Не последняя жертва

Все было как в самой порядочной, правильной сказке. Злодей был повержен, и его черный замок таял под первыми лучами восходящего солнца. Герой успел вынести из замка девушку - разумеется, босую, с распущенными волосами и одетую лишь в ночную сорочку, – и теперь, обняв ее за талию, торжествующе наблюдал за исчезновением логова злодея. Потом он потянулся к губам спасенной девицы и…
- Да что вы себе позволяете! – девушка влепила мужчине пощечину. – Мы же даже не знакомы!
- Хэй, детка, но ведь я спас тебе жизнь, - усмехнулся Ричард Дантон, лучший во всей Англии – и, наверно, единственный - охотник на ночных тварей и спаситель девиц по совместительству. Кстати, пощечины проходили у него в прейскуранте на спасение по графе «Прочие опасности». – И, возможно, душу.
- Я безумно благодарна вам, сэр, но это не отменяет того факта, - девушка перебросила через плечо волосы, пытаясь замаскировать глубокий вырез сорочки, - что мы с вами видимся первый раз в жизни, что я неподобающе одета и вообще мне холодно босиком стоять на траве.
- Что верно, то верно, - доброжелательно согласился Ричард. Майское утро хоть и было теплым для этого времени года, но для прогулок в одной рубашке решительно не подходило. Покопавшись в седельных сумках верного коня и заодно высыпав туда прихваченные в замке золотые безделушки, Дантон достал видавшую виды куртку и безразмерные башмаки.
В этих вещах и с неаккуратно заплетенной косой спасенная девица стала походить на жертву то ли ограбления, то ли пожара, и сейчас бы ею побрезговал бы даже самый неприхотливый упырь… А если бы монстр попался старый и умный, то он заглянул бы ей в глаза – совсем не глупые, кстати говоря, - отмыл, переодел и сделал бы ее главным блюдом на своем обеде.
- Ну, так кто вы? – нетерпеливо поинтересовалась спасенная, подозрительно принюхиваясь к куртке. И зря, кстати, Дантон стирал ее совсем недавно – всего месяц или полтора назад.
- Ричард Дантон, охотник на ночных тварей, вроде того лорда, что похитил вас.
- Очень приятно, - церемонно кивнула девица, и ее милое личико приобрело выражение дружелюбной чопорности, с таким видом благородные дамы общаются с прислугой. Это ей совсем не шло. – Серена Стивенс, мой отец – пастор Стивенс…
- Я знаю, - прервал ее Ричард. – Это он послал меня за вами, мисс Стивенс. Но я вообще-то зверски рад, что вытащил из замка того, кого нужно. Ведь иногда пленниц бывает по три дюжины.
- Нет, я была одна, - задумчиво улыбнулась девушка.
Дантон еще раз заглянул ей в глаза. Она, как и подобает воспитанной девице, тут же отгородилась от него веером ресниц, но кое-что охотник все-таки успел заметить.
- Давайте-ка я отвезу вас домой, мисс Серена, - предложил он, подводя коня ближе.
- Но я же не могу появиться в городе с вами и в таком виде! – возмутилась девушка. – Это будет конец моей репутации!
- Поверьте, мисс, вашей репутации уже ничего не повредит, - ухмыльнулся Ричард. – После похищения от нее и так не осталось даже развалин, и потом… Я же собираюсь, как честный человек, жениться на вас.
- А… - Серена было захлопала глазами, но потом отреагировала именно так, как учила ее маменька: - Ваше предложение – такая честь для меня, сэр. И это так неожиданно…
Про «неожиданно» говорили они все, даже если помолвка была заключена еще в те годы, когда жених таскал бисквиты из кухонного шкафа, а невеста пускала пузыри в люльке и не умела выговорить даже слово «дай». В предложениях руки и сердца Ричард разбирался как никто, ведь на данный момент у него было уже восемь жен – все из спасенных девиц, с которыми он, как честный человек, вступал в законный брак. К тому же, зачастую это было единственным средством снять чары.
