Не первый контакт

Не первый контакт

Вырвавшись из тенет автобусной душегубки, Виктор с превеликим наслаждением замер на несколько минут. Житель каменных джунглей жмурился, втягивая носом давно позабытые деревенские ароматы. Мята, клевер, малина… Эти знакомые с детства запахи вмиг вернули серьёзного сотрудника авиационного КБ в пору голоштанного детства. И посеревшее от бесконечных ночных бдений лицо наконец-то расплылось в широченной улыбке. Сумка упала в траву, молодой человек восторженно воздел руки и потянулся словно развалившийся на горячем подоконнике кот. 

Осторожно пробираясь сквозь тенистую прохладу зарослей по аккуратно присыпанной речной галькой тропинке, Виктор едва не раздавил пару разомлевших несушек. Курицы, возмущенно квохча, и не думали уступать незнакомцу дорогу.
— Да… Как были вы у бабы Вари непуганые, так и остаётесь, — Виктор осторожно отодвинул ногой голенастую хохлатку. Сделав ещё десяток шагов, он остановился у старой калитки. Погладил тёплые потрескавшиеся доски, осторожно отворил. Да, тот самый тихий скрип!

— Витюшенька приехал! Господи, дождалась! — донёсся со стороны летней кухни бабкин голос. Старушка резво засеменила навстречу долгожданному гостю, — Уж и не думала, что приедешь.
— Ба, ну что ты в самом деле! Я ж обещал!
— Обещал, конечно обещал. И сколько раз! Вон, Саша постоянно гостит, — упрёк в старушечьем голосе мигом сменился теплотой.
— Так этот обормот здесь?
— Ну, как тебе не совестно так о брате, а? Уж вторую неделю гостит. Цельну ночь где-то шляется, а потом спит до полудня. Давай буди его, сейчас на стол соберу… 

Спустя час братья в изнеможении лежали в тени сливовых деревьев. Уставший с дороги Виктор решил было приступить к перевариванию пищи в режиме сна, но уже привыкший к постоянному перееданию брат был намерен поболтать.
— Витька, давай не спи!
— Что? Ну, что тебе неймётся?
— Как что?! Сто лет тебя не видел. Расскажи, что да как!
— Отвянь! Я с дороги, с ног валюсь. Дай поспать!
— Да выспишься ещё! У тебя весь отпуск впереди. Давай, расскажи, как на работе? Что вы там строите?
— Ничего, — буркнул недовольно Виктор и отвернулся от брата.
— Как ничего?! — такой оборот только распалил младшего, — Ты ж в самом крутом КБ! Вы уж наверняка седьмое поколение истребителей готовите, а? Я, вот, тоже думаю на будущий год в авиационный поступать. Что скажешь?

Виктор с кряхтением повернулся к Александру и устало бросил:
— Тебе что, делать больше нечего? Ты в музыкальной школе для чего отучился?
— Для общего развития. Как и ты, между прочим. А ещё, если ты забыл, я заканчиваю школу с физ-мат уклоном. В которой ты тоже учился. Так что не держи меня за дурака! Если мать с отцом тобой гордятся, это не повод меня в дерьмо втаптывать.

“Мда… Поспать явно не получится” — решил Виктор и медленно перебрался в сидячее положение.

