Мёртвые наложницы моего мужа

ПРОЛОГ

Когда в главном зале поместья Дэ собирается всё многочисленное семейство, места становится откровенно маловато. А всё потому, что у моих дедушки с бабушкой – Старых Господина и Госпожи – пятеро сыновей. А у каждого из них по несколько жён и, следовательно, множество детей. Так, у моего отца, Дэ Болиня, нас шестеро: четыре дочери и двое сыновей. Вернее, дочерей три. Меня за человека никто не считал. Голубоглазый демон. Только так и не иначе. Хорошо, что моя бедная мама умерла родами. Ей бы всю жизнь пришлось воевать за свою недоразвитую дочь. Но, с другой стороны, бедная я, которой пришлось воевать самой за себя. С детства выгрызая у жизни право просто жить.

Но сейчас речь не обо мне. Вернее, обо мне, но несколько в ином контексте.

Вот она я, стою сейчас посреди залы, и добрая сотня одинаково чёрных глаз смотрит на меня с разной степенью презрения. Мои дорогие родственники, чтоб им пусто было. Ведь они прозвали меня демоническим отродьем лишь за цвет глаз. И за него же – возненавидели. Хотя… глаза у меня не такие уж и голубые. Скорее, тёмно-синие, а в пасмурный день и вовсе – сизые, как наползающие на небо тучи. Но не суть. Важно то, что родня ненавидела меня, а я не пылала любовью к ним. Даже к отцу, матушке (читай – мачехе), деду и бабушке. За что мне их любить?..

– Аньхэ, ты вообще слушаешь, что тебе говорят, несносная ты девчонка? – это, кстати, бабушка. Предварительно грохнув кулаком по столику, да так, что чайные чашки дребезжат. А все невестки вытягиваются в струнку и, кажется, вибрируют.

Эх, а с виду приличная пожилая женщина. Где ваши манеры, уважаемая Старая Госпожа Ма?

– Нет, – отвечаю честно и пожимаю плечами, – зачем, вы же все, – обвожу рукой почтенное собрание, – уже всё за меня решили. И, полагаю, выбора мне не оставили. Но общий посыл уловила, не беспокойтесь. На моём месте могла бы оказаться любая из моих драгоценных сестричек, – язвлю напропалую.

Мне можно. С меня малый спрос. Бить меня сейчас точно не станут – ведь семейство собралось здесь по важному делу: утром евнух из императорского дворца принёс указ. То-то и началась суета. Ведь, согласно высочайшему повелению, одна из дочерей Дэ должна была войти в дом вана Ся в качестве его главной, законной, жены. И вроде бы надо радоваться – ван баснословно богат, состоит в родстве с императором, ещё довольно молод и, если верить слухам, невероятно красив. Мечта любой девы, да и только. Но вот незадача. Ван Ся – проклят. Любая женщина, вступив в его дом в качестве законной жены, не переживёт и брачной ночи. Уж не знаю, что он там с ними делал, кроме того, что обычно делают мужчина и женщина в брачную ночь, но уже три его жены сгинули в расцвете молодости и красоты. Понятное дело, что теперь ни одно уважающее себя семейство не пылало желанием отдавать за этого почтенного мужа своих дочерей. Ни одно, кроме нашей большой и плодовитой семьи Дэ. Девушек, достигших брачного возраста, у нас и впрямь хватало – дядья постарались. Но собрались здесь вовсе не за тем, что усадить в свадебный паланкин одну из моих сестёр. Нет, в него намеривались затолкать меня. Ту, которую не жалко. Поэтому сегодня меня точно не накажут за дерзость – они не осмелятся подсунуть вану совсем уж порченый товар. Мало, что глаза ненормальные, да ещё и синяки. Так и самим недолго наказание схлопотать.

Поэтому Старая Госпожа лишь сжимает кулаки и шипит:

– Да как ты смеешь!

Я не отвечаю, только усмехаюсь криво, говорю другое:

– И давайте заканчивать представление. Мне, вообще-то, к брачной церемонии надо готовиться, а это – дело небыстрое. Вы ведь видели корону феникса? Я одну её сто лет надевать буду. – Кланяюсь без всякого почтения. – Так что я пойду, – моя речь тонет в возмущённом шиканье, притворных возгласах, осуждающих фразах – семейство взбудоражено. В прежние времена они бы приказали выдать мне двадцать палок и запереть без еды в холодном дворце. Но тут – указ императора. Его надо исполнить в надлежащем виде. Ван ведь в высокие палаты вхож. А ну падёт его гнев на головы собравшихся здесь.

Поэтому моя Четвёртая тётя оказывается самой разумной, когда говорит:

– Аньхэ права – ей нужно собираться. А нам следует обсудить приданное. Негоже старшей законной дочери семьи Дэ выходить замуж, как нищенке.

Ах да, я действительно – старшая законная дочь семьи. Потому что мой отец – Первый молодой господин рода, первенец дедушки и бабушки. А моя мать была из почтенной и уважаемой семьи хоу Ченя и слыла первой красавицей империи. Отец влюбился в неё сразу же, как увидел. Их чувства оказались взаимными. Но вот бабуле они пришлись не по душе. Слышали, наверное, про ночную кукушку, что всегда перекукует дневную? Так вот, бабуля поняла, что теряет власть над сыном. Вот и придумала байку про мою мать – будто та спуталась с демоном. Подкинуть ложные улики оказалось несложно – моей бабушке нет равных в интригах. Она могла бы писать об этом трактаты, будь немного пограмотнее. Но ума настроить отца против матери хватило. А когда родилась я – то и доказательств измены больше не потребовалось. У кого ещё могли быть такие глаза, как не у дочери демона? Моя мать умерла в холодном дворце, и ей даже не провели панихиду. Похоронили быстрее, чтобы слухи ползли меньше. Семья хоу, кстати, к тому времени утратила влияние и власть, у них настали не лучшие времена. Им точно было не до дочери, что ушла в другую семью… Поэтому никто не стал проводить расследование, как именно и почему умерла моя мать. Всем сказали, что она умерла, рожая меня. Это я, демоническое отродье, забрала её жизнь. Хорошо, пусть так, пока что я принимала такую версию. Но, став женой вана Ся, обязательно докопаюсь до правды.

Вот, уже нахожу преимущество в предстоящем замужестве. Значит, не всё потеряно.

Кланяюсь ещё раз и, развернувшись, иду к двери. Мои руки сложены на животе, а голова гордо поднята вверх. Они думали сломить меня, отдав замуж за проклятого? Ха! Глупцы! Я ведь сама – ходячее проклятье. Мне ли быть в печали?