После развода. И даром не нужен

Глава 1

Ирина

— Наконец-то мы дома! — ставлю чемодан в коридоре и с усталой улыбкой оглядываю родные стены. — Даш, давай сразу вещи разберем и в машинку бросим.

— Окей.

Дочь катит свой чемодан к ванной комнате, а на ее плечо приземляется Аркаша — наш говорливый попугай.

— Соскучился, пупсик? — гладит его Даша. — Мы с мамочкой тоже по тебе скучали. Сейчас вещи разберу и будем с тобой обнимашки, ладно?

— Аркаш, лети ко мне, — раскидываю руки в стороны. — Давай обниму тебя, мой хороший.

Глажу