Мама, мамочка!..

Мама, мамочка!..

Ветхая книжечка одиноко зашелестела пожухшими страницами в заброшенном много веков назад городе. Человек заинтересованным взглядом коснулся желтой бумаги с потертыми в некоторых местах черными закорючками букв. Он открыл первый разворот, вчитываясь в слова канувших в воду лет. 

      «Она пришла... Пришла, чернее ночи, опаснее всех армий мира... и безжалостная. Чем наш бедный, мирный город заслужил такое? За что Господь наслал на нас эту Кару? От Неё нет спасения, на улицах люди без конца твердят: «Сегодня еще ушли...» Мне так страшно, но милая мамочка говорит, что страх – первое из Её орудий, и нужно уметь справляться, иначе...» 

Чернила выцвели.

      «Сегодня не видно солнца. Серые тучи веют холодом и страхом. Мамочка велит закрывать окна, чтобы пепел горящих людей не летел в дом. Священники не устают кричать, что лишь чистые перед Господом Богом спасутся от Неё, а я не верю. Я не говорю мамочке (она будет ругаться, если узнает), но я боюсь...» 

Страница вырвана.

      «Я почти не выхожу на улицы. Господин города давно издал указ, чтобы все, кто мог, уезжали подальше. А мамочка говорит, что некуда нам бежать. 
      Наша старенькая соседка умерла на днях. Её забрали люди в странных масках с длинными птичьими носами. Мамочка говорит, что эти люди хорошие, и они спасают нас... Но мне не верится. За ними по пятам следует...»
Невозможно разобрать
      «...За ними всегда тянутся хвосты из...» 
Перечеркано... 
      «Мамочка начинает что-то подозревать о моих записях, но я...»

Страница наполовину оборвана. Непонятная дата, что-то от лета: 

      «Город опустел. Она свирепствует. Люди шепчутся, что Она пирует на нашем прахе. Мамочка страшно бледная, сегодня к ней приходили Птицы...»
Кривой рисунок.
      «...Кажется, мамочка поняла, что я боюсь. Но она не ругается. Я знаю, тоже боится. Наш дом, в котором когда-то жило...» 
Странная цифра из двух закорючек.
      «...Сейчас пуст. Остались только мы с Мамочкой на чердаке. Я смотрю на соседние дома, в которых почти все окна забиты досками. Мамочка не встает с постели и постоянно кашляет кровью. Я знаю. Сегодня Она заберет и её...»

Страницы вырваны. Число похоже на 30. 

      «Мамочка, как же хорошо, что ты этого уже не застала. Мне так страшно. Я спряталась, когда странные люди забирали твоё тело. Птицы приказали обыскать дом, но не бойся, Мамочка, меня они не нашли....» 

Следующая запись немногим позже:

      «Еда кончилась, я питаюсь...» 
Страницы оборвана. 
      «Птицы заколотили досками окна, но я пробираюсь между ними. Очень истощала...» 

Последняя запись от конца ноября:

      «Мама, Мамочка, наш город пылает. Горит адским пламенем. Мои руки почернели, ноги тоже, но я еще держусь. Черная смерть пришла за мной, мамочка... Но ты знаешь, я совсем не боюсь. Не чего мне уже бояться. Я рада, мамочка, ведь скоро мы увидимся с тобой... Она пришла и ко мне...» 

Следующее слово выдавлено сквозь несколько листов и обведено крупными бордово –красными буквами, будто кровью написали:
 

"Чума..."