Пела ночью мышка в норке...

Пела ночью мышка в норке...

«…но ты держи меня хотя бы за локоть и не отпускай до конца, который нас скоро настигнет!»

«Хм… Разве у мышей есть локти?» — подумал я сквозь сон и повернулся на другой бок. Что-то больно царапнуло ногу, я резко дернулся и открыл глаза.

Огромная мохнатая лапа с растопыренными, как у Фредди Крюгера, когтями старательно пыталась дотянуться до моей босой ноги. Я мгновенно подскочил, теряя второй тапок, вжался спиной в стену и замер, едва дыша. «Что происходит? Где я?» — мысли лихорадочно метались, стукаясь о стенки совершенно пустой черепной коробки, ибо мозг забился в дальний угол и жалобно попискивал.

Жуткая лапа исчезла, а из дыры на меня уставился не менее кошмарный желто-зеленый глаз с узким черным зрачком.

Писк в моей голове начал откровенно превращаться в истерический визг, и под его напором мысли беспомощно падали, как мухи, сбитые на лету резинкой.

— Заткнись! — заорал я и с размаху хлопнул себя ладонью по лбу.

— Не могу-у… Он нас сожрет! — раздался справа тонкий жалобный голосок.

В мгновение ока я развернулся на голос и начал медленно сползать по стенке, отчаянно желая стать тенью, рисунком на этой самой стене… Из угла, слабо освещенная лучиками сочащегося из щелей света, на меня смотрела… мышь!

Она стояла на задних лапках, забившись в пространство между стенкой и толстой трубой. Передние лапки тщетно зажимали рот, из которого, собственно, и неслись звуки, норовящие взорвать мою голову.

Но не это главное. Мышь была гигантской! Нет-нет! Не просто большой, как разжиревшая крыса. А именно ГИ-ГАНТ-СКОЙ!!! Размером с меня, если точнее. Да…

— Допился! Допился, мать твою-ю! — мой вой прозвучал не менее жалобно, чем вопли чудища за трубой. — Белка! Господи… За что же мне это?! Белка… Бли-ин!

— Я не белка, — чудище прекратило писк и с любопытством посмотрела на меня. — Мышь я. Вы что, Семен Трофимович, никогда мышей не видели?

— О-ой! Белка! Белка! Точно белка! Мыши говорящие… Барсик… Где этот чертов Барсик? Я ж вчера его у Катерины Ивановны выпросил на ночь…

— Мяу! — раздалось со стороны дырки, из которой торчал огромный глаз.

— Ба… — я икнул и перешел на шепот. — Барсик?!

Ошалело переводя взгляд с появившейся вновь в дыре лапищи на здоровенную мышь, я силился понять, что происходит. Если меня посетила белка, то через какое-то время все исчезнет, и я проснусь. Либо в собственной кровати, либо в дурке… Только вот… Мы ж вчера с ребятами не так много-то и употребили… И не палёнку какую пили — Михалыч самогоночку свою притаранил. Она у него как слезинка! Двойной очистки, на лимоннике настояна. Не бухло — лекарство! Закуска, опять же, хорошая была: картошечка молодая, огурчики, сало собственноручно посоленное…

— Сало у Вас и впрямь чудесное, Семен Трофимович!

— А?! Я что… в слух говорил?

— Ага! — Мышь кивнула и ободряюще улыбнулась (Мышь! Улыбнулась! О господи!!!) — Да Вы успокойтесь, не нервничайте так! Вон и этот… Барсик ваш притих… Зачем вы только притащили его?

За стеной и правда было тихо, в дыре — ни лап, ни глаз, ни других частей кошачьего тела.

— Ну… Э… — я замялся, пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное. Не скажешь же мышке, которая ростом с тебя, что кот ее, милую, сожрать должен был. Того и гляди — сама тебе башку откусит, тварь окаянная!

— Да ладно, не тушуйтесь, — мышь махнула лапкой совсем как моя супруга Дарья Матвеевна, когда я с ребятками в гараже лишку хвачу. Вот ей бы фартучек еще в ромашки и очки на нос… Я невольно прыснул, представив мышь в женином наряде. Да, бабы — народ понятливый… Не проведешь их.

— А мы где? — спросил я, стараясь побыстрее миновать неловкий момент. Мои слова потонули в бурлящем шуме, донесшемся из трубы, за которой пряталась мышь.

— За перегородкой. Под раковиной. Не узнаёте, что ли? — ответила она, когда бурление стихло.

— Под раковиной… За перегородкой. Конечно! — повторил я важным тоном, выставив перед своим носом указательный палец. — Где ж мне еще быть?

— Ну что вы как дитя, Семен Трофимович! Ну посмотрите сами!

Я огляделся по сторонам, потом задрал голову: и правда, несколько пластиковых труб с разводкой, какие-то вентили, гофрированный шланг… Но почему все такое громадное???

— Это просто Вы маленький.

— Я что, опять… Вслух?

Мышь утвердительно качнула головой и смешно фыркнула — откуда-то сверху ей на нос упала большая капля.

— А… Я… Это… Ну как… — растерянными жестами я показал на себя.

— Не знаю, — мышь дернула плечами (у мышей есть плечи?) — Я не видела, как все случилось… К соседке отлучалась. Вернулась — свет горит на кухне, вы у норки лежите — крохотный такой… Барсик испуганный на микроволновке сидит — шерсть дыбом и глаз недобрый, косится - вот-вот спрыгнет. Ну я быстренько Вас в норку и затащила от греха подальше. И вовремя…

— Так ты мне жизнь спасла? — я с ужасом представил, как мое бездыханное тело треплют кошачьи лапы.

Мышь скромно улыбнулась и потупила глазки-бусинки.

Где-то далеко прозвенел будильник…