- Если мои родители не будут возражать, - продолжала тем временем лепетать девица. Ричард вскочил в седло и протянул руку Серене.
- Думаю, родителей я уговорю. Ну, а вы, вы ведь не возражаете, мисс?
- Я ничего не понимаю в этих вопросах, - отрезала девушка, ловко взбираясь на коня перед Дантоном. – Поговорите об этом с моим отцом.
- Конечно, - охотник ухмыльнулся, обнимая девушку за талию. – Непременно поговорю.

В отличие от своей дочери, преподобный Стивенс был вовсе не так сообразителен. Более того, теперь Дантон искренне восхищался окончательно покойным лордом Дарквудом, который сумел присмотреть среди этой упертой семейки единственную нормальную девочку. Правда, присмотрел, чтобы убить… Но такая уж этих ночных тварей натура, что все, что им нравится, очень быстро переходит в категорию приятных воспоминаний, которыми, в отличие от живых людей, можно владеть в одиночку.
- Вы говорите, что лорд мертв, - повторял пастор наверно уже в десятый раз, а Ричард радовался, что оставил пистолеты в прихожей. А то ведь с таким разговором недолго и душу замарать убийством священника. – Так что же сейчас угрожает Серене?
- Сейчас вашей дочери угрожает она сама, - Дантон терпеливо начал объяснения с самого начала. – Думаю, на ней до сих пор чары лорда, и они развеются только тогда, когда она выйдет замуж за своего спасителя. То есть, за меня.
- Но она помолвлена с Артуром Голдсмитом, а он помощник нотариуса.
- Я помню, - проворчал Ричард.
Этот полноватый молодой человек походил на пылкого влюбленного еще меньше, чем сам Дантон. На семейном совете, в результате которого Ричард и получил этот заказ, Голдсмит произнес пылкую речь, обличающую похитителя, но когда Дантон предложил господину помощнику нотариуса отправиться с ним и покарать злодея лично, тот вдруг завел речь о неприкосновенности частной собственности. Охотник на вампиров был сильно разочарован, и не собирался уступать этому типчику ни саму Серену, ни ее приданое. К тому же насчет чар он не врал. Законы сказки, в которую так легко переносили людей ночные твари, требовали свадьбы девицы и ее спасителя. Вот поэтому-то Ричард и намеревался заключить уже девятый брак. К счастью, на качество снятия чар моральный облик героя не влиял.
- Но, к вашему сожалению, помощников нотариуса в сказках не бывает, - пожал плечами Ричард, возвращаясь к разговору. – Вы же не хотите, чтобы ваша дочь начала бродить по ночам и попала на ужин к очередной твари?
- Думаете, теперь она склонна к лунатизму? – изумился преподобный Стивенс.
- Я бы сказал, теперь она одержима нечистым, - доступно объяснил Дантон. – Я не знаю, какой приказ оставил ей покойный лорд, но я не удивлюсь, если Серена вдруг сбросится с колокольни… Или сбросит оттуда кого-нибудь.
Услышав знакомый термин, священник начал мыслить в нужном направлении, еще через пару часов согласие отца на брак было получено.

- Артур, у меня ужасные известия! – миссис Стивенс обняла мистера Голдсмита. Он приходился ей дальним родственником, поэтому подобная вольность была допустима. – Мой муж решил выдать Серену за этого ужасного охотника.
- Какой ужас, - кивнул господин помощник нотариуса без особой грусти. Конечно, Серена была милой девушкой, и он испытывал к ней искреннюю симпатию, но жениться на ней после этого похищения было авантюрой. Ну, зачем ему, будущему нотариусу, жена, при виде которой кумушки сразу начинают шептаться, причем в их разговорах будут преобладать такие слова как «ночные рубашки» и «покойный лорд». А еще Серену, наверняка, будут пытаться тайком перекрестить или облить святой водой. Артуру нужна была респектабельная жена, а не ходячий повод для сплетен о нем.
- Мне очень, очень жаль, - добавил он с самым сокрушенным видом.