— Братишка, не кипятись. Я тебя дураком не называл. И тем более таким никогда не считал. Но послушай совета: займись музыкой. Серьёзно! Займись. Ты ж с раннего детства подавал большие надежды. Ну, на кой чёрт тебе точные науки?
— Да кому эта музыка нужна? Сейчас псевдомузыкантов миллионы! Зачем они? Кому они нужны?
— А ты не становись псевдомузыкантом. Ты, слава богу, не лентяй. Талантом не обделён. Пробьёшься!
— Не хочу я никуда пробиваться! — Сашка удивлённо воззрился на брата, — Я хочу строить самолёты и космические корабли. Я хочу двигать вперёд прогресс! В конце концов, я просто хочу стать нужным.
— Нужным? Это ты, братец, опоздал. Сильно опоздал.
— В каком смысле?
— В прямом. Сейчас не то время, когда нужны умные люди. Сейчас вообще… не нужны никакие, — Виктор помассировал лицо и посмотрел на раскрывшего рот брата, — Ты про такое явление как безработица слыхал?
— Конечно! Но это экономическое понятие… 
Но старший перебил:
— Это не понятие. Это звоночек. Первый звоночек, — Виктор помолчал несколько секунд, а затем с невыразимой горечью продолжил: — Людей на Земле слишком много. Но куда печальнее, что подавляющее большинство людей не нужно. Никому не нужно! Для них изо всех сил придумываются рабочие места, тратятся усилия на добычу пропитания и обеспечения хоть каких-нибудь условий проживания. Но хуже всего то, что долго так продолжаться не может. Люди безответственны. А это ведёт к вымиранию.
— Брат, ты что такое говоришь? Лихо ты временные проблемы превратил в апокалипсис. Что-то не замечал раньше за тобой столь мрачной безысходности. Что случилось?
— Случилось? Ничего не случилось. Просто… просто посмотрел на реальную жизнь.
— И что увидел?
— Увидел, что, как ни парадоксально, но нам места в ней нет.
— А кому есть?
— Это важно? — Виктор скорчил ужасающую гримасу, — Пойми, братишка, без людей понятие жизни бессмысленно. А всё идёт именно краху разумной жизни. Есть конечно слабая надежда на искусственный интеллект. Но… — и Виктор огорчённо махнул рукой.
— Что “но”?
— Сашка, если хочешь выжить, делай ставку на вечные ценности.
— Ты о чём? — Сашка всё меньше понимал брата.
— О музыке, об искусстве. Пока ещё можно заниматься и наукой, и техникой, и даже экономикой. Но скоро, очень скоро, этому придёт конец. Новый порядок цифрового интеллекта не будет терпеть миллиарды лодырей и уж тем более их кормить. А потому надо заниматься тем, с чем у роботов пока туго. 
— Витька, ты рехнулся?! — в возбуждении Сашка вскочил и ударился головой о толстую ветку, но не заметив этого, продолжил бурно возмущаться: — Ты за новостями следишь? Да, в науке один прорыв за другим. Ты про новый циклотрон читал?.. 

Но Виктор вновь повалился на траву и нахлобучил на лицо джинсовую панаму. Этот ход вовсе не обескуражил брата. Сашка продолжил восторгаться достижениями науки, поминутно апеллируя к светилам и даже нобелевским лауреатам. Виктор молча сносил словесный напор, раздумывая, окупятся ли будущим сном усилия по вставанию и срыванию слив с последующим заталкиванием оных в рот младшего брата. Он почти уже пришёл к положительному заключению в этом важнейшем на сегодня проекте, когда услышал, как Сашка разливается соловьём о грядущей добыче гелия-3 на Луне.
— Что? Ты собрался добывать гелий-3? — старший засмеялся так громко, что казалось перезрелые плоды вот-вот посыплются градом.
— При чём здесь я? Это насущная потребность человечества, а потому колонизация Луны неизбежна. И я не вижу тут ничего смешного.
— Сашка, не дуйся! Я ж не над тобой смеюсь?
— Да? А над кем?
— Над ситуацией… — Виктор грустно вздохнул и пояснил, — Никто вас ни на какую Луну не пустит.

