Новогоднее лето

Новогоднее лето

Ледяные окна, изрезанные причудливыми линиями, хлопья снега, метель, наметающая сугробы, гирлянды, яркие пластиковые шарики, кричаще нарядные ёлки, мишура, - всё это, кажется, въелось даже в воздух, заполнило людские умы и души. Прохожие радостно размахивали огромными пакетами, улыбались, будто в последний день, лихорадочно сверкая глазами, обрамлёнными заиндевевшие ресницами, и словно даже не замечали укусов тридцатиградусного мороза. А между тем холодный ветер обжигал щеки, залезал под куртку, щедро насыпал снега за ворот и будто бы раздевал догола. 
- Серго, пошли бахнем за Новый год? - кто-то панибратски хлопнул по плечу.
Сутуловатый парень повернул голову и быстро ответил:
- Мне домой надо. 
Приятель рассыпался насмешками на этот счёт, но Серго было наплевать, хотя он и нецензурно огрызнулся по привычке. В тот зимний вечер он больше всего хотел домой, именно домой, а не в то место, в которое ему приходилось идти каждый день. А ведь еще каких-то восемь лет назад он, будучи еще мелким сорванцом, радостно бежал в объятия своих родителей. Потом отец умер, мать спилась, и воспитание этого подростка взяла на себя улица.
Придя домой, Серёжа (или Серго - давно приобретенное им "погоняло") увидел, что мать спит пьяная в зале. Бутылки, закуска, чужие грязные следы...
Едва сдержавшись, чтоб не сплюнуть, он пошёл в свою комнату и решил проверить заначку, что прятал в шкафу. Там ничего не было. Ну да, откуда же ещё у матери взяться деньгам на эдакий... пир.
Пять тысяч, кропотливо откладываемых со степендии. Те самые пять тысяч, с которых он копил на лечение в недорогой, но, по слухам, ставящей людей на ноги клинике. Не для себя - для матери, которая ныне беспробудно спала, ненадолго отходя от алкогольного дурмана, не удосужившись, конечно, даже выкинуть бутылки, распространяющие по всей квартире запах палёной водки и абсолютной безысходности.
Охваченный секундной спышкой невероятного по силе отчаяния и ярости, зло саданул  кулаком по стене, тихо взвыв. И без того раздолбанные в драках костяшки пальцев теперь кровоточили. Разумеется, мать не слышала - только смачно хрюкнула во сне, перевернувшись на другой бок. От неуклюжего движения со звоном упала бутылка, разливая прямо в закуску проклятое пойло. Или единственное спасение?..
Привычная злоба на мир вгрызались в душу. Не хотелось вновь бессмысленно напоминать "ты же обещала, мам!", слушать оправдания, переходящие в ругань и обвинения. Ничего не хотелось. Разве что накуриться до беспамятства. Так, чтобы не осталось ни мыслей, ни гнева, ни (что самое важное) воспоминаний. 
Взгляд случайно упал на зеркало и равнодушно скользнул по нему. Выцветшие, пустые глаза, сероватые губы, вечно кривящиеся в страшном оскале, дешёвый заношенный спортивный костюм, которому практически нет альтернативы. Злая насмешка и ненависть в каждой черте лица. В девятнадцать чёртовых лет. Заброшен спорт, похожая участь почти постигла учёбу. А хуже всего - то, что всё могло бы быть иначе. Если бы отец был жив, если бы мать не напивалась до полусмерти, если бы он сам не искал иногда иллюзорного "спасения" в бутылке, если бы мажористые одноклассники и одногруппники не видели в нём отброса... если. Но история - а значит, жизнь - не знает сослагательного наклонения.
Прихватив сигарету и портфель, из которого торчал длинный чехол, вышел на улицу. Злость всё ещё скручивает его внутренности. Белые хлопья падают на лицо. Серго успокаивается. 
Проходя возле домов и высоких зданий, он видел, что все закупают подарки, в магазинах полно людей. Пришла предновогодняя пора. Витрины украшены разноцветной мишурой, снежинками. Стоит вдалеке нарядная, красивая ёлка. Горят яркие огоньки. Идут семьи с детьми. Серго видит радость на их лицах, им весело. Счастливые улыбки проникают в сердце. 
Невольно вспоминает детство, когда отец был жив, мать не пила и они также все вместе готовились к встрече Нового года. 
А детство было счастливым. Когда он был маленьким, отец подхватывал его на руки и Серёжа вешал звезду на ёлку, а когда стал старше, они вместе заносили ёлку в дом. Все украшали её яркими шариками. Мать готовила вкусный ужин, радуя семью любимыми блюдами.
Он проходит мимо семейных кафе. Его взгляд падает на мелкие гирлянды, искрящиеся желтым светом, почти как настоящие звёзды. Он замечает улыбчивого официанта, который приносит влюбленной паре две кружки пряного глинтвейна. Эти люди еще не знают, как им повезло быть вместе в такой волшебный вечер. Взор Сережи падает на семью, сидящую на зеленых диванах в ожидании своего заказа. Две маленькие девочки, судя по-всему сестренки, что-то бурно обсуждают между собой. Вдруг одна из них поднимает свои большие карие глазки и одаривает Серго широкой, искренней детской улыбкой. Серго не сдерживается и тоже улыбается ей в ответ, впервые за долгое время ощущая в душе добрый порыв. Но его сердце все же сковывает горечь и тоска. Тоска по тому теплому и радостному, что навсегда ушло из его жизни. Он вспоминает тот последний Новый год, проведенный с отцом - то было время самого жаркого лета в такую же холодную зиму, и он мечтал ощутить его вновь. В эту новогоднюю ночь чудо было у всех, но только не у Серго. 
Ощущая невидимую тяжесть, он сел на ступеньки первого попавшегося здания, достал гитару и запел:

Если есть в кармане пачка сигарет, 
Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день
И билет на самолет с серебристым крылом, 
Что, взлетая, оставляет на земле лишь тень...

И в этот момент еще одна печальная душа услышала его. Едва только замолк хриплый, но красивый голос, едва отзвучал, зависнув в воздухе, последний аккорд, до Серго донеслось, как кто-то, медленно ступая по хрустящему снегу, приближается к нему. 
Он поднял голову и увидел яркую сияющую улыбку молодой девушки. 
- Привет. Отлично играешь! Я присяду? 
- Да, - сам себе удивляясь, согласился Серго. 
- Споёшь ещё что-нибудь? - попросила девушка, наклонив головку и с интересом разглядывая гитару.
- А давай вместе? - вдруг предложил парень.
Они спели несколько любимых песен, разговорились, и вскоре обоим стало ясно: всё происходящее - это и есть их новогоднее чудо.