Новогоднее такси

Новогоднее такси

Альберт Карлович осторожно прикрыл дверь эфирной студии и только тогда позволил себе шумно выдохнуть. С трудом сориентировавшись в полумраке коридора, престарелый профессор удивлением обнаружил отсутствие своей ассистентки. Он покрутил головой и моментально ощутил привычно пугающее бульканье в груди. Осторожно, чтобы не опозориться прилюдным падением в обморок, старик добрался до притаившегося в углу дивана и с наслаждением опустился на мягчайшую, но неожиданно скрипучую кожаную подушку. Профессор впервые участвовал в прямом эфире, а потому волновался чрезвычайно. Сбегавший градом пот давно пропитал не только рубашку, но и пиджак. Дрожащая рука медленно извлекла из кармана таблетницу, но непослушные пальцы долго не могли открыть строптивую коробочку.

Через пару минут бухающий в голове кровяной молот начал стихать, и Альберт Карлович озаботился вопросами второй очереди. Водрузив на нос древние потёртые очки, он уставился в экран смартфона. Непрочитанное сообщение ассистентки Ирины нетерпеливо мигало красным. Старик знал свою сотрудницу как невероятно ответственного человека, а потому открывал содержание с изрядной долей волнения. Дурные предчувствия его не обманули. Ирина писала: “Альберт Карлович! Звонили из больницы. Павлику стало хуже. Я еду к нему”.
— Да что ж такое! Бедная девочка, — сокрушённо пробормотал профессор.

Он несколько раз тяжело вздохнул, затем медленно набрал телефон службы такси. Выслушав вежливые заверения, что авто постараются найти максимально быстро, смертельно уставший старик вымученно пробормотал “большое спасибо” и отключился. Он по-прежнему сидел никем не тревожимый в коридоре пригласившей его на эфир радиостанции.

Альберт Карлович тоскливо посмотрел на заснеженное окно. Тут же всплыло в памяти вечно напряжённое лицо Ирины. В голове закрутились обрывки тысяч фраз. Вот она смеётся над очередным чудачеством сына, вот удивляется его не по годам строгой логике, а вот в её голосе звучит страх. Профессор вспомнил, что девчушка никогда не жаловалась и всячески избегала распространения любой информации о болезни ребёнка. И только Альберт Карлович был вхож в круг посвящённых.

Никогда не имевший семьи старик постоянно удивлялся рядовым событиям, которые то и дело случались в маленькой ячейке общества его подопечной. Он даже представить не мог, какой восторг может вызвать казалось бы банальный факт того, что дитя начало ходить. Когда же Павел заболел, то старик был поражён стойкостью, с которой держалась Ирина. Даже в самые жуткие дни она находила причины для оптимизма…

Глядя на кружащиеся снежинки, Альберт Карлович вдруг отчётливо вспомнил, как совсем недавно Ирина просто цвела, рассказывая об очередной причуде ребёнка. Измотанный процедурами Павлик решил пошутить и поднял на ноги весь персонал отделения. Мальчуган с напускной серьёзностью пытался убедить всех, что в окно палаты виден стоящий прямо перед больничным корпусом космический корабль…

Старик вздохнул и посмотрел на часы. Его мысли сменили направление: “А ведь в предновогоднюю ночь машины можно запросто не дождаться. Подожду полчасика, а потом буду напрашиваться к кому-то в попутчики. Наверняка местная молодёжь катается своим транспортом” — решил профессор, глядя на проносящихся мимо парней и девушек.

Но ему не пришлось никого упрашивать. Зазвонил телефон, и вежливой девичий голосок сообщил скороговоркой, что через три минуты за ним приедет авто. Пожилой учёный чуть не подскочил от радости. Он степенно попрощался с сотрудницами на ресепшене, пожелал удачного Нового года и поспешил в сторону лифта.

Машина ещё не подъехала, и старик, стоя на крыльце, с наслаждением вдыхал морозный воздух. Да, он не был кристально чистым, как тот, что окружает горные вершины. Но в нём чувствовалась пульсирующая жизнь большого города. В этой невообразимой смеси плавал и чад автомобильных выхлопов, и благоухание горячей стряпни, и ещё тысячи оттенков совершенно неузнаваемых ароматов… Всё это в какие-то мгновения унесло мысли Альберта Карловича далеко-далеко.