Младший повернул голову и удивлённо заморгал.
— Ты веришь в эти бредни про то, что якобы инопланетяне нас туда не пускают?
Но старший не спешил отвечать. Он неторопливо покусывал травинку и смотрел в темень садовых зарослей. Сашка уже было решил, что брат решил не продолжать разговор. Но Виктор неожиданно спросил:
— Вот как ты думаешь, что было, если бы Германия победила нас в Великую Отечественную?
— Как что? Ничего хорошего. Во всяком случае, нас точно не было бы.
— Это верно. Но я говорю о глобальных переменах в мироустройстве.
— Ну, в глобальных масштабах… Наверное, немцы бы не остановились, пока не захватили весь мир.
— Угу. А потом?
— Потом? Не знаю. Да и кто знает, что бы им в голову взбрело?
— Вот так же, наверное, и наши инопланетные кураторы подумали. Если бы нацисты победили, то при их рвении, можно было ожидать, что на Луну они бы высадились году в пятидесятом. 
— Инопланетные кураторы?! Витька, ты ж серьёзный человек! Что ты несёшь? — Сашка не верил своим ушам, — Ты же отлично знаешь, что зелёные человечки — это бред телевизионщиков, рассчитанный на заплывшие жиром мозги обывателей.

Но Виктор погрузился в размышления и о брате, казалось, позабыл. Сашку такой оборот не устроил, он нашарил рукой спелую сливу и запустил в старшего. Что за этим должно было последовать Сашка знал преотлично, а потому заранее подготовился к стремительному бегству. Но старший совершенно непостижимым образом выбросил правую руку и, не оборачиваясь, поймал фруктовый снаряд. Неторопливо покрутил в пальцах готовую вот-вот лопнуть сливу, затем засунул в рот и стал с наслаждением пережёвывать истекающую соком мякоть.
— Вкусно? — в голосе младшего сквозила издёвка. 
Но старшему было наплевать. Зычно выплюнув косточку, он продолжил:
— Так вот, высадка нацистов на Луне создала бы для инопланетян гораздо больше проблем, чем высадка американцев.
— Думаешь? — Сашка решил подыграть брату.
— Уверен. А потому наша победа дала инопланетянам передышку. Но потом им пришлось заниматься глобальным торможением уже нашего прогресса.

Виктор повернулся к младшему. От этого взгляда Сашка оторопел. Никогда ранее Виктор не смотрел на него с такой обречённостью. Казалось, что по щеке сейчас пробежит слеза. Но Виктор только вздохнул и опустил глаза.
— Витька, ты чего? Ты давай заканчивай! Мне уже страшно.
— Мне тоже, братишка.
— Но… Но что тогда делать?
— Что делать? — Виктор хмыкнул и нахлобучил панаму на глаза, — Перво-наперво, надо проверить, так ли всё в действительности. Во-вторых, надо узнать предпосылки появления такой ситуации. Узнать доподлинно. Это уже гораздо сложнее. Ну, а потом размышлять.
— И как всё это узнать?
— Как? Братец, ты чего? Ответы на эти вопросы никто и никогда не узнает!

Сашка несколько минут молча хлопал глазами пока не понял, что брат крепко спит.
— Вот гад! Наплёл чёрте чего и вырубился!

***

Виктору не спалось. Сельская ночь полнилась шумом. Не то чтобы молодой человек привык спать в полной тишине, он запросто засыпал и при открытом настежь окне выходящим на центральную улицу вечно неспящего мегаполиса. Но здесь ночь была иной. Казалось, она ворочается как неведомый лесной зверь. То спугнёт птицу, и та огласит окрестности визгливым воплем. То шумно выдохнет, что зашатаются дубы… Виктору чудилось, что этот монстр свернулся гигантским клубком вокруг дома и жарко дышит в каждое окошко. Нет, в его дыхании не было ничего враждебного. Но Виктору было непривычно. И он никак не мог окончательно сдаться Морфею.

