Истоки. Арка 1. Пересечение путей

Пролог

Сначала была лишь непроглядная тьма. Затем во мраке мягким золотистым светом высветилась тропа. Через горы, леса и поля, тропа уводила всё дальше и дальше от цивилизации, туда, где столетиями не ступала нога человека. Там, на опушке густого припорошенного снегом леса, среди каменных руин древнего города стоял маленький деревянный домик.

В, казалось бы, заброшенном здании кипела жизнь: из трубы струился дым, а в окнах мерцал свет.

Внутри жилища в гармонии смешивались звуки ритмичного постукивания ножа, бульканья готовящейся в глиняной посудине еды и тихого потрескивания огня. Сложившуюся кухонную идиллию то и дело нарушал топот маленьких ножек.

В доме было двое: невысокий широкоплечий мужчина с торчащими пепельно-русыми волосами, что занимался готовкой, и темноволосая девочка пяти лет, что с недовольным видом металась туда-сюда, время от времени переводя взгляд на покрытый ночным мраком пейзаж за окном.

Закончив шинковать, мужчина отложил нож в сторону, а затем кинул травы в кипящий горшок. Тщательно перемешав содержимое, он повернулся лицом к нарушительнице спокойствия и заговорил:

— Дарина, ты же понимаешь, что мама может сегодня не вернуться. Порой, она по нескольку дней выслеживает стада Вэйнхорнов, нет смысла ждать её. Отправляйся спать, уже поздно.

— Она идёт, я чувствую, — ответила девочка, продолжая ходить по прихожей взад-вперёд. — На этот раз, я клянусь, что не сомкну глаз до тех пор, пока она не согласится снова взять меня с собой.

— Ты же помнишь, чем кончилась ваша последняя совместная охота? — мужчина скрестил руки на груди и наклонил голову в сторону.

— Я не виновата, что стадо взбесилось, честно, — отнекивалась она, — во всём виноват тот глупый жук, что залетел мне прямо в глаз перед выстрелом. Если бы не он, я бы попала.

Отец лишь покачал головой.

— Начнём с того, что ты изначально не должна была стрелять тогда. Индза взяла тебя с собой лишь для того, чтобы научить отслеживать добычу, она не просила тебя брать её лук и уж тем более стрелять без её ведома, — строго отчитал он её.

— Но… — хотела было возразить девочка.

— Никаких «но», Дарина, ты тогда чуть не погибла! Больше никакой охоты, как минимум до семи лет. Точка. А теперь, отправляйся в кровать, — он указал на дверь, ведущую в её комнату.

Склонив голову, девочка молча побрела в сторону обозначенной комнаты. Дойдя до двери, Дарина остановилась и покосилась на родителя. Она открыла рот, собираясь высказать своё недовольство, но, уловив суровый взгляд отца, спешно закрыла его и, опустив глаза в пол, молча вошла в комнату.

Однако вместо того, чтобы послушно лечь в кровать, Дарина продолжила наблюдать за родителем сквозь небольшой зазор. Она знала, что мама скоро придёт, хоть и понятия не имела как, она просто чувствовала это.

Отец тем временем продолжил рутинную работу по дому. Он тщательно протёр стол, затем начал мыть тарелки и чашки, оставшиеся после ужина. Закончив, мужчина попробовал еду и, по-видимому, решив, что она уже готова, снял посудину с печи.

Поставив горшок на столик, отец перевёл взгляд на окно. Девочка почувствовала его беспокойство.

В голове тут же всплыла ссора, произошедшая неделю назад. Отец настаивал, на том, что матери не следует ходить на охоту в её состоянии. Мама, конечно же, не согласилась, поэтому они решили уладить конфликт их любимым способом — дракой (хотя её родители предпочитали называть это спаррингом). Из-за того, что он явно сдерживался, мама без труда одолела его, и ему неохотно пришлось уступить ей в этом вопросе. Воспоминание о том, как мать втоптала отца в грязь, невольно заставило девочку фыркнуть.

Мужчина резко перевёл взгляд на приоткрытую дверь, где конечно же заметил её маленькую фигуру, выглядывающую из-за двери. Поняв, что её засекли, Дарина поспешила залезть под одеяло и притвориться спящей. Она не хотела, чтобы отец снова ругал её.

— Дарина, — взяв со стола свечу, мужчина открыл дверь и медленно вошёл в окутанную тьмой комнату. Девочка не ответила, надеясь, что он уйдёт. — Я знаю, что ты не спишь, можешь не притворяться, — он поставил свечу на тумбу, после чего скинул с неё одеяло. Дарина не сдвинулась ни на дюйм, упорно продолжая делать вид, что спит. — Дарина, давай поговорим, — тихо проговорил он.

— О чём? — поинтересовалась она, откинув притворство.

— Я хочу понять, почему ты тогда взяла материнский лук без спросу и побежала прямо на стадо. Раньше ты никогда не вела себя так безрассудно, что случилось? — спросил мужчина, на его лице отразилось беспокойство. Как и в прошлые разы, когда родители спрашивали о мотиве столь безрассудного поступка, девочка молчала. Спустя минуту оглушительной тишины, отец решил оставить её одну.

— Я думала, что если поймаю Вэйнхорна, то докажу вам, что достаточно взрослая. Я думала… что, может быть, тогда вы бы разрешили мне увидеть мир за пределами долины, — прошептала она, проводя круги на белой простыне.

— Но тебе всего пять… — он замер на месте.

— Мне почти шесть! — резко вскочив воскликнула Дарина. Ей надоело, что родители обращаются с ней, как с новорождённой, хотя её мать в том же возрасте уже тренировалась с оружием! Успокоившись, она тихо выдавила:

— Мне почти шесть, а я до сих пор не знаю никого кроме вас с мамой. И… у меня нет друзей.

— Разве мы с мамой тебе не друзья? — попытался отшутиться отец.

— Родители не могут быть друзьями! Вы же родители! — прокричала девочка в гневе, после чего обиженно зарылась головой в подушку. И с чего вдруг она решила, что отец поймёт? Он всегда был чрезмерно опекающим. Порой ей казалось, что мужчина готов запереть её в клетке, лишь бы она была в безопасности, подальше от «жестокого» мира.