» выволокла из всего собранного громадный двуручник. Этим великаном из-за неподъемного веса пользоваться не мог никто в стойбище, а перековать трофей времен великих битв с неверными на что-то более полезное не поднималась рука.

Впрочем, гостье он почему-то понравился Брови хозяина только удивленно полезли вверх, когда ухватив его одной лапой, она подняла вертикально вверх, чтобы затем поставить на ребро горизонтально и небрежно повернув кисть положить лезвие параллельно земле плоскостью, проверяя насколько пригнет острие к земле собственная тяжесть. Мысль о том какая сила нужна, чтобы в таком положении удерживать двуручный меч одной лапой, еще не успела прорваться в голову сквозь твердую уверенность что то , что он видит – невозможно, как гостья, неуклюже размахнувшись «от бедра», попыталась нанести удар.

Разумеется лезвие, чуть не равное ей по росту, попросту утащило ее следом за собой, а Кабир уже попрощался с одним из столбов служащих опорой шатру - меч должен был перерубить его где-то на двух третях высоты, но это оказалось несколько преждевременно. Выполнив какой-то невообразимый крендель, более достойный опившегося сока лозы гуяра, меч благополучно разошелся со столбом, чтобы ринуться на встречу с пологом шатра. Но и с ним лишь прошел рядом, буквально на конский волос прошелестев вдоль стены.

И только тогда, когда припав на одно колено гостья, ткнула два раза мечом на манер копья, первый раз просунув его между столбом и висящим на нем мехом с маслом, а второй раз пройдя между шнурками того же меха… Кабир, наконец, понял, что все эти невообразимые кувыркания не были попытками новичка управиться с взятым не по руке оружием, а простым испытанием воином своего тела после трудного перехода.