Магистр! Вы, кажется, влюбились

Глава первая

Нервно теребя край папки с документами, старательно и бережно выправленными мною для этого собеседования, я уже полчаса сидела в приемной ректора, под прицелом выцветших от старости, но все еще цепких глаз неразговорчивой секретарши.

Почти не спавшая ночью, перенервничавшая и измученная мыслями, в академию я прибежала раньше открытия ворот.

Сорок минут простояла на улице, ежась от промозглого ветра, потом еще пятнадцать — у запертого входа главного корпуса и вот — полчаса под неприступными дверьми ректорского кабинета…

Когда меня вызвали, я не поверила своим ушам.

С трудом встав с неудобного стула, с которым мы успели уже сродниться, я на подкашивающихся ногах вошла в кабинет.

Мрачнее места я, пожалуй, не видела.

Черные шелковые обои на стенах, мебель, покрытая темным лаком, кресла, на вид еще неудобнее стульев в приемной, и мужик за огромным массивным столом. Они были созданы друг для друга — этот стол и этот мужик. Два непереносимых дерева.

Я поняла, что ректор — человек сложный, как только вошла. У меня на такое нюх был еще с детства. И имя у ректора было говорящее, непримиримое, будто даже агрессивное — Эйнар Гэдехар. Его имя я вызубрила наизусть, пока сверлила взглядом дверь и красующуюся на ней вычурную табличку. Запомнила каждую линию выведенных на позолоте букв.

Еще с детства я старалась избегать таких людей, чтобы сохранить нервы в целости, но не теперь. Сейчас подобные причуды являлись для меня непозволительной роскошью.

Либо я не работаю здесь и берегу свой хрупкий внутренний мир, либо работаю, но неизбежно общаюсь с главой академии…

Выбор был очевиден. Я нуждалась в этой работе.

— До-о-обрый день, — промямлила я, не забывая дружелюбно улыбаться.

— Садитесь, — велел мой будущий начальник, не удосужившись даже поднять головы. Он быстро вычеркивал что-то в лежащих перед ним бумагах и хмурился.

На мгновение показалось, что работу эту я не получу.

Но, отогнав панические и глупые мысли, я подошла к столу и, прежде чем сесть, протянула ректору папку с документами.

Он ее принял.

Я села.

Все так же не глядя на меня, он без всякого интереса открыл папку, пробежался взглядом по первым строчкам и завис. Перечитал, ругнулся и только после этого поднял на меня глаза.

Зеленые.

Не люблю зеленый цвет.

— Я же предупреждал о возрастном пороге, — раздраженно и непонятно к кому обращаясь рявкнул он. — Почему объявление все еще не заменили?!

Сначала я подумала, что начальник мне попался не только сложный, но еще и на голову скорбный, а потом фигура змеи на краю стола начала шевелиться. Она проворно распутала кольца и чуть виновато прошипела:

— Я потороплюс-с-с-с.

— Разберись, — велел ректор, и змея, сверкнув изумрудами, заменявшими ей глаза, провалилась сквозь стол. Я вздрогнула и, не думая о том, как это может выглядеть, заглянула под стол.

— Ее там нет, — спокойно сообщил мужчина. Когда я выпрямилась и посмотрела на него, он уже протягивал мне мою папку. Не изученную. — Вы нам не подходите.

— Это почему еще? — спросила, едва сдержав на лице положенную улыбку. — Вы даже собеседование не провели и не знаете…

— Я знаю достаточно, чтобы понимать: вы не подходите для этой вакансии.

— Но я специалист! — соврала я просто блестяще.

— Вам двадцать шесть.

Сказано это было так, будто мой возраст являлся моим главным недостатком, перечеркивающим все возможные достоинства.

— Я слишком стара для должности библиотекаря? — спросила жалобно и получила совершенно неожиданный ответ:

— Напротив. Слишком молоды.

— Что?

Ректор утомленно потер переносицу. Ему не хотелось мне ничего объяснять, у него было полно дел, и часов в сутках на эти дела отчаянно не хватало.

Я улыбалась. Но для себя решила: если меня попытаются выставить без объяснений, буду плакать. Я находилась в достаточно отчаянном положении, чтобы забыть о своем достоинстве.

— Вы, должно быть, слышали последние сплетни, касающиеся академии…

— Я в городе недавно, — перебив его, поспешила объясниться я.

Гэдехар скорбно вздохнул, совершенно беспомощный перед моей неосведомленностью.

— Полгода назад один из наших кадетов сбежал из академии с преподавателем рунной магии. Скандал удалось замять с трудом. Спустя три месяца инцидент повторился. За одним исключением: счастливые влюбленные не стали сбегать, они обручились в ближайшем храме. Стоит ли говорить, что родители кадета, успевшие подыскать ему достойную партию, поступок сына не оценили? — Мужчина откинулся на спинку кресла. — И две недели назад, как вы уже могли бы догадаться, библиотекарь сбежала с практикантом. Они все еще в розыске. Полгода назад что-то случилось, и, пока я не выясню, что именно, нанимать хорошеньких девушек не намерен.

С одной стороны, меня назвали хорошенькой, и это, в общем-то, было приятно. С другой, меня не хотели брать на работу, и это было совсем не приятно.

— Значит, тем более вам стоит нанять меня! — не раздумывая, выпалила я, ухватившись за спасительную идею. — Что бы у вас тут ни происходило, я вам идеально подхожу.

— Мне подходите? — усмехнулся он.

— Конечно! Я глубоко замужем.

— Покажите руки.

Не сразу я сообразила, что ему за дело до моих рук, и охотно их продемонстрировала.

— Где же кольцо? — поинтересовался ректор, желавший видеть подтверждение моих слов, но не наблюдавший его.

— А… ну, сняла.

— Зачем? И вы можете перестать улыбаться? — спросил он раздраженно.

— Не могу, — бодро ответила я. Щеки болели, и хотелось немного поплакать. Но я улыбалась. — Это защитная реакция.

— Что?

— Вы меня до чертиков пугаете. — Моя убийственная искренность его удивила.

— И поэтому вы улыбаетесь? — недоверчиво переспросил ректор.

Чувствуя, как шанс получить эту работу безвозвратно ускользает, я кивнула.