Резкий звук клаксона безжалостно вытряхнул разомлевшего старца из страны воспоминаний. Он вздрогнул и со вздохом направился к ярко-жёлтой машине. Но первый же шаг отозвался внезапной болью, второй был сделан с ещё большим трудом. До такси он дошёл, уже почти ничего не видя. Устроиться на сиденье стоило профессору невероятных усилий. Приняв двойную дозу лекарства, старик прошептал адрес и обессиленно откинул голову. Водитель кивнул, стукнул по светящейся на экране навигатора надписи “Маршрут номер 1 построен” и обратился к пассажиру:
— Альберт Карлович, расстегните воротник и лягте.
Заботливый баритон шофёра вкупе с начавшим действовать препаратом медленно вывел старика из подкатывающего беспамятства.
— Что? Простите… А вы меня знаете?
— Конечно! Я только что слушал ваше выступление. Очень, знаете ли, было интересно. Честно говоря, не ожидал, что в наше время ещё приглашают на радиостанции серьёзных учёных. Ну, а услышать знаменитого астрофизика Альберта Карловича Миллера — это вообще удача из удач!
— Знаменитого? Ну, и шуточки у вас, — прохрипел старик.
Но водитель ответил неожиданно серьёзно:
— Альберт Карлович, простите за такое сообщение, но обязан вас предупредить: вам осталось жить несколько минут.
— Что? Что вы такое говорите? — старик в ужасе глядел в неподвижный затылок водителя.
— Увы, дорогой Альберт Карлович, вы через несколько минут покинете этот мир. Я это точно знаю, — печально сообщил шофёр.
Перепуганный учёный безошибочно уловил, что в сказанном не было ни капли угрозы. Он постарался отрешиться от кошмарного ощущения едва булькающего сердца и прислушаться к голосу разума. Нужный вопрос всплыл тут же:
— Кто вы?
— Я представить иной цивилизации, так долго разыскиваемой вашими коллегами.

Машина остановилась на светофоре, и водитель обернулся. Их взгляды встретились. Усыпанная звёздами бездна космоса, распахнувшаяся в зрачках собеседника моментально поглотила всё стариковское беспокойство. И теперь пожилой учёный взирал на инопланетянина с радостью и благоговением. Но вспыхнувший зелёный огонь опять возобновил движение, и водителю пришлось отвернуться. Изменился и его голос. Теперь он был куда более мягкий и дышащий дружелюбием.
— Я явился в этот мир, чтобы проводить вас и сделать прощальный подарок.
— Серьёзно? — старик не поверил собственным ушам, — Чем же я обязан такому вниманию? У меня и заслуг-то перед наукой негусто.
— Они меня не интересуют. Вы получили звание профессора всего полгода назад, хотя заслужили его ещё в молодости. Разве не так?
— Возможно. Но жизнь сложилась…
— А сложилась она так, только благодаря вам, — неожиданно резко сообщил собеседник.
— Я знаю, — не менее твёрдо ответил Миллер. Что-что, а держать удар старик умел, — Я отлично знаю, что сам во всём виноват.
— Тут дело вовсе не в надуманной вине. Вы уникальны не своим умом, хотя он далеко не рядовой. Вы уникальны тем, что никогда не врали.
— Да… — печально выдавил Альберт Карлович, — Есть такой грешок.
— Не думайте, что я не знаю, как вам было тяжко. Отлично знаю! Ведь моя работа наблюдать именно за такими индивидуумами.
— И что теперь? — профессор горько усмехнулся.
— Как я уже сказал, вы на пороге смерти. Но пока вы ещё здесь, я могу исполнить любое ваше желание.
— Ушам не верю! Мы в сказке что ли?
— Нет, но именно оттуда взят этот приём. Так что же вы хотите?
— Вылечите Павлика! Это…
— Я знаю. Сын вашей ассистентки. Только и всего? Вам не интересно узнать хотя бы одну великую тайну мироздания?
— Зачем? Чтобы унести в могилу? Нет, дорогой кудесник, я хочу чтобы тот мальчик выздоровел. И только.
Водитель лишь пожал плечами и уставился на дорогу. Но через минуту жёстко и обыденно сообщил:
— Я не буду этого делать.
— Но почему?! — вскричал Альберт Карлович.
— Потому, что вы сделаете это сами. Не спорьте! У вас остались секунды. Так послушайте меня. В голове у вас крутится вопрос о парадоксе Ферми. Недаром вы так много о нём говорили в радиоэфире. Но вы справедливо решили спасти ребёнка. Я же не могу отказать себе в любезности сообщить решение этой великой загадки. Предположение, что достигнув определённого предела, множество цивилизаций гибнет, верно. Вот только это не имеет ничего общего с привычной обществу хомо сапиенсов смертью. Времени мало, поясню на примере. Если выкинуть рыбу на берег, она умрёт. Но ведь именно выйдя на берег, рыбы дали жизнь сухопутным обитателям. С цивилизациями то же самое. Просто это происходит куда стремительнее. Ваши коллеги, наблюдая расширение вселенной, любят толковать о тёмной энергии. Помню, как вы справедливо издевались над этой средневековой формулировкой. Так вот эта энергия выделяется, когда цивилизация совершает фазовый переход.
— Фазовый переход?
— Именно. Но и люди могут провернуть такой фокус. Правда, далеко не все.
— А какие?
— Те, кто готовы к нему. Как вы, например.
— Я? — профессор от удивления позабыл даже о своём состоянии.
— Конечно! И вы сами должны распорядиться полученной энергией. А мы, кстати, уже приехали. Знаете это место? Это больничный двор.
Но Альберт Карлович не отвечал. Он молча смотрел на сгорбившуюся на заснеженной лавочке фигуру.
— Мы опоздали… — выдохнул старик и уже безжизненной куклой повалился вниз.
— Ничего подобного! И сейчас вы сами это поймёте.

