Переезд

Переезд

Говорят, северные люди добрее. Я не объективна, ведь я северная, но с утверждением поспорила бы. Честнее, мягче – все эти стереотипы опровергались моим жизненным опытом не раз, но всё же что-то душевное и тонкоуловимое в закалённых холодом личностях присутствует.

На севере социальные связи прочнее, факт. Например, один парализованный друг отца, тоже прошедший Чернобыль, меня обожал. Он дарил мне невероятные предметы типа блестящей ручки из Америки и учил петь про два кусочека колбаски. С другими северными приятелями общаемся до сих пор. Поэтому для меня понятие дружбы было незыблемо и нерушимо, сразу после понятия семьи.

Одни из таких близких знакомых и позвали отца в среднюю полосу России. Они строились на окраине Тулы, обещали помочь с работой и устройством, рисовали радужные перспективы, сами уже переехали и даже завели корову. Родители, лёгкие на подъем и рисковые, уставшие от недостатка витамина D, приняли решение уехать.

Я прощалась с огромным озером у дома, с возможностью собрать грибов на обед в парке по дороге из школы, с частой вероятностью уйти на работу/ куда-либо в два часа ночи с выпученными глазами, потому что проспал, только на пустынной улице заподозрив неладное и кляня полярный день. Или в июле пойти с мамой на рынок за молоком в сандалиях и жёлтом сарафане, чтобы бежать домой под снегопадом (ей-богу, не вру). А ещё я мысленно целовала морошку, жирнючих бакланов и усыпанные брусникой болотные кочки в тайге. Однако переезд воспринимала скорее как приключение, заражаясь меланхолией от брата постольку-поскольку.

И вот в сумерках перегруженная белая пятёрка последний раз посигналила дорожному знаку на выезде, по радио звучала песня Ace of Base про мой город: «О, Мончегорск» (подсказка: другие дети начинали припев со слова «овощевоз», но меня до сих пор не переубедить в истинном звучании текста).

Спустя несколько дней, когда мы доехали и обустроились у местной бабули, папа привёл семейство к покосившейся калитке. «Это наш дом и наша земля, будем обустраивать». Я не помню, что испытала, глядя на сарай и еще один сарай. Зато хорошо помню чувство, когда мы спешно переехали в один из них, потому что аренду бабуле платить стало нечем. Тот самый приятель, который зазвал отца в Тулу, настоятельно предложил быстро обогатиться: вложиться в материалы, чтобы буквально через неделю проспекулировать на них. После покупки тонны металлолома из труб (эта груда лежала потом во дворе много лет), дружочек пропал.

Забегая вперёд, расскажу, что карма у той семьи сработала, к сожалению, самым жестоким образом. Их дочь погибла от рака мозга, а сам мошенник был выгнан женой из дома, спился и умер в подворотне.

Ну а мы вчетвером учились топить печь, ходить с бидонами на рогатине зимой по воду в дальний колодец, мыться в тазу на кухне по очереди и редко есть. Мы выкопали на схваченном морозцем огороде шальную свёклу, собрали и сдали бутылки от прежних хозяев, брат в свои шестнадцать пошёл на мясокомбинат грузчиком в ночь, мама сдала что-то из украшений, а отец таксовал, безуспешно в перерывах обивая пороги контор. В этом городе он стал никем.

В Мурманской области осталось сытая стабильность, отец работал начальством над столовыми, каждое утро в моём тапочке лежала шоколадка, только пробравшаяся в постперестроечную Россию. Старинное пианино с резными подсвечниками пело под мамиными пальцами, а на Новый год никто не запирал двери, приходя друг к другу в гости…

В какой-то момент в пятёрке закончился бензин, и отец встал на трассе, чтобы продать машину за бесценок. К нему подошли две крепкие барышни подшофе, внезапно помогли дотолкать авто до заправки, а затем, щедро заплатив за извоз, оправили папу отвезти их начальника, которому отец в сердцах и рассказал всю ситуацию. «Ясно, – сказал начальник – умеешь что?». «Могу копать, могу не копать, а вообще умею всё» - честно сказал папа. Так, волей случая, началась карьера будущего президента компании.

Все эти подробности я узнала много позже, уже наступив пару раз на грабли псевдодружбы, а пока что впереди ждала самостоятельная социализация в отрыве от родительской опеки и первый Новый год с одной на всех мандаринкой.