Мастер времени.Офелия

Красное на белом

Самый страшный звук, слышанный Офелией за последние лет сто, был звук глохнувшего мотора парошага. Техника с самого начала дышала на ладан, но сломаться посреди снежных пустошей, да еще в разгар бури — верх невезения! Офелия с трудом заставила себя успокоиться, уняла дрожь в руках. Холод еще не добрался в кабину, остывающий котёл отдавал последние крохи тепла. Очень скоро она пожалеет, что не выбрала дирижабль. Но вошедшие недавно в моду парошаги полностью завладели её вниманием, поэтому испытать самой это чудо техники пересилило даже чувство самосохранения.

Выглядело это новшество неказисто, и острословы уже прозвали их «всадниками без головы». Дело в том, что парошаги напоминали формой корпус лошади без головы и шеи. Водитель сидел в передней части, управляя конструктом с помощью рычагов и педалей. В задней части располагалось одно спальное место и отделение для багажа. Однако для труднопроходимой местности парошаги казались настоящей панацеей. Четыре мощных ноги приводились в движение с помощью поршней и единственным минусом, обнаруженным Офелией на испытании аппарата, была немилосердная качка, если парошаг двигался по гористой местности. Котёл системы Ползунова, этого московита, что опередил самого Уатта на три года и умер, не дожив нескольких дней до испытаний своего детища[1]. Каким образом чертежи попали в Империю — «неизвестно». Нашлись специалисты, которые немного их усовершенствовали и вскоре наладили выпуск «кентавров».

И вот техника подвела. Мысль в голове крутилась одна, сосредоточившись лишь на главном вопросе – выживании. Никто не будет искать в этой глуши затерявшуюся машину. Офелия вытерла рукой лицо, оставив на нём след от смазки. Она осмотрела свой багаж, в котором лежала короткая шубка с капюшоном и запасная пара снежных очков. Шапки, которую в городе ей заменял глубокий капюшон, в машине не оказалось. Офелия с облегчением вспомнила, что умереть она не может. Пока не может. Легче от этого не стало, но, по крайней мере, отступила паника. Женщина в кабине замершего конструкта вновь собиралась взять ситуацию под контроль.

Как бы этого не хотелось, а машину, по-видимому, придётся оставить. Бури в этой местности Империи могли длиться по нескольку дней, а еды у неё, по всем прикидкам, лишь на день-полтора. Требовалась ревизия и чёткое понимание карты для того, чтобы составить первоначальный план действий. Возможно, при столкновении с действительностью, план придётся поменять, но сейчас нужно было от чего-то отталкиваться. Завывания ветра за бортом парошага становились всё сильней. Офелия взглянула на хроно. Начало третьего пополудни, а складывается ощущение позднего вечера. Кое-где на стенках машины стала появляться изморозь. Еще час и температура начнёт подбираться к нулю.

Она со страхом ждала этого момента. Одев всю доступную одежду, Офелия натянула сверху рабочий комбинезон, а поверх него — уже шубку. Замотав голову шарфом, она нахохлилась, словно маленькая пташка. Небольшая масляная лампа, чудом сохранившаяся в одном из ящиков, давала иллюзию тепла. В её трепещущем свете она изучала карту местности, которую благоразумно положила в сумку. Если чувство направления её не подводит, ей нужно было пройти несколько миль до единственной в этой местности станции паротяга. Затерянная на просторах пустошей, она являлась в большей степени символом могущества Империи, чем оплотом цивилизации. Тем не менее, там можно было согреться и вернуться в привычный мир механики и пара.

Офелия решила действовать, пока решимость совершить опрометчивый поступок была еще велика. Она закинула на плечи рюкзак и, вздохнув, толкнула входной люк. Ненастье встретило её сильным ударом в лицо. Разгневанный сопротивлением ветер хлестнул наотмашь могучими крыльями. У Офелии перехватило дыхание. Казалось, снежинки режут её плоть острыми краями. Зажмурившись под тёмными стёклами очков, она шагнула в белоснежную неизвестность.

Снег доходил ей до колен, а в некоторых местах скрывал её по пояс, превращая каждый шаг в борьбу. Очень скоро стало ясно, что она переоценила свои силы. И, возможно, лучшей идеей было остаться в парошаге и дождаться, когда непогода начнет стихать. Но повернувшись, Офелия констатировала, что найти брошенную машину не представляется возможным. Тем временем ветер, как назойливый ухажёр, лез под одежду своими ледяными пальцами, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения. Зрение стало подводить её. Среди белой круговерти изредка появлялись тёмные пятна кустарника и деревьев. Молчаливые, шевелящиеся, будто подыгрывающие ветру в его миссии навести на неё ужас, они вполне справлялись с этой задачей. Их ветви-руки будили в её разуме все до единого первобытные страхи, присущие человеку с первых лет истории человечества как вида. Треск ветвей и скрип наста порождал ощущение погони. Словно стая зверей бежала по её следу и уже сокращала дистанцию. Тревожный миг стал растягиваться в минуты. А те в свою очередь — в десятки минут, полчаса, час.

Прошла едва ли пара часов, когда Офелия упала в первый раз. Она быстро поднялась и устремилась в путь. На другой раз вставать было уже тяжелее. И так с каждым новым падением. Вставать и идти после очередного становилось изрядным испытанием. Но она поднималась, словно заведённая механическая игрушка. Вой ветра сводил с ума, выводя заунывную мелодию, источающую безжалостность и обречённость. Он отпихивал её назад, сбивал с ног, но она продолжала упрямо двигаться вперёд. Тогда, видимо, рассерженный её невниманием ветер изверг из своей бездонной глотки новый звук. Офелия решила, что ослышалась. Но звук повторился. Она сразу поняла, что дела принимают куда более печальный поворот. Подобные звуки издаются волчьей стаей или существами, очень на волков похожими.

Чего не могла с полной уверенностью осознать сейчас Офелия, так это насколько она напугана. Страх ненадолго подстегнул её измотанные ум и тело, но усталость взяла свое. Расстояние, преодолённое ею, казалось ничтожным, когда вой раздался у неё за спиной. Оглядываясь ежесекундно и поэтому спотыкаясь всё чаще, она в какой-то момент поняла, что ее настигли. Покрытый снегом «Вальтер» ходил в руке ходуном так, что в конце концов она снова спрятала его в кобуру. Всё тщетно!