Внезапно в салоне раздалась мелодичная трель. Водитель вздохнул и посмотрел на навигатор. На экране горело новое оповещение: “Маршрут номер 2 построен”. Он неторопливо нажал на неё. В ответ тут же встрепенулся мобильник, издав противный дребезжащий звук, словно допотопный телефонный аппарат. Шофёр снял трубку:
— Алло!
— Надо же! Дозвонился до вас, даже не зная номера! — сообщил звонкий мальчишеский голос.
— Павел?
— Вообще-то я Альберт.
— Ясно. Альберт Карлович Миллер в теле Павлика. Ожидаемый поворот событий, — водитель задумчиво побарабанил пальцами по рулю, — Как здоровье? Как матушка?
— Я полностью здоров. К Ирине как раз бегут шокированные врачи. Потому разговор затягивать не имеет смысла.
— Согласен. И что вам хочется знать?
— Многое. Во-первых, почему вы так поступили? Я ведь хотел вылечить Павла, а не завладеть его телом. Во-вторых, вы не думаете, что мне попросту невозможно будет скрыть свою личность? А Ирина? Она ведь не переживёт смерти сына!
— Ваш разум всё так же безупречен, — водитель улыбнулся, — Но я скажу только одно: на первый вопрос вы найдёте ответ самостоятельно.
— Знаете, а ведь такое положение вещей меня в корне не устраивает! Стоп! Она идёт!

В трубке раздались короткие гудки, а на экране навигатора уже горело новое оповещение “Маршрут номер 3 построен”. И моментально включилось радио. Неизвестный молодой человек бодрым хорошо поставленным голосом сообщил: “Сегодня начался судебный процесс над самым знаменитым научным террористом —  Альбертом Карловичем Миллером…”

Водитель крякнул от удивления и стал внимательно слушать. И чем дальше слушал, тем изумлялся всё сильнее и сильнее. А ведущий передачи разливался соловьём, повествуя о том, как скромный и незаметный учёный переродился в чудовищного монстра. Под его руководством маленькая компания единомышленников превратилась в невероятно мощную организацию по так называемому выбиванию правды из научных работников всех направлений. На их счету нашумевшая резня в институте египтологии, несчастные сотрудники которого были обвинены бандитами в сознательном сокрытии тайн захоронений фараонов. На их руках кровь нескольких видных физиков, которых нападавшие упрекали в преднамеренном искажении фундаментальных теоретических основ. Они ответственны за смерти множества океанологов, биологов, математиков, историков…

Не дослушав жуткую передачу, водитель с треском выключил радио и опять обратился к навигатору. Но экран был пуст. Тогда он зашёл в меню и принудительно запустил поиск дополнительных маршрутов…

Светало. Морозной воздух позднего зимнего утра был прозрачен словно хрусталь. Казалось, что стоит упасть даже микроскопической снежинке, как мир наполнится звоном. Но этого не происходило. И редкие сверкающие ледышки беззвучно падали на ветровое стекло, порождая уже ассоциацию со снежным стеклянным сувениром…

Водитель посмотрел на экран, на котором горело: “Других доступных маршрутов нет”. Тогда он вновь зашёл в меню и нажал на кнопку “Автоматический выбор наиболее приемлемого варианта”. Аппарат пискнул и отключился. Но водитель знал, что тот свою работу уже сделал. Он повернулся к лежащему на заднем сиденье профессору и внимательно посмотрел в распахнутые, но уже давно ничего не видящие глаза. Стремительно побежали секунды, в зрачках старика стали проступать едва заметные огоньки. Не прошло и пары минут, как Альберт Карлович задвигался и молча сел. Сияющие звёздным светом очи полнились неземным спокойствием. Он посмотрел на занесённую снегом скорбную женскую фигурку и сделал легкий пас рукой. Тут же из больничных дверей выбежала медсестра и, заполошно крича, уволокла ничего не понимающую Ирину в отделение.

— Ну, вот и исполнилось ваше желание, Альберт Карлович. Ирина сегодня будет на седьмом небе от счастья.
— Охотно верю. Но что же дальше?
— Дальше у них будет всё хорошо. А вот нам с вами нужно спешить. Транспорт уже заждался, — и водитель показал на стоящую поодаль громаду звездолёта, — Он экранирован от обнаружения людьми, но вот Павлик его заметил.
— Смог, значит… Интересно, как это произошло?
— У вас ещё будет время для ответа на этот вопрос. Думаю, вы очень скоро вернётесь в этот мир.
— Да?
— Конечно! Можно сказать, что я передал вам эстафету. А может вы передадите её этому мальчугану?