Нимфа с мундштуком. Бархатница Диана

Часть 1. L’esprit d'escalier. Глава 1. Самовлюбленные пчелы

Девушку несли над землей на огромном цветке эшшольции. Она летела не высоко – даже слишком низко, отчего эшшольция была похожа скорее на котел, который несут на костер для приготовления какого-нибудь блюда для дикого племени, чем на паланкин. Никто и не обещал, правда, что им устроят королевский прием, но все же надежда на успех не утихала, и Ливана со свойственным ей оптимизмом убеждала себя, что сейчас ее принесут – да, связанную тонкими нитями паутины, которые почему-то не смог разорвать даже Морт своими огромными ручищами, ни Наил перерезать своими кинжалами, способными отрубить голову врагу без единой капли крови; да, уложенную на спину в самой серединке цветка и укутанную лепестками в надежде, что наркотический дурман эшшольции поможет утихомирить буйную вторженку; да, с опухшим лицом, после того как первые пчелы устремили свои жала прямо ей в глаза, но все же! – принесут в пчелиное поселение, представят матке, они с ней обговорят все дела, а Морт и Наил в это время ловко проскочат мимо охраняющих главный улей военных пчел, унесут маточное молочко и сбегут, а Ливану, подружившуюся с королевой благодаря своим навыкам коммуникации, мирно отпустят после того, как она объяснит, что заблудилась и совершенно не замышляла ничего опасного.

Под собой она ощущала вибрации и активное шевеление: похоже, нести даже ее одну было не под силу и сотне сильных пчел. Девушка судорожно перебирала варианты отговорок, которые собиралась озвучить матке. Сквозь тонкое пространство между прикрывшихся лепестков проникали лучи света. Кроме жужжания носильщиков до Ливаны доносился только шум ветра. Она не слышала голосов Морта или Наила, что оставляло надежду на успешное воплощение детально проработанного плана.

Когда движение наконец прекратилось, эшшольция раскрыла свои лепестки, и пчелы поднесли ее чуть ближе. Ливана поднялась на ноги и собиралась уже открыть рот, как ей на глаза попались двое мужчин, точно так же, как и она, связанных и тоже находящихся в кувшинках. Девушка бросила злой взгляд на смотрящего на нее Наила, который только самодовольно ухмыльнулся, мол: все идет как по маслу, расслабься. Ливана в ответ закатила глаза и повернулась к Морту, который с непроницаем лицом сидел в позе лотоса и медитировал.

– В таком виде он почти похож на фэт[1] Заара, скажи? Ну чисто как миерда[2] сидит.

– Наил, твоим бы голосом, да девок соблазнять, – ответил ему Морт, не теряя концентрации.

Ливана снова закатила глаза, уже зная, что сейчас начнется.

Наил даже не пытался сделать вид, что его не задело замечание Морта:

– Арейя тебя утяни, ты обошел меня всего на одну!

– Учитывая, что у меня их было пятеро, – самодовольно облизнулся Морт, открывая глаза и вытягивая руки вверх. Покрытая потом кожа загорелых рук залоснилась в лучах солнца, освещающего то, как перекатываются мышцы плеч и спины, пока мужчина тянулся и разминал затекшее после долгого полета тело. – Тебя хватило всего на четверых.

– Зато на тебя клюнули только пятеро, а ко мне пришли еще двое.

– Но ты не смог.

– Потому что ты споил меня этим ватоне[3] элем, который готовит эта твоя ляса[4].

– Эй, – оскалился Морт. Ливана заметила, как заиграли желваки на его лице, когда он сжал зубы. – Границу не пересекай, Наил, знай свое место, хорде[5].

– Так, все! – зарычала девушка, видя, что уже ставшая традиционной перепалка стала превращаться скорее в будущее место сражения, чем безобидным процессом оценки чьих-либо достижений. – Будете потом сами объяснять, почему мы провалились? Опять из-за вас все пойдет арейе ко дну.

На мгновение все замолкли и наконец заметили, что вокруг все затихло. И даже огромная пчела, восседающая на цветке, внимательно смотрела за развернувшейся перед ней картиной. Что такое отразилось в ее фасеточных глазах, что заставило матку заинтересоваться вторгнувшихся в ее владения людей, – Ливана не знала, но уже это могло сыграть им на руку.

Девушка спрыгнула с цветка на землю, что заставило пчел вокруг снова активно зашевелиться.

– Они слышат только вибрациями, поэтому говорить буду я, заткнулись оба, и чтоб я ни писка ваших голосов не слышала, иначе после этого задания все, чем вы сможете мериться, будут не ваши причиндалы, а число переломов в каждой из частей тела, уяснили?

Когда мужчины впервые увидели танец пчелы Ливаны, то ржали с этого как кони еще несколько дней. Им искренне хотелось запечатлеть на своих глазах эти движения навечно, потому что исполняемая девушкой чечетка мало была похожа на реальный разговор. Да и то, что насекомые вообще хоть что-нибудь говорят, было сродни пьяного бреда мужиков из трактира. Но сегодня перед ними происходил реальный разговор, смысл которого понимали все присутствующие вокруг кроме них самих.

Топот Ливаны вибрациями доходил до слуха пчел, вызывая беспокойные шевеления и прерывающиеся жужжания, напоминающие длинные и короткие звуки разной высоты, мешающиеся друг с другом. Если это и было общение с насекомыми, то понять это что Морту, что Наилу было под силу только после хорошей дозы выпивки. Ливана же летала в воздухе, и даже связанные руки не мешали ей выполнять замысловатые движения.

В конце концов, тяжело дыша, Ливана вернулась на свое место с победной ухмылкой.

– Ну что? – с нетерпением произнес Наил, вскакивая на месте.

– Удивительно, но королева согласна на обмен маточного молочка.

– Ч-что? – изумление, возникшее на лице мужчины, было не описать словами.

– Обмен? – суровое лицо Морта тоже исказилось от шока. Казалось, его сердце сейчас остановится. – Разве мы хоть раз сумели договориться с теми, кого нам было приказано обокрасть?

– Смысл воровать, если есть способ полегче? Ты совсем сипасто[6], что ли? В общем, проблема только в том, что нас не отпустят без этого самого обмена.

– А что они хотят? – с нетерпением спросил Наил.

Ливана выдержала паузу, прежде чем тяжело вздохнуть и ответить:

– Понятия не имею.