Миссис Стивенс, которую он в детстве звал просто тетушка Патриция, оценивающе посмотрела на него. Может быть, эта женщина и не обладала академическим умом, но это не мешало ей отлично разбираться в людях.
На стол перед Артуром лег подписанный и заверенный список приданого Серены. Когда Голдсмит закончил его читать, он был влюблен, как Ромео, и даже сомнительная добродетельность невесты не могла умерить его пыл.

Сплетни о Серене Стивенс и не думали утихать. Да, она не стала после похищения бегать по крышам в нижней рубашке или без нее – к огромному разочарованию всего мужского населения города. Она могла заходить в церковь и не билась в конвульсиях при виде креста, этим разочаровывая уже женщин. И ее свадьба была назначена на конец июня.
Вот только с женихом Стивенсы никак не могли определиться. Отец был за охотника на ночных тварей, мать поддерживала помощника нотариуса, а сама Серена была одинаково вежлива с обоими претендентами. Стоит ли говорить о том, как такая ситуация злила других девушек города? Голдсмит был завидным женихом, а романтичная небритость охотника уже успела пленить не одно сердце. Словом, семью пастора продолжали обсуждать с неослабевающим интересом.
Преподобный Стивенс понимал, насколько это все вредит его репутации, но что он мог поделать? Ведь духовным пастырем он был для всех, кроме своей семьи, а дома пастушеский кнут, образно выражаясь, был в руках супруги. Которая, как назло, не хотела понимать, что спасти Серену может только свадьба с охотником. Пусть он и не самый добродетельный христианин – в городском борделе о нем уже говорили с восхищенным придыханием, но зато он на практике знает, как бороться со злом. Ведь это именно по его совету Серену теперь везде сопровождала тетушка Аделаида, а на ночь при ней всегда оставалась служанка. И девушка сразу перестала вечерами замирать у открытого окна, словно напрашиваясь на еще одно похищение. А еще у тетушки было так удобно спрашивать, где же Серена была днем.
- Ну что, папаша, - Ричард Дантон, благоухая весьма знакомыми духами – такими в борделе пользовалась, кажется, рыжая Люси, - ввалился в кабинет святого отца, - как наша девочка сегодня?
- Отлично, - сухо отчитался преподобный Стивенс. – Ходила в церковь, потом вышивала. Тетушка Аделаида говорит, что Серена стала значительно милосерднее – сегодня она подала милостыню какому-то совершенно ужасному горбуну. Причем сама подошла лично отдала ему деньги. Надеюсь, она была в перчатках…
- Горбуну, у которого все лицо было в рубцах и шрамах, один глаз заплыл бельмом, а еще он хромал на одну ногу? – прищурился Дантон.
- Не знаю, может быть, а в чем дело? – растерялся Стивенс.
- Готов поставить последнюю пару сапог, что это слуга упокоившегося лорда, - отрезал Ричард. – Значит, этот проныра сбежал из замка, и теперь Серена передала ему… Что? Несколько пенни или записку?
- Но… почему он пришел к ней?
- Возможно, недоеденная жертва господина – это для него самое близкое к понятию хозяйки, - пожал плечами Ричард. – Впрочем, меня не волнуют его мотивы. Так… Серену спрашивать бесполезно, она все равно ничего не скажет или солжет из-за чар, значит, надо поймать этого горбуна и разобраться.
Дантон нахлобучил шляпу и привычно отправился на охоту.

Миссис Стивенс тоже не теряла времени даром.
- Артур, у нас с вами мало времени, - втолковывала она помощнику нотариуса. – Мой муж уперся, как баран, и хочет обвенчать нашу девочку с этим ужасным охотником. Я вижу только один выход.
- М?.. – помощник нотариуса надкусил еще один шоколадный кекс и даже глаза закатил от удовольствия. У тетушки Патриции всегда отлично получалась выпечка.
- Вы должны скомпрометировать Серену. И тогда у нее не останется другого выхода, кроме как стать вашей женой. Сегодня вечером вы пройдете к ней в комнату и останетесь с ней наедине. А потом зайду я… С миссис Марвел, к примеру. Она просто ужасная сплетница, и вскоре весь город будет знать об аморальном поведении Серены. Но вы, как честный человек, тут же на ней женитесь.
