Два: Иерофант - Гностик. Часть 1

Глава 8

Проповеди епископа Дармштадтского всегда отличались лаконичностью, но для Джи словно прошёл год, прежде чем тощий клирик произнёс последнее «Amen». Пока звучала проповедь, успели усохнуть и опасть листья, и кончилась жатва, а землю укрыл мохнатый снег, чтобы вскоре стать водой, которая даст начало новой жизни...

Шарканье ног вернуло бывшего охотника в реальность. Прихожане разбредались, переговариваясь. Храм наполнился голосами, шуршанием одежды и топотом.

Поглядывая через плечо на уходящих, Геликона ёрзал на скамье, то и дело оправляя сутану. Отец Йоахим сидел прямо, будто жердь проглотил, на его круглом лице застыло недовольство.

Как только последний прихожанин покинул храм, выйдя из-под сумрачных сводов в сияющий день, инквизиторы разом поднялись. Монахи, окружившие скамьи, сбились в стаю, будто тяжёлые серые вороны.

Джи не спускал с них глаз. Рука сама потянулась к перевязи с клинком. Рукоять криса, ставшая уже привычной, мягко легла в ладонь.

Монахи серой цепочкой двинулись к выходу. За ними, колыхая объёмистым животом под туникой, тяжело последовал отец Йоахим. Геликона и трое не знакомых Джи инквизиторов готовились замкнуть шествие.

Крис неслышно выскользнул из ножен.

Геликона вздрогнул. По его плечам, расчерченным неровными квадратами решётки, пробежала лёгкая судорога. Он запнулся, так и не сделав шаг, будто уловил что-то. Повернулся, всматриваясь в перекрестья деревянных планок конфессионала, тонущего в полумраке меж колонн.

Водянистые, полускрытые набрякшими веками глаза остановились на Джи.

Деревянная решётка хрустнула, как иссохший хворост, под ударом плеча. Обломки вцепились в одежду – Джи рванулся, высвобождаясь, затрещала ткань рубахи, острые края обломков взрезали кожу. До Геликоны – шаг. В бледных глазах застыл ужас, влажный рот скривился в беззвучном крике.

Низкая скамья, не замеченная Джи ранее, вдруг выросла перед ним. Охотник прыгнул, перескакивая неожиданную преграду, зажатый в ладони крис хищно устремился вперёд... но со свистом разрезал лишь воздух. Крохотной заминки хватило Геликоне, чтобы отпрянуть, расталкивая собратьев позади себя, укрываясь за их спинами. Однако это его не спасло.

Троица инквизиторов задержала Джи лишь на мгновение. Три человека, три точно рассчитанных удара – с левой, в висок, не убить, всего лишь оглушить. Молнией мелькнул образ – бездыханное тело инквизитора Пальдеварта. Нет, я не Андриан – на мне нет лишней крови...

Геликона бежал. Удирал, как делал это всегда, бросив всех и спасая свою шкуру. Кричали серые монахи, кольцом окружившие отца Йоахима, кричал сам отец-инквизитор, крестясь и выставляя распятие. Джи перешагнул через лежащие тела и повернулся спиной к монахам.

Он стоял между ними и Геликоной. Отрезанный от своих, тосканец бежал к алтарю.

В два прыжка Джи оказался на амвоне. От Геликоны его отделяла массивная кафедра резного дерева – беглец нырнул за неё в безумной попытке укрыться. Джи бросился к кафедре, и тут пол под его ногами сдвинулся. Мраморные плиты разошлись, скрываясь в неприметных щелях. Джи покачнулся, когда плита вдруг уехала из-под его ноги, и шагнул назад, ища опору. Под расползшимися кусками мрамора открылась узкая лестница, и цеплявшийся за кафедру Геликона клубком скатился по ступеням в темноту.

Джи бросился следом. Со скрежетом плиты поползли обратно, грозя вот-вот перекрыть проход в крипту. Джи пригнулся, проскальзывая между сходящимися краями, и прыгнул головой вперёд, выставив перед собой руки. С глухим стуком плиты сошлись над головой, оставив бывшего охотника в темноте.

Он замер, прислушиваясь к ощущениям в теле и давая глазам время привыкнуть. Тьма не была абсолютной. Джи уже различал очертания подземелья – огромного, вытянутого помещения, с мощными грубыми колоннами, держащими низкий свод. Несколько косых лучей пронизывали мрак, пробиваясь, видимо, сквозь отверстия для воздуха.

Сжимая крис, Джи бесшумно поднялся. Он приземлился удачно: лестница оказалась короткой, а утоптанный земляной пол – относительно мягким.

Геликоны нигде не было видно. Унаследованная от «детей ночи» способность видеть в темноте превращала непроглядную мглу в мутный серый сумрак, но дальняя часть крипты всё так же тонула во мраке. Джи шагнул в сторону, так, чтобы просматривалось всё пространство тайника. Наверняка подземелье тянется под всем храмом, а то и за ним. Но тосканец вряд ли мог уйти далеко.

Прищуриваясь на редкие полосы света и не выпуская из руки кинжал, Джи медленно двинулся вдоль ряда колонн. Уши напряжённо ловили каждый звук: шорох осыпающихся камешков, тоскливый вздох сквозняка под сводами. Крипта неплохо проветривалась, и воздух здесь, вопреки ожиданиям, не дышал затхлостью. За колоннами на утоптанном полу то и дело попадались обрывки материи и лужицы свечного сала. Криптой пользовались и, судя по всему, довольно часто.

Земляной пол хранил десятки следов – и относительно свежих, и полузатоптанных. Определить, какой из них принадлежит тосканцу, было вряд ли возможно: все следы вели в одном направлении. Отпечатки подошв смотрели строго вперёд.

Джи обернулся – лестница позади терялась в полумраке. Все до единой, цепочки следов уводили в темноту. Уклон пола ощутимо шёл вверх.