Дожить до рассвета

Дожить до рассвета

Я спокоен и уверен. План дворца заучен наизусть в течении трех месяцев. Привычки шейха тоже. Один из нас не доживет до рассвета этой ночью. Тот, кто любит жизнь меньше, чем женщин. Я иду дальше по женской половине дворца, приближаясь к той звезде гарема, в свете которой будет купаться сегодня ночью шейх. А потом утонет навсегда, потому что я все это уже рассчитал.
Еще два стражника с автоматами превратились в корм для подземного зверинца. Остался последний, который стоит сразу за дверью у покоев Леа. Ладно, пусть он закричит, чтобы ввести красавицу в замешательство. Темно. Я осторожно протягиваю руку и быстро хватаю молчаливо стоящую фигуру между ног. Но крика нет, потому что мои пальцы входят в мягкую пустоту. Как? У них совсем отрезают? Вдруг чьи то распущенные волосы пушистыми волнами ложатся мне на плечи. Нет, я ни за что в жизни не ударю женщину! Пусть она хоть трижды коварна.
Нежные пальцы раскрывают мои губы. Они заявляют о своем праве превосходства надо мной. Ну, это мы еще посмотрим! Я чувствую, как острые ровные зубки скользят вокруг влажного входа в мой рот. Мой собственный язык мечется, как бы в поединке с проникающим в меня чужим языком. Я чуть сжимаю его зубами и тут же слышу учащенное дыхание Леа. Ее рука гладит мою мускулистую грудь, а ищущие пальцы постоянно натыкаются на шрамы, каждый из которых связан с самой невероятной историей, где главными героями были, конечно же женщины. Наконец Леа отпускает мои губы, но лишь затем, чтобы прошептать мне несколько слов прямо в ухо, вызывая мурашки на моей коже и распаляя мой внутренний огонь.
- Ты очень хитер. Но звездой гарема на Востоке женщина становиться не только за свою красоту. Я все знаю о тебе и твоем плане. Скоро сюда придет шейх и из часов твоей жизни упадет последняя песчинка. Ты не доживешь до рассвета. Но если все, что про тебя говорят, правда то я могу подарить тебе перед смертью полночи любви. Выбирай!
Ствол автомата упирается мне в спину. Нет, пусть песчинки моей жизни высыпаются через другое место, чем дырки от пуль. Я соглашаюсь и Леа приказывает стражнику выйти в коридор. Я понимаю, что из этой ловушки до рассвета выхода нет. Во мне все напрягается но к счастью не из-за страха смерти.
Мои губы припадают к нежной коже Леа а рука скользит по изгибу ее бедра. Я медленно провожу пальцами по впадинке на ее животе. Она стонет, когда мои губы оставляют ее шею и сквозь тонкую паутину одежды находят ее грудь. Леа вцепляется в мои волосы:
- Ты - кобра! И нежен и ядовит одновременно. Я приподнимаю ее на руках и на ощупь иду по комнате, пытаясь натолкнуться на кровать. Бесполезно. Леа пронизывает пламя желания, и она затрудненно дышит:
- Я хочу только на ковре...
И вот моей страсти достается обнаженный приз. Теперь я весь во власти борьбы. Борьбы за жизнь, за любовь, за сокровища, за наслаждение. Руки ползут по внутренней поверхности бедер Леа, ощущая из влажную теплоту. По крайней мере, планы этого лабиринта не нужно заучивать три месяца. Я точно знаю, где держать пальцы, где надавить, где прикоснуться, где чуть-чуть дотронуться. Леа извивается и стонет.
Ее тело не слушается ее мыслей. Она ласкает и гладит меня, требуя одного - стать до рассвета ее шейхом. Властителем древнего, как сам Восток, очага наслаждения. Иначе говоря, калифом на час. И мои пальцы сменяет мой язык.
Дрожь. Сокращение мускулов. Отрывистые крики. Стискивающие пальцы. Вонзающиеся ногти. Но я продолжаю безжалостно дразнить ее еще больше, чувствуя, как наши роли меняются. Пусть теперь она попробует дожить до рассвета.