Артур Голдсмит серьезно задумался, еще раз прокрутил перед мысленным взором список приданого. Когда он женится на Серене, можно будет позволить себе собственный выезд… Это решило дело.
- Хорошо, тетушка. Сегодня вечером... – он осекся, потому что в гостиную заглянула улыбающаяся Серена.
- Матушка, вы не видели, где я оставила свое вышивание? Ой, вы тут беседуете? Прошу прощения, тогда я пойду к себе.

К компрометирующему вечеру было все готово. Миссис Стивенс и ее подруга, миссис Марвел, заняли стратегическую позицию за чайным столиком с видом на дверь Серениной комнаты. В саду Артур Голдсмит снял шляпу и полез в приоткрытое окно на встречу с будущей женой. Забравшись на предусмотрительно подставленную лесенку, он перекинул ногу через подоконник и замер.
Серена сидела у зеркала, не отражаясь в нем. Перекинутые на правую сторону волосы открывали точеную шею с рваными следами укуса над ключицей. Девушка была смертельно – можно даже сказать, мертвецки - бледна, а в хрустальном бокале, подсвеченном одинокой свечой, плескалось что-то красное.
- А, вот и вы, Артур, - улыбка Серены была незнакомой: холодной и одновременно порочно-страстной. – Я ждала вас.
Она поднялась и протянула к нему тонкие руки.
- Идите ко мне. Не бойтесь, я не причиню вам вреда.
Из теней в углу выступила нескладная горбатая фигура и, ухватив помощника нотариуса за ногу, потянула его в комнату. Артур упал на пол, больно ударившись коленкой. Серена все так же улыбалась.
- Вы знали, что меня похитили ночные твари, что же вы теперь так неосторожны, Артур? – промурлыкала она, приближаясь к своему жениху.

Миссис Стивенс и миссис Марвел пили чай, когда в комнате Серены вдруг что-то упало, а потом оттуда донесся истошный крик, и выскочил помощник нотариуса в расстегнутом пиджаке и жилете. На белой рубашке отчетливо выделялись алые пятна.
- Я никогда… Ни за что… не женюсь на этой вампирше! – пропыхтел Артур Голдсмит, проносясь по коридору мимо дам.
- Боже мой! – миссис Стивенс вскочила и бросилась к дочери. Та мыла в тазу испачканные алым руки. На столе лежал альбом для рисования и кисти.
- Пролила красную гуашь, - виновато развела руками дочь. – А мистер Голдсмит почему-то сразу назвал меня вампиршей и убежал. Так глупо получилось.
Но глупо или нет, но слухи о том, что Серена Стивенс покусала Артура Голдсмита – «да-да, забралась к нему в комнату и впилась в шею! Да нет, он застал ее в склепе, когда она искала свежую мертвечину!» – уже разбежались по городу со скоростью спасающихся от веника тараканов.

Ричард Дантон возвращался в дом Стивенсов разочарованный и без добычи. Горбун с не самой незаметной внешностью умудрился спрятаться в небольшом городке, как ежик в чащобе, окончательно и бесповоротно. (Хотя, если бы он заглянул в сад, окружавший дом Стивенсов, то встретил бы там искомого горбуна, несущим поддельное зеркало, которое принципиально не отражало никого и ничего, и хрустальный бокал в красных подтеках).
Преподобный будущий тесть встретил его на ступеньках.
- Вы слышали, что только что произошло?! Артур Голдсмит убежал из нашего дома, крича, что Серена его укусила!
- Не может быть!
Таким был очень приблизительный и изрядно смягченный перевод фразы Дантона, с которой он бросился в комнату к своей девятой невесте.
Неужели она успела заразиться? Но… не мог же он пропустить такие очевидные симптомы? И она ходила в церковь и спокойно выходила под солнце! Если бы лорд Дарквуд обратил ее, темная сущность бы уже дала о себе знать хотя бы сенной лихорадкой после дневных прогулок. Нет, Серена по-прежнему человек, это абсолютно точно.