Слабого скрипа двери было достаточно, чтобы прервать лёгкую дрёму. Виктор приоткрыл глаза и уставился на застывшего на пороге комнаты брата.
— Чего припёрся?
— Так и знал, что не спишь, — разоблаченный Сашка бодрым шагом прошествовал в комнату Виктора, — Знаю твои привычки. Раз днём отоспался, то всю ночь ворочаться будешь.
— Я спросил: зачем ты припёрся?
— Витька, кончай гонор показывать. В гости приехал, так надо с хозяевами быть повежливее.
— Это ты что ль тут хозяином заделался? — окончательно проснувшийся Виктор сел на кровати, — Хотя пузо и вправду отъел. Не пора тебя раскулачивать?
И старший резво вскочил на ноги и изготовился всыпать Сашке полновесных тумаков. Но младший неожиданно серьёзно остановил его:
— Витька, давай без этого. Бабка в последнее время спит плохо.
— Ты прав, — Виктор плюхнулся на кровать, — Так чего пришёл-то?
Сашка уселся рядом и заговорщицки толкнул старшего в бок.
— Пошли на рыбалку?
— Сейчас что ли?
— Ну, да.
— Ты в своём репертуаре. 
— Витька, у тебя отпуск всего две недели. И сколько из этого времени ты просидишь за книгами? Давай, давай! Подымайся!
— Так только три часа ночи!
— Ага! А мы ж за старый мост пойдем.
— Куда? Ты спятил! Тащиться в такую даль, да ещё и ночью… Пока дойдём, сто раз ноги переломаем.
— Ничего не переломаем. Я там каждую травинку знаю. Пошли!
Но Виктор уже махнул рукой и повалился на подушку.
— Э! Да, ты забыл какие ночи тут! Вставай, дурак! Когда ты ещё в таком тепле увидишь млечный путь… 

Впоследствии Виктор так и не вспомнил, как младшему удалось вытащить его из дома. Опомнился уже у колодца, когда вредный Сашка окатил его ведром ледяной воды. Стиснув зубы, чтобы не перебудить всю округу, Витька погнался за младшим. Но куда там! Брат нёсся как лань и только посмеивался над нерасторопностью старшего. В конце концов Виктору это надоело. Совсем запыхавшись, он остановился и повалился на траву. Сашка возник тут же и деловито поинтересовался:
— Ну, что сон пропал?
— А то!
— Ну, тогда вставай. Пора топать.
Виктор звонко хлопнул по протянутой руке брата, вскочил и машинально отряхнулся.

Красота  напоённой воздухом природы при звёздном небе была ещё заметнее чем днём. Теплый ветер шелестел тополями и кипарисами, кидал в нос такие букеты запахов,что в пору было серьёзно задуматься об их консервации. Нагретая за день земля одаривала стопы путников поистине материнским теплом, и шагать по мягкой живой тропе было приятно до невозможности. А распахнутый на всё небо звёздный шатёр просто сводил с ума.
— Ну, что я тебе говорил? Такого неба у нас в столице никогда не бывает.
— А то я не знаю. Сашка, ты что думаешь, я когда мелкий был, тут не пялился на небо? Да, потому и пошёл в авиацию, что только этим небом и бредил.
— Да, знаю. Я как-то в сарае нашёл половину самолёта. Бабка говорит, что это твоё творение.
— Моё.
— А почему там только хвост, крылья и сидение? Где остальное? Где нос, где штурвал, где приборная панель?
Виктор вспомнил детство и украдкой заулыбался. Но молчание младшего не устроило.
— Давай, колись! Что это за самолёт такой?
— Это мой самый лучший аппарат… Тебя ещё на свете не было, когда я на нем к звёздам летал. И приборная панель у меня была.
— Это ты про что?
— А помнишь старый дедовский приёмник?
— Это тот здоровенный ламповый гроб?
— Он! Так вот я по ночам часто вытаскивал его его во двор. Потом выволакивал из сарая самолёт и ставил в кабину приёмник. Он был у меня и приборной панелью и пультом управления. Помню, как крутил ручку настройки и вслушивался в шуршание эфира. А зелёный индикатор магнитной антенны был вместо экрана радара. Вот так и сидел ночи напролёт, глядя на звёзды и вслушиваясь в шёпот иных миров… 
— Да… — только и смог выдавить поражённый Санька.
— А ты думал, что я по этому небу не скучаю? Скучаю, братишка. Очень скучаю. Воздух тут настолько чист, что звезды видны уже при закатном солнце. Я всегда этому поражался.

