Кафка с молоком ver. 1.01

100 Continue. 1. Обучающий вектор*.

*Здесь и далее в качестве заголовков и подзаголовков используются термины, относящиеся к работе с нейросетями, а также статусные HTTP-коды. Расшифровка терминов приведена в Глоссарии (в конце книги). Сами термины - часть сюжета и помогают лучше раскрыть происходящее в книге, но если вы вдруг чего-то не поймете или просто будет неохота разбираться - ничего страшного =) Приятного чтения!

---------------------

Чудесный вид из окна - самое лучшее, что было в этой комнате. Достаточно отодвинуть штору - и ты уже в мире звёздных россыпей и апельсиновых огней города. Далёкие трассы - цепочки светляков, прожектора над стоянками расстилают мерцающую паутину флёра. И над всем этим назойливо и упорно торчит полосатая труба котельной с двумя усами-громоотводами. Торчит, проклятая, назло всем ветрам, будто гордясь своей устойчивостью. Котельная уже много лет не работает - её помещения наглухо заколочены, а труба торчит. Краска на ней давным-давно облупилась, и днём видны ржавые проплешины на покатых боках. А ночью на верхушке трубы загорается красный сигнальный огонёк, и труба разглядывает этим воспалённым глазом раскинувшийся под ней город.

Примерно так каждый раз думала она, забираясь по вечерам на подоконник, чтобы посмотреть на закат - ну и на трубу, конечно. Куда ж без этого железного монстра. Солнце неизменно оказывалось разделено трубой пополам, а самые красивые облака безжалостно разрезались на две части и представали в искажённом виде.

Начинало темнеть, и безжалостно прямой силуэт уже не так бросался в глаза на фоне серо-голубого неба. Где-то в стороне сквозь тучи пробивался молоденький месяц - робко, будто боясь зацепиться за всю ту же трубу.

Красный огонёк замерцал между громоотводами. Издалека он казался крошечным, но она знала, что это довольно большой прожектор старого образца - когда-то она специально купила бинокль, чтобы разглядеть его получше. Бинокль этот и сейчас лежал с ней рядом - в него она пыталась рассмотреть молодой месяц. Месяц висел рядом с трубой, чуть-чуть не касаясь рогом одного из громоотводов. В окуляры бинокля она видела кусочек месяца и часть громоотвода - довольно толстый штырь, грубо ввинченный в верхнюю площадку трубы.

Положив бинокль, она потёрла уставшие глаза и снова взглянула на город - точнее, на трубу и город. И неожиданно поняла, что красный огонёк на верхушке трубы уже не горит. За всё время, что она прожила здесь, такое случалось впервые. Ни разу суровый советский прожектор не выходил из строя, а благодаря автономному генератору никакие отключения энергии не грозили красному огоньку.

Словом, она потёрла глаза ещё раз и снова посмотрела на трубу. Ничего не изменилось. Прожектор по-прежнему не горел. Тогда она взяла бинокль.

Месяц за это время стал на сантиметр ближе к громоотводу. Сам громоотвод стоял на прежнем месте, и у его подножия змеился кабель прожектора. Кабель был толстый, скрученный из металлических жгутов, кое-где тоже изъеденных неумолимой ржавчиной. Следя взглядом за жгутами, она чуть повернула голову и увидела прожектор. Он стоял на месте, совершенно целый и невредимый. А на его крышке, как раз на стыке стекла и металла, лежал отсоединённый конец кабеля. И вместо него к гнезду прожектора был протянут какой-то трос вполне современного вида - его хромированные участки слегка поблёскивали в свете месяца. Трос был коротенький, не больше пальца в длину, и переходил в более толстый... провод? Она подкрутила регуляторы бинокля, но смогла разглядеть только тёмное пятно, никак не опознающееся при увеличении. Тогда она настроила бинокль на дальнюю фокусировку и увеличила резкость.

Возле прожектора сидел человек, одетый в тёплое осеннее пальто. Трос, подключённый к прожектору, он, по-видимому, держал в руках. Месяц освещал его со спины, и она отчётливо могла разглядеть разметавшиеся по плечам волосы и ровный пробор посередине. В левом ухе человека что-то поблёскивало. Он сидел неподвижно и только время от времени слегка подёргивался, когда по тросику пробегала желтоватая искра.

Она отложила бинокль и слезла с подоконника. Поддёрнула коротенькие домашние шортики, потёрла руки, на секунду прислонив их к горячей батарее. Потом открыла ключом платяной шкаф и достала оттуда снайперку Steyr Scout. Купленный братом по лицензии пару лет назад, Scout до сих пор не покидал пределы страны, а в магазине, рассчитанном на пять патронов, тихо-мирно ждали своего часа четыре патрона калибра .308 Win.

Вместе с холодным воздухом в открытое окно рванулись глупые снежинки. Рукоятка винтовки плавно легла в ладонь, приклад мягко упёрся в плечо. Она отбросила со лба волосы и взглянула в прицел. Незнакомец по-прежнему сидел, не шевелясь, однако тросик, подключённый к прожектору, куда-то исчез.

Пальцы сдвинули предохранитель, погладили спусковой крючок. Прицел чётко фиксировал освещённое луной правое плечо незнакомца. Она ещё раз взглянула на него и, зажмурившись, нажала на спуск. Scout тихонько щёлкнул, посылая патрон в цель. Экстрактор выплюнул гильзу, та звякнула об пол. И только после этого она открыла глаза и снова взглянула на площадку трубы.

Там никого не было.

Силуэт города снова стал привычным, и труба всё так же возвышалась над домами, но теперь уже ослепшая - её красный глаз больше не обозревал окрестности.

С минуту она стояла у окна, глядя на злосчастную трубу - то через прицел винтовки, то через бинокль. Ничего не менялось. Наконец, продрогнув от холодного ветра, она приняла решение.