Острый пронзительный крик, как у тела, летящего в пропасть. Леа просит освобождения. Пламя страсти сжигает ее изнутри, лижет кожу, вонзая свои жгучие языки в самую глубину ее чувств. Леа уже не требует, она просто медленно умирает от жажды близости. 
Из ее рта вырывается жестокий стон разочарования, когда я отказываюсь завладеть своей последней наградой в жизни. Стискивая зубы, я вожу самым кончиком своего тела там, где только что целовал ее. Бархатистое тепло Леа изо всех сил стремится всосать меня внутрь, а я, на зло ей, двигаюсь еще медленней, рассчитывая каждое ощущение. Слишком дорога для меня каждая песчинка моей жизни. Я тоже люблю наслаждение... и женщин.
Ее ногти режут своими остриями мою спину, увеличивая на ней число боевых шрамов. Я пока еще контролирую себя. Осторожно начинаю пробиваться вовнутрь по тайным ходам ее страсти. Она все быстрее и быстрее устремляется ко мне, но при каждом ее движении я чуть-чуть оттягиваюсь назад. Леа не выдерживает:
- Сколько ты хочешь денег за любовь со мной?
- Я предпочитаю драгоценности, - шепчу я, зная, что ни то ни другое мне уже не понадобится.
Она что то хватает в темноте рукой. Но я уверен, что это не оружие. Это шкатулка с ее бриллиантами, которыми она платит мне за наслаждение. Я принимаю выкуп.
Какое у нее податливое тело. Подавляя крики экстаза, Леа купается в блаженстве, как в бирюзовом озере оазиса посреди бескрайней пустыни. Эгоистка. Она пытается усыпить мою бдительность. А на рассвете, как в древних дворцовых интригах, меня уничтожат в самом разгаре ее экстаза. Коварство Востока поистине неистощимо на выдумки.
- Леа, я люблю тебя...
Что это со мной? Почему я так сказал? Но тело уже не повинуется мне и само ищет вход в пещеру любви. Ощущение легкости, полета и свободного парения охватывает меня впервые за сегодняшнюю ночь. Разум с радостью встречает каждый сладостный толчок, каждое упругое движение, взлетая в звездную вышину изысканного восточного наслаждения. 
Еще! Еще! Весь запас сил в моих мышцах уходит на утоление внезапно вызванной хитростью Леа любовной жажды собственного тела. Оно предало меня в самый неподходящий момент. Я как раз хотел отдать бриллианты стражнику в обмен на убийство шейха. За пять миллионов долларов он бы не стал раздумывать. Но, к сожалению, все сорвалось.
Леа извивается подо мной, с силой напрягаясь, стремясь полностью растворить меня в себе. И она знает, что я тоже хочу этого. Теперь я жертва, пленник, раб капризов ее страсти. Наша любовь дика и прекрасна, тела разгоряченные и жаждущие, а наслаждение чисто и безмятежно.
В коридоре шаги. Инстинктивно я определяю, что это идет шейх в сопровождении шести наемных убийц. Но я понимаю и еще одно, что убьют не только меня, но и Леа тоже, которая посмела изменить шейху. Да, на Востоке мужчины коварны не меньше женщин. А песчинки моей жизни каплями наслаждения растворяются в стонущей звезде гарема.
От стены комнаты семь с половиной футов. Это я точно вычислил, когда нес на руках Леа. Значит, нужно нажать на три дюйма левее. Но дверь распахивается, и в ярко вспыхнувшем свете появляется разгневанный шейх и букет автоматных стволов, направленный на нас.
- Леа, ты посмела изменить мне, - начинает шейх, чтобы скрыть от стражников цель моего внезапного визита, - а на Востоке те, кто изменяет, не доживают до рассвета...
Моя рука глубоко утопает в нашедшейся выемке под ковром. Весь пол около двери исчезает, и шейх с конвоем летят в подземелье кормить змей. Три месяца изучения планов дворца не пропали даром. Об этой хитрости не знал ни сам шейх и Леа. Но надо спешить. Я целую Леа за доставленное удовольствие и за признание в ней достойного противника. Забираю шкатулку, длинным прыжком перепрыгиваю зияющий люк и бегу по коридорам дворца. Уже рассвет.