Они продолжили путь в тишине, наслаждаясь каждым шагом в этом земном раю. Каждый думал о своём, но оба, не сговариваясь, не отрывали взгляда от гигантской россыпи бриллиантов, выстеливших бесконечность млечного пути.
— О! Гляди! Метеор! — Сашка радостно вскинул руку в направлении прорезавшей небо узкой полоски света.
— Что-то не похож он на метеор, — старший озадаченно наблюдал за ярком следом неведомого объекта, который внезапно изменил направление и перешёл в горизонтальный полёт.
— Смотри! Он увеличивается! — Сашкин голос задрожал от страха.
— Вижу, — Виктор сосредоточенно наблюдал за растущим ярким пятном.
— Да он же сюда летит! — взвизгнул младший и, бросив снасти, опрометью кинулся прочь.
— Ты прав. Он приближается. Что будем делать? — Виктор обернулся, но младшего уже и след простыл, — Нда… Придётся, видимо, одному разбираться.

Тем временем неведомый аппарат стремительно приближался. В его искусственном происхождении у Виктора не оставалось никаких сомнений. Он спокойно наблюдал за приближением светящегося шара.

Объект плавно затормозил в полусотне метров от человека. Виктор с интересом смотрел на светящуюся мягким матовым светом сферу и ждал развития событий. Но десятиметровый шар словно решил сыграть с человеком в гляделки. Он неподвижно висел, едва касаясь травы и слабо менял собственную яркость. Виктору стало скучно, и он сделал несколько осторожных шагов. На приближение человека шар отреагировал тут же — он мгновенно погас. Но на черной громаде тут же появилась яркая линия, в несколько секунд превратившаяся в ослепительно сверкающий проём. 

Свет был настолько ярок, что Виктор зажмурился и даже прикрыл глаза рукой. Но остатки неповреждённого зрения всё же успели уловить размытые образы нескольких человекоподобных существ.

Внезапно полыхнуло так, что ослеплённый Виктор повалился в траву.

Спустя несколько минут глаза пришли в норму, и лежащий человек снова отчетливо видел раскинувшуюся в небе россыпь звезд. Вставать было страшновато, и Виктор осторожно прислушался. Но ничего кроме привычных звуков южной ночи не услышал. Он осторожно приподнял голову — НЛО и след простыл.
— Тьфу! Черт! Уже улетели!
— Улетели, да не все, — наставительный старческий голос заставил Виктора тут же подскочить на месте. Он уставился на старика, который с интересом смотрел на землянина. Старик выглядел настолько привычно, что Виктор тут же обругал себя, сообразив, что просто увидел сон.
— Простите, я тут задремал… 
— Задремал? Нет, Виктор. Ты вовсе не спал, — старик медленно перетёк из сидячего положение в стоячее, — Прости, я пока не умею хорошо подражать вашему способу передвижения. Но я быстро научусь.
— Научитесь?... А вы, простите, кто?
— Тот, про кого ты и думаешь, — и на лице старика проступила улыбка.
— Так вы… 
— Именно! Я — инопланетянин. Самый, что ни на есть, взаправдашний.
— Вот это да! — вырвалось у землянина.
— А то! — старик подмигнул и щёлкнул пальцами.
И тут же позади него возникло плетёное кресло. Старик медленно повернул голову, убедился в его наличии, а затем уже совершенно по земному с причитающимся кряхтением уселся.
— Ну-с, Виктор, я страшно рад, что наконец-то смог тебя встретить!
— Э… ? Что, простите, означает это ваше “наконец-то смог”?
Старик степенно закинул ногу за ногу и пыхнул возникшей секунду назад трубкой.
— Видите ли, молодой человек, страх — обычная реакция, возникающая у низшего интеллекта попытке обращения к нему более развитого существа. Этот страх столь силён, что общение становится невозможным в принципе. Увы, эта реакция свойственна подавляющему числу представителей рода хомо сапиенс. Ты просто не представляешь, как сложно найти землянина, способного на общение.
— Серьёзно? Надо же… Не думал, что я так уникален.
— Ещё как! Мы проверяем всех мало-мальски пригодных для контакта. Лично я работаю в этой области уже четверть века. И за всё это время у меня не было ни одной удачной попытки. Представляешь? Ни одной! И вот сегодня моя девятьсот семьдесят третья попытка увенчалась успехом. Большое тебе спасибо! — и представитель иного мира с нежностью уставился на разинувшего рот землянина.