Но перед тем, как постучать в дверь, Ричард все-таки вытащил из-под одежды серебряный крест. При его профессии доверие даже к собственным выводам не способствовало долгой и успешной трудовой деятельности.
Серена сидела у зеркала, перекинув волосы на одно плечо, и стирала с шеи нарисованные следы укуса.
- Мистер Дантон? – девушка обернулась с наигранным выражением удивления. – Что вы здесь делаете?
- Пришел проверять, не превратились ли вы в нечисть, моя дорогая невеста. И что же вы сделали с этим рохлей Артуром, что он с визгом и воплями бежал от вас аж через полгорода?
- Я просто не хотела за него замуж, - мелодично рассмеялась Серена. – Пришлось действительно укусить его за ухо и облить разведенной краской. Было очень забавно.
Она выглядела нормальной, насколько вообще может быть нормальным человек, находящийся под действием чар, и Ричард озадаченно нахмурился. Как же он жалел, что родился без способностей к магии, и не мог понять, что же такое воротили ночные твари с душами людей! Да и отличить, когда зачарованные действуют по своей воле, а когда подчиняются полученным приказам, было бы проще. А сейчас вот поди пойми – то ли девица просто избавилась от неугодного кавалера, то ли это лорд оставил ей такой приказ?
- А что вы подготовили для меня? – прямо спросил Дантон. – Как планируете от меня избавиться?
- Ну что вы! – Серена всплеснула руками. – Я же с детства мечтала о свадьбе – чтобы приехали все родственники, и поздравляли, и дарили подарки, и мне бы не пришлось помогать мыть посуду после свадебного обеда. А потом жить вместе с мужем и шестью очаровательными детишками. Вы ведь хотите много детей, Ричард?
Охотник на ночных тварей нервно схватился за крест в поисках моральной поддержки. Хоть это и был уже девятый его брак, предсвадебные мечты девиц все еще нервировали. И почему у всех девушек мозги превращаются в сахарную вату, как только они произносят слово «муж»?
- Да, конечно, это просто моя самая светлая мечта, - подтвердил Ричард, торопливо выскакивая за дверь. Как бы там ни было, Серена была в относительном порядке и вполне могла дожить до свадьбы в конце месяца.

Ричард возвращался с официальной части мальчишника. Он немного выпил, то есть, хоть ноги уже и заплетались, он все еще мог ходить, не держась за заборы или стволы деревьев. Позже – ночью, ближе к утру, - он собирался продолжить веселье и позволить девочкам из борделя помочь ему в очередной раз попрощаться с холостяцкой жизнью. Окна дома Стивенсов были уже темными, лишь в окне Серениной комнаты горела одинокая свеча. «Девочка опять напрашивается на похищение!» - досадливо подумал Дантон, маскировочным зигзагом подбираясь к дому. Ему пришла в голову гениальная идея хорошенько напугать невесту сейчас, чтобы до утра ее точно никто не утащил. Он с удовольствием – давно хотелось! – опустился на четвереньки и пополз по аккуратно подстриженному газону.
Серена стояла у окна, глядя в темноту с таким видом, что Дантон даже частично протрезвел. По крайней мере, он сел, потер руками лицо и тихо выдохнул:
- Будь оно все проклято!
Потому что этот взгляд он знал. Его Ричард замечал у себя самого, когда долго сидел без работы и боялся, что тварей больше не осталось, и ему придется возвращаться к реальной жизни, которую он никогда не знал. Его он видел у самих тварей, которые предпочитали умирать, но не притворяться людьми. Его он видел у их жертв, которые тоже предпочитали смерть жизни без сказки, в которую они заглянули. И пусть эта сказка была похожа на ночной кошмар, они уже не могли без нее.
Значит, Серена лгала, когда говорила, что хочет за него замуж. Хотела она только одного – снова вернуться в замок к стащившему ее лорду, и рука об руку с ним пройти через зал – к ее смерти. Чтобы сказка продолжалась до самого конца.
