Ева Люция

Глава 10

Сейчас. Новый Союз. Ник.

Две недели прошло с первых терактов. Периодически в разных местах Союза звучали взрывы, унося жизни мирных, невинных людей. Большинство из потерпевших были полноценными гражданами. 

Новый Союз наполнился угрюмым молчанием. Осуждающим. Гнетущим. Давящим. Никто не смеялся по дороге на работу и домой, просматривая очередную серию популярного комедийного шоу, никто не пропускал свою станцию, увлеченный чтением нового фантастического романа. Напряжённая тишина окружала некогда гудящие, как растревоженный улей, города. Народ безмолвствовал. 

Ник не спал уже третьи сутки. То тут, то там радикалы брали в заложники людей и захватывали административные центры, из-за чего функционеров часто перебрасывали с места на место. Террористы будто с цепи сорвались. Число жертв увеличивалось день ото дня. 

Бойцы отряда Финка двигались как машины - слаженно и чётко, со стороны могло показаться что они могут продолжать так бесконечно, но Ник не строил иллюзий на этот счет, так как видел на мониторах истинное состояние закованных в экзоскелеты людей. Только стимулирующие препараты держали их на ногах, да капитан и сам чувствовал, что теряет ощущение реальности.  

Но давление не ослабевало ни на секунду. Сразу после теракта в Токио происходил теракт в Калининграде, затем в Пекине, затем в Самаре. Немногочисленные отряды функционеров мотались с одного конца Союза на другой без остановки, имея возможность вздремнуть, не снимая костюмов, только в краткосрочных перелётах на сверхзвуковых транспортировщиках. Машинам было плевать. Люди были на грани.

Ник поймал себя на том, что уже несколько секунд стоит без движения и смотрит в одну точку, ни о чем не думая, ощущая только бесконечную пустоту в раздавленной усталостью голове. Щиток реагировал на происходящие события, но не мог грамотно спланировать будущие действия отряда. Мысли же находящегося внутри костюма человека находились где-то очень далеко.

Тока должен был контролировать лестничный проход. Небольшое изображение с камеры в его щитке отображало лицо, которое выглядело спящим, и только показатели датчиков пульса, состояния мышц и температуры тела могли помочь понять, что стрелок ни на секунду не ослабляет бдительность.

В ушах стоял назойливый шум, похожий на бесконечно громкое стрекотание цикад, смешивающийся с эхом гулких ударов сердца. Звуки бесконечной усталости и подступающего безумия. Звуки смерти.

Насилие. Всё всегда сводится к насилию. Люди не могут договориться иначе. Агрессия, ненависть, неприятие иного мнения. Логика не может объединить разрозненные взгляды, потому что на любой вопрос не существует единственно верного ответа. 

Осознание диалектического противоречия может дать обществу единое, одинаково понимаемое описание сути вещей, но своё отношение к этим вещам и тем более действия, мотивацию к совершению тех или иных поступков человек определяет на основании эмоций. Эмоций, сформированных его окружением в раннем детстве. 

Пока детей воспитывают в разном окружении, пока родители неосознанно, из поколения в поколение передают своим отпрыскам древние страхи, суеверия и убеждения - конфликты старого мира будут неизбежны. Навязанные эмоции всегда будут приводить к боли. И крови.

Потому что эмоции являются фундаментом наших убеждений. Мы принимаем решения до того, как сможем их рационализировать. А значит, если фундаментальная основа - эмоция - по поводу определённого объекта у двух людей кардинально различается, то рационализация не поможет. 

Конфликт неизбежен. 

А любой конфликт заканчивается победой одного и поражением другого, либо поражением обоих. Конфликт априори не может привести к победе всех участников. Конечно, возможен компромисс, но вероятность его допущения возникает только после того, как стороны устанут от изматывающего противостояния. Примирение может стать реальным, только если победа невозможна ни для кого, или ее цена недопустима. 

Чаще всего один побеждает, а другой проигрывает и, чувствуя приближающееся поражение, не имея возможности отстоять свои взгляды, теряя единомышленников и союзников, проигрывающий озлобляется и перестает искать иные способы одержать победу кроме как с помощью силы, начиная применять все более и более жестокие и страшные средства. 

В нашем же случае… Ник прикрыл слезящиеся, сухие глаза. Аргументы давно отброшены. Логика убита, остались одни эмоции. Мы не сможем договориться, пока не устанем от крови. Пока не насытимся кровью или пока все заинтересованные в этой бесконечной бессмысленной бойне стороны не построят свои золотые дворцы на наших могилах и наконец не договорятся между собой о разделе полученного имущества. 

Тысячи лет развития цивилизации не смогли изменить простого факта: человек остался глупым, злым, эгоистичным и глубоко иррациональным животным, а наш изощрённый мозг служит лишь для того, чтобы выискивать оправдания своим чудовищным поступкам.

Единственное реальное божество сражается с собой вместо того, чтобы попытаться победить настоящего врага. 

Хаос. Всё когда либо созданное стремится к разрушению. Мы должны создавать, о разрушении позаботится сама Вселенная. Созидание - наша единственная задача. Всё что ведет к разрушению - противоестественно для нас. 

Смерть. Всё живое умрёт. Мы должны любыми силами увеличивать отмеренный срок жизни, создавать новые жизни. Именно Смерть - наш главный враг. 

Но нет, мы сражаемся друг против друга. То, что мы творим, нельзя назвать разумным, ведь это - действия вопреки здравому смыслу. Мы сражаемся не за жизнь, мы сражаемся против неё. 

В затуманенной безграничной усталостью голове Ника мысли путались, переплетались, стягиваясь в тугой клубок взаимоисключающих противоречий. 

- Капитан? - из глубокой задумчивости Финка вывел голос Амира, несколько осипший после последнего ранения. Сюин посматривала на сержанта с неодобрением. Пытаясь разгадать причину её недовольства, Ник присмотрелся к изображению на мониторе и заметил, что зрачки у Амира расширены, а сердцебиение значительно выше нормы.