Виктор без особого успеха пытался унять ураган разбушевавшихся мыслей и сказать что-то приличествующее моменту. Но старик заговорил первым:
— У тебя в голове вертятся два глобальных вопроса. На первый ты ответ найдёшь сам, на второй я попробую ответить сейчас.

Сказанное ещё сильнее заставило заволноваться. Виктор понятия не имел, какие из сотен вопросов собеседник назвал глобальными. И какой из них первый, а какой второй… Но инопланетянин не стал его мучить.
— На вопрос о смерти ты ответишь сам… 
— Это когда помру?
— Не обязательно. Твой потенциал достаточен для разрешения этой проблемы умственными усилиями.
— Правда?
— Молодой человек, я сообщаю только ту информацию, которая соответствует истине. Что касается вопроса о боге, то пока отвечу коротко.
— Извините, а почему коротко?
— Потому, что во-первых, вы ещё не обладаете достаточным понятийным аппаратом для более-менее полного восприятия информации по данному вопросу. А во-вторых, на сегодняшнюю беседу у нас выделено не так много времени. Итак, понятие бога… Сразу скажу, что твоё личное представление о том, что нет разумного существа, обладающего глобальным знанием в принципе верно. Действительно, во вселенной много цивилизаций различающихся по уровню познания в непостижимых для вашего понимания масштабах. Одни для других могут вполне сойти за богов. Более того, первые зачастую и являются творцами вторых. Но что касается абсолюта, то, как это ни странно, но даже среди сверхмогущественных цивилизаций сильна гипотеза появления первотворца, которая очень близка к вашему пониманию божественного.
— А можно об этом хоть вкратце?
— Ну, что ж, давай. Видишь ли, каждое разумное существо в своей деятельности снижает энтропию вселенной. Так вот гипотеза  первотворца предполагает возможность существования разумного существа, деятельность которого не будет оказывать влияния на энтропию. В таком случае, появляется возможность практически бесконечного накопления потенциальной энергии четвёртого рода.
— Четвёртого рода? Что это?
Инопланетянин совсем по-человечески вздохнул.
— Давай к этому вопросу вернёмся позднее? Так вот, накопление бесконечного количества потенциальной энергии четвёртого рода теоретически способно открыть возможность для любых манипуляций с материей всех типов и уровней.
— Да… — только и смог выдавить Виктор.
— Мне сложно выстроить твои мысленные вопросы по ранжиру важности. Скажи сам, что тебя ещё интересует в первую очередь?
Виктор мысленно сжал кулаки и выпалил:
— Мы сильно плохие, что вы не пускаете нас в космос? Пустите когда-нибудь?
— Так вам никто не чинит препятствий.
— Ну, как же так! А Луна? Почему вы нас изгнали с Луны?
— Вас никто не изгонял! Вы прилетели увидели пару транспортников, испугались и убежали.
— Но как же так! А сколько раз вы сопровождали наши самолёты… 
— Ну, не переносить же рейсы из-за ваших фобий! Вы живёте в центре транспортной развязки, так что будьте любезны с этим считаться. Ты же не перебегаешь оживлённый проспект на красный сигнал светофора?
— Погодите! Вы так говорите, будто вы не противитесь общению с людьми.
— Конечно, нет! Я вот только для этого и прилетел. И очень рад, что встретил тебя!
— Но почему меня! Давайте поедем в академию наук… 
— Эх… Был и я у вас в академии, и многие мои коллеги. И всё бесполезно.
— Почему?
— Потому, что очень и очень редко рождаются люди, способные на общение с высшим интеллектом. Такие как ты.
— Я?
— Да, именно ты. Хоть ты и не академик, и даже не аспирант, но мыслительный потенциал у тебя огромный. Недаром ты смог преодолеть барьер страха и заговорить со мной.