Ричард понимал ее, потому что слишком часто чувствовал это сам. Поэтому он, не смотря на все свои деньги, и мотался до сих пор по городам и весям, и каждый раз обещал себе, что уж этот-то раз – точно последний. Но то же чувство тянуло его рисковать снова и снова. Пока он не будет побежден. Пока она не будет убита. Потому что в некоторых сказках не бывает счастливых финалов.
Да, Серена бы поняла его в отличие от остальных жен. Ричард поднялся с газона и шагнул к ней. Она заметила его только сейчас, но не испугалась – на той грани, на которой они стояли никто уже не умел бояться. Дантон впервые в жизни не знал, как начать разговор. Он прокашлялся, одернул куртку и переступил с ноги на ногу.
- Думаешь о нем, да? – зачем-то спросил он.
- О лорде? – переспросила девушка, открывая окно и присаживаясь на подоконник. – Все время думаю.
- И ты все-таки хочешь, чтобы кто-то из этих тварей пришел за тобой снова, - теперь Ричард не спрашивал, а утверждал, и она не стала притворяться.
- Хочу. Но я не так глупа, чтобы ждать этого. Таких существ слишком мало, чтобы их хватило на каждый маленький городок.
- Они редко возвращаются, - подтвердил Ричард зачем-то. – Послушай, Серена… Раз уж мы завтра поженимся, можно я все-таки перейду на ты? Так вот, послушай, твари, конечно, выглядят страшно романтично, но…
- У них нет души, да?
- Да плевал я на их душу! Они не такие, как мы! Для них убивать – это проявление симпатии, а человеческий разум – что-то вроде глины, на которой они могут рисовать любые следы. И люди ничего для них не значат.
- Да, я знаю, - Серена пожала плечами, словно отмахиваясь от его возражений. – Но, по крайней мере, они не лгут и не притворяются тем, кем не являются.
- Вот именно! Если бы они хоть притворялись людьми, может быть, мне и не пришлось бороться с ними, - он никогда и ни с кем не говорил об этом. Но эта ночь, и эта луна, и этот взгляд его невесты словно пробили броню, и теперь слова находились сами. – Видит Бог, я не хочу этого. Меня вполне устраивает мир, в котором есть кто-то, кто так наглядно доказывает существование Бога и Дьявола. Но если бы они хотя бы пытались казаться приличными людьми, если бы единственным способом общения с ними не был серебряный кинжал…
- Ричард, - Серена впервые назвала его по имени, и в этом было больше доверия, чем во всех прежних беседах, вместе взятых, - если бы они лгали, вы ненавидели бы их за ложь. Просто мы с ними слишком разные. Но я хотела сказать другое. Раз уж у нас зашел такой откровенный разговор… Я не выйду завтра за вас замуж.
- Какого черта?! – взорвался Дантон, вскакивая на ноги. – Это единственный способ спасти тебя от чар!
- Как и всех предыдущих? – девушка внимательно смотрела на него, и охотнику почему-то было неуютно под этим взглядом. – Сколько их там было, восемь? Я все о тебе знаю. И, кстати, четыре миссис Дантон уже здесь, так что завтра на свадьбе тебя ждет интересное разбирательство. По-моему, все ночные твари и вполовину не так страшны, как обиженные женщины, правда?
Ричард лихорадочно соображал. Откуда она узнала? Она не могла собирать информацию, она никуда не уезжала из города, за ней присматривали… Но тогда что?
- Горбун служит тебе?
- Да. Джек сказал, что пока не нашел себе нового хозяина, вполне может помочь мне.
- Помочь в чем? Нет, погоди… не отвечай, я не хочу слышать этого бреда!
- Но это вовсе не бред, вот в чем дело…
Он дернул ее за платье, вытаскивая к себе в сад, и заломил ей руку за спину. Чары могли владеть ее сознанием, превращая милую девушку в подобие нацелившейся на добычу твари, но тело Серены оставалось человеческим, а значит, слабым и уязвимым.
- Идиотка! Выйти за меня замуж – для тебя единственный способ остаться в живых!
