Пленник

Пленник

      — Смотри-ка, шевелится, — услышал Кайрос низкий голос, доносящийся откуда-то сверху.
      Или сбоку? После удара дубины голова болела немилосердно, и все попытки сосредоточиться мгновенно терялись в заполонившем мысли тумане.
      — Ага, — отозвался другой голос, ещё ниже, с лёгкой хрипотцой. — Добьём?
      — А вдруг он кто-то важный? Давай его Ак-кай отнесём?
      — Ты дайры объелась, что ли? Да отец с нас шкуру спустит! И отдаст Кваху!
      Не без труда разлепив покрытые спёкшейся кровью веки, легат увидел двоих, склонившихся прямо над ним. Серая кожа, разрисованные лица, тёмные маслянистые волосы, одежда из шкур, знакомый рычащий язык — орки. Ещё молодые, и, судя по рисункам — из горных племён. Но что они делают здесь, возле леса?
      Дальнейшие мысли прервал новый приступ головной боли.
      — Не спустит! Ак-кай заступится! Она говорила, что не нужно убивать всех людей!
      — А отец сказал, что они опасны, и нужно убить всех! Эй, куда!
      Воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, Кайрос, преодолевая боль и головокружение, было попытался незаметно отодвинуться, но поставленная на грудь ступня вновь придавила легата к земле.
      — Гляди-ка, ещё и сбежать пытается! — нахмурившись, воскликнул один из орков. — Сейчас я его…
      Он было замахнулся копьём, но другой успел перехватить его руку. Пониже ростом, уже в плечах, с длинной косой — не другой, другая.
      — Нет! Я отведу его к Ак-кай! — заявила она. — Отойди!
      — Ещё чего! — отрезал орк. — Ак-кай не вождь племени, мы не обязаны её слушаться. Этого человека я убью, вырежу его сердце и отнесу отцу. Он будет доволен. Ай!
      Схватившись за ступню, Кайрос резко дёрнул: раздался противный хруст, и молодой орк с криком повалился на землю. Не теряя зря времени, легат постарался как можно быстрее вновь оказаться на ногах…, но только для того, чтобы наткнуться на наконечник копья, смотревший ему прямо в грудь.
      — Стоять! — приказала орчиха. Она старалась выглядеть грозно, но испуганный взгляд и дрожащий голос выдавали её с головой. — Ещё шаг, и я т-тебя проткну! С-станешь у-ужином для Кваху, ясно?!
      Кайрос кивнул. Да, он мог бы вырвать копьё и сбежать. Вот только правую руку легат почти не чувствовал, его шатало, а в боку кололо так, словно тот орк не только огрел врага по голове, но ещё и решил заодно пересчитать рёбра. А орчиха, даром, что молодая, вполне способна выполнить свою угрозу — их племя всегда было куда сильнее людей.
      — Рагда! — взвыл охотник, тщетно пытаясь встать. — Убей его! Немедленно!
      Но орчиха лишь упрямо мотнула головой.
      — Нет, Рагдар. Он пойдёт с нами. Со мной.
      Кайрос тихо хмыкнул. Рагда и Рагдар, значит. Брат и сестра, причём, близнецы. Он с копьём и луком — охотник, но вряд ли воин — молод слишком. У неё на шее амулет из клыков и перьев — шаманка. Вернее, ученица — воронье перо всего одно. А эта Ак-кай — видать, учительница. «Пламенная», если судить по имени. И людей убивать не хочет, аж с вождём спорит. Странно.
      Ох, проклятая голова…
      — Хочешь бросить меня тут?! — разозлился орк, сверкая жёлтыми глазами. — Хочешь отвести в наш дом имперца?! Чтобы он кого-нибудь убил?!
      Несколько мгновений ученица шаманки казалась растерянной, но вскоре чёрные брови сурово сошлись на переносице, а руки крепче сжали копьё.
      — Он — один, а нас много. Попытается навредить — я его продырявлю.
      — Это моё копьё! — выпалил молодой охотник, поджимая раненую ногу. — Его могут держать только мужчины! Положи!
      — Не положу! Кто мои травы в костёр бросил? Вот теперь сам до дома добирайся! Эй имперец! — обратилась орчиха к Кайросу, больше не обращая внимания на вопли брата. — Протяни-ка руки вперёд!
      Кайрос подчинился. Воткнув копьё в землю и быстро сняв с себя кожаный пояс, будущая шаманка связала им запястья легата. Узлы вышли неумелыми, петли — слабыми, да и времени ушло непозволительно много. Но легат даже не пошевелился. Во-первых, далеко он всё равно не уйдёт, а во-вторых, надо выяснить, что именно затеяли орки. И как горные оказались вместе с лесными. И что за странная у них шаманка. А что до плена — Кайросу не впервой. Может, и в этот раз Создатель смилостивится.
      — А теперь — иди туда, — махнув рукой в сторону леса, приказала орчиха, вновь хватаясь за копьё и направляя его на легата. — Попытаешься сбежать — пеняй на себя. Ну, пошёл!
      Спрятав усмешку, тот покорно зашагал в указанном направлении.

      Когда-то давно лес у подножья Змеиного хребта назывался Аландарским — в честь верного друга самого основателя империи Аландара Неистового. Однако вот уже полтора века простой народ зовёт лес не иначе как Орочьим, и совершено правильно. Жившие там племена орков были хоть и не слишком многочисленными, но весьма и весьма сильными, поэтому все торговцы, да и простые путники, предпочитали куда более длинный, но зато и безопасный путь в обход Змеиного хребта.
      А так как до единственного перевала (ведущего не куда-нибудь, а в соседнюю Аску) можно было добраться только через лес, каждый император Мирна считал своим долгом хотя бы попытаться отбить у «зверей» этот столь удобный путь. Получалось плохо, а вернее — не получалось вообще. За десятилетия войны с имперцами орки в совершенстве изучили их тактику и слабые места, а вот заносчивые мирнийские легаты учиться на ошибках предшественников упрямо не желали.
      — Быстрее! — в который раз завопила орчиха, снова попытавшись кольнуть Кайроса в спину остриём копья.
      Которое снова всего лишь царапнуло по стали доспеха.
      — Как могу, — отозвался легат, преодолевая очередной приступ тошноты.
      — Я тебя проткну!
      — Лучше вылечи. Ты ведь шаманка, да? Тогда пойду быстрее.
      — Вот ещё! — огрызнулась орчиха. — Проклятый имперец! За слабоумную меня держишь? Иди!
      Кайрос повиновался, однако раны давали о себе знать, его по-прежнему шатало, поэтому шаги становились всё медленней. В конце концов, легат просто упал, споткнувшись о выпирающий корень.
      — Вставай! — приказала черноволосая.
      Кайрос не ответил. Орчиха ткнула его копьём — несильно, и теперь уже не в спину, а в руку. Тот лишь поморщился, но продолжал молчать — просто не было сил. Легат слышал, как она топталась на месте, бормоча проклятья, а потом вдруг… ушла. Просто развернулась и пошла куда-то в чащу. Видать, надоело возиться с раненым пленником.
      Легата мутило, в голове по-прежнему был туман, но он, превозмогая боль, всё же попытался встать. Но лишь для того, чтобы убедиться, что и ноги тоже связаны — орчиха и впрямь оказалась не глупой.
      Впрочем, новые узлы наверняка не намного лучше тех, что на запястьях…
      — Эй! А ну перестань! — вдруг услышал Кайрос.
      Он уже почти избавился от пут на руках, как почувствовал, что они снова затягиваются, причём, ещё крепче, чем раньше.
      — На, ешь! — Под нос легату была сунута какая-то сильно пахнущая трава. — И не вздумай брыкаться! Пожалеешь, что на свет родился!
      Кайросу оставалось лишь подчиниться.
      Трава оказалась такой горькой и острой, что у легата заслезились глаза, а голова начала кружиться ещё сильнее. Но он продолжал жевать и даже проглотил — целительные снадобья орочьих шаманов уже однажды спасли Кайросу жизнь. Остаётся надеяться, что ученица ничего не напутала…
      Первые несколько мгновений легат ничего не чувствовал, но потом словно бы сам Создатель взглянул на одного из своих сыновей — силы появились из ниоткуда, боль хоть и не прошла полностью, но отступила, затаившись, мысли прояснились.
      — Ну? — нетерпеливо спросила черноволосая. — Сможешь идти?
      — Смогу.
      Орчиха освободила его ноги и помогла подняться. Тут же снова наставив копьё.
      — Шагай, — приказала она. — И не приведи боги, ты опять попытаешься сбежать…
      — Да-да, — усмехнулся легат. Чувствовал он себя намного лучше. — Ты меня продырявишь.
      — Именно! — отрезала будущая шаманка. — Иди! Молча!
      Кайрос вновь подчинился.
      Шли они до самого заката. Действие целебной травы уже начинало кончаться, легат снова начал чувствовать, как ноют раны. Но тут среди вековых сосен наметился просвет, и вскоре черноволосая вывела Кайроса на огромную поляну, сплошь усеянную хижинами и избушками…