— Погодите… Вы прилетели для установления контакта?
— Да. Мы это делаем по мере возможностей. Ваших и наших. У вас редко рождаются такие развитые люди, как ты. Но всё же рождаются. Из вас получаются великие гении.
— Серьёзно?
— Конечно! Ведь вы безостановочно спрашиваете, как сделать то или иное устройство. Или как получить химическое соединение невиданных свойств. Или ещё что… 
— И что? Вы это нам сообщаете?
— А почему нет? Конечно, сообщаем! Всю вашу историю этим занимаемся. Любые наши знания могут принадлежать вам! Берите, сколько пожелаете!
— Но… Но ведь разве вы вправе передавать знания низшим цивилизациям?
— Ох, молодой человек… Вы постоянно переносите на нас свои предрассудки. Нет никаких законов, мешающих помогать в развитии прочим формам жизни. Поймите, есть лишь один закон, одна цель всех разумных существ — это увеличение объёма информации в нашей вселенной. Именно знания расширяют нашу вселенную. Это не в переносном, это я говорю в буквальном смысле. Вы только начали понимать, что мироустройство имеет аналогии с голограммой. Позднее вы поймёте гораздо больше.
— Так если вы готовы запросто передать знания, так почему ж мы так медленно развиваемся?
— Потому, что большую часть открытий вы делаете самостоятельно. Вы годами продираетесь через собственные предрассудки и заблуждения, огромное количество мыслительной энергии тратите не на опыты и теоретические построения, а на споры друг с другом. Причем споры совершенно далёкие от науки.
— Погодите… Это всё понятно, но что же с передачей ваших знаний?
— Я же сказал, что мы это делаем по мере возможностей. Про ваши я сказал. А теперь про наши. Для общения с вами не подходят наши машины. Контакт с ними страшит вас сильнее разговора с носителями разума. Потому нам приходится ждать рождения таких как я. 
— Каких?
— Умственно отсталых. И ты представить не можешь, как я рад, что встретил тебя! — пришелец вздохнул словно столетний дед.
— Погодите… Так у вас тоже не жалуют неполноценных? А как же гуманизм? Да и вообще… — Виктор всплеснул руками, — У вас разве нет технологий, чтобы вернуть таких в нормальное состояние?
— Есть, есть. Не беспокойся, пожалуйста. Такой дикости, как ваши кошмарные лечебницы, у нас нет и в помине. Мне могли бы при рождении прописать приём биопрограмматора. И дело было бы, как у вас говорят, в шляпе. Но такой уникальный дефект оказался востребован. Так что зародившаяся в тебе жалость беспочвенна.
— Понятно, — протянул Виктор, — Но так когда мы начнём общение? Вы, наверное, притомились этого ждать за сотни бесплодных попыток?
— Общение начнем через сутки. Следующим рейсом мне должны предоставить всё необходимое. А насчет того, что я так долго ждал… Скажу напрямик: мне чертовски повезло. Каждая неудачная попытка контакта всё сильнее и сильнее вгоняла меня в печаль. Я уже смирился с мыслью, что подготовка и годы ожидания окончатся ничем. И вот появился ты. Как у вас говорят, прямо под занавес.
— Под занавес? У вас тоже выходят на пенсию?
— Нет, молодой человек. Не в возрасте дело. Просто, ещё несколько лет, и такие как я не понадобятся.
— Значит, мы выйдем на уровень прямого общения? — Виктор чуть не подпрыгнул от восторга.
— Можно сказать и так. Только не вы выйдете на уровень, а ваши наследники. Вы — люди, вы живёте на Земле как в колыбели. Суровые условия космоса не для ваших нежных тел и медленного разума. Я говорю о ваших наследниках. Ты понимаешь, о ком я говорю. Они совсем рядом. И ты должен помочь им родиться…