Она обернулась, глядя на него через плечо и чуть прикусив губу от боли в вывернутой руке.
- А если я не хочу быть живой?.. – прошелестел тихий вопрос.
- Тогда потащу тебя к алтарю силой и под прицелом арбалета заставлю твоего папашу нас обвенчать! Я спасу тебя даже против твоей воли, поняла, детка?
- Спасибо, меня есть кому спасать. От тебя.
Потом на голову охотника обрушилась тяжелая дубинка, и мир перед глазами померк. Последним, что он видел, были две фигуры – девушки и горбуна – бегущие к садовой калитке. А завтра его уже ждали прелести нормальной человеческой жизни в виде шишки на затылке, похмелья и выяснения отношений.

Серена приехала в Лондон. Если верить горбуну-слуге, который когда-то разбирал в замке архив переписки, лорд Дарквуд вел там дела с юридической компанией «Ллойд и Уилшем». Причем вел уже двести лет, и с тех пор почерк в письмах, подписанных Питером Уилшемом, ни разу не поменялся. Это давало надежду на то, что все закончится так, как надо.
Здание конторы было старым и респектабельным, а на дверях висело уже пожелтевшее объявление о том, что сюда на службу требуется машинистка. Серена улыбнулась Джеку, помахала ему рукой на прощание и взбежала по ступенькам.
Да, в машинистке в конторе все еще нуждались. Все девушки, которым удавалось устроиться на это место, почему-то оказывались ужасно безответственными, и вскоре пропадали, не давая о себе знать. Серену это полностью устраивало, и она, неискренне пообещав, что уж с ней-то такого не произойдет, заняла стабильно вакантное место.

Питер Уилшем вернулся из командировки, попросту влетев в окно своего кабинета в обличии летучей мыши. Там он принял человеческий облик, поправил шейный платок и вышел в приемную. За печатной машинкой, набирая текст одним пальцем, сидела очередная хорошенькая девушка с аккуратной прической и в белой накрахмаленной блузке. Питер недовольно покачал головой, подозревая, что коллеги над ним просто издеваются. Взяли бы машинисткой какую-нибудь чопорную старую деву, похожую на высушенную воблу, и проблема с текучкой кадров была бы решена лет на двадцать. «Воблами» Уилшем не питался принципиально, а вот двадцатилетние красавицы напоминали ему накрытый к парадному обеду стол.
Девушка подняла голову и окинула юриста оценивающим взглядом. Уилшему даже стало неловко. Казалось, новая сотрудница видит и помятый после полета пиджак, пропахший ночным ветром и городским дымом, и до поры до времени спрятанные за губами клыки, и голодный блеск отливающих алым глаз. Видит, и это ее совершенно не пугает.
- Мистер Уилшем, я полагаю? – улыбнулась она.
- Угадали, мисс. С кем имею честь? – вампиры отличаются отменными манерами и часто ведут с жертвами светские беседы, перед тем, как загрызть.
- Серена Стивенс, - девушка потянулась, вынимая шпильки из волос. Каштановые локоны рассыпались по плечам, а она склонила голову к плечу: - Вы ведь вампир, правда?
- А вы любите вампиров, мисс? – насторожился Питер. Хотя большая часть людей все еще испытывала к ночным тварям подобающий трепет, не перевелись и охотники на них из старинных династий. И, что было еще хуже, появились зачитывающиеся готическими романами девицы, для которых слова «вампир» и «романтическое приключение» были синонимами. Не дай дьявол нарваться на такую, от нее ведь и крестом не отмашешься!
Но Серена, похоже, была другой.
- Глупо влюбляться в ночных тварей и верить, что они полюбят тебя в ответ, - заметила она удивительно разумно. И вряд ли это были ее собственные слова. - Но в одном на них всегда можно положиться: если ты им понравишься, они тебя убьют. И это больше всего, что может предложить кто-то еще.
Питер мимолетно погладил ее по щеке.
- Хорошая девочка. Кто научил тебя так говорить?
- Лорд Дарквуд, - честно созналась Серена. – Я должна была открыть с ним первый летний бал. Лорд говорил, что это традиция.
- Ах, ба-ал… - задумчиво протянул Уилшем. – Конечно.
Конечно, это очень красиво, когда жертва сама идет навстречу палачу, шелестя подолом пышного бального платья, а оркестр наигрывает менуэт, и все улыбаются, и все счастливы. Волочить же бьющуюся в истерике или ругающуюся как извозчик пленницу силами трех-четырех упырей, которым она норовит наступить на ногу или плюнуть в ухо, - это дурной тон. Лорды так не поступают.
А тем более Генри Дарквуд, он ведь так любил все красивое. И изящные ходы…
Любой совершеннолетний (старше ста восьмидесяти лет) кровопийца назовет не меньше десятка способов, чтобы заставить человека добровольно бежать навстречу смерти и распевать при этом веселые песенки. И что же выбрал Генри? Питер вгляделся в доверчиво распахнутые глаза девушки.
Чувство вины.
Вполне достойно и очень элегантно. Ночные твари знают об этом чувстве все. Каким горьким оно бывает, без возможности раскаяться и тем более без возможности быть прощенным. Как оно застывает на губах полынной горечью вместе с кровью жертвы, как вместе со смертью туманит только что такой внимательный и живой взгляд… Осознание того, что проклят, что ты есть грех, и куда там Каину до тебя, - это то, с чем ночным тварям приходится существовать ежеминутно, и достаточно дать человеку лишь каплю этого чувства, чтобы он сам захотел умереть.
- И что же ты сделала, девочка?
- Я протянула ему руку.
Секунду Питер молчал, потом отчаянно закусил губу, борясь со смехом. Право слово, забавнее была бы только разбитая в детстве бабушкина чашка! Убийства, пытки и кровавые оргии – и протянутая навстречу рука. Страшное преступление! И наверняка эта наивная ромашка удивлялась, как ее до сих пор не уволокли черти прямо в ад, потому что таким грешницам не место на земле. Похититель пришел за ней, а она шагнула к нему. Мгновение соблазна, которое превратилось в ее сознании в ужасный проступок, и уже само поддерживало чары.
Люди. Смешные, наивные и глупые люди.
- И не жалею об этом, - Серена отвела волосы с шеи и склонила голову к плечу, словно предлагая перестать тянуть время и укусить ее. – Вернее, не жалела, пока меня не спасли. А потом я вернулась домой, и все должно было идти, как раньше, но… я протянула ему руку. Разве я могла жить, как ни в чем ни бывало? Да, в сказках принцесс обычно спасают, и они живут долго и счастливо. Но я не хочу, я ничего уже не хочу, и я не знаю, как быть дальше…
- Тише, - Серена была готова расплакаться, и Питер прижал палец к ее губам. От слез у девушек иногда краснело лицо и опухали веки, а он любил красиво выглядящую еду. – Просто у нас другая сказка или до главных героев в ней еще не дошли. Ведь убил же Синяя Борода шесть своих жен перед тем, как седьмой выпало то самое «долго и счастливо».
Он мог снять заклинание и отпустить ее домой к папочке, мамочке и жениху. Ведь есть же у нее какой-нибудь жених? Но это значило бы перечеркнуть все, что она сделала, чтобы добраться сюда. Наверняка до похищения хорошая девочка Серена Стивенс и подумать не могла, чтобы сбежать из дома, даже если там ее все достало до чертиков. Генри Дарквуд, собираясь забрать ее жизнь, подарил ей свободу – поступать так, как считаешь нужным, делать все, что можешь, и ни о чем не жалеть, потому что плата уже предопределена и назначена. Так почему бы ночным тварям хоть иногда не быть милосердными?
- Спасибо, - еле слышно выдохнула Серена, и Уилшем улыбнулся ей в ответ:
- Не бойся, я все сделаю правильно. Не стану лгать – я не буду тебя помнить или считать тебя особенной, но я убью тебя быстро. Это все, что я могу тебе дать.
- И это все, что я хочу взять, - подтвердила девушка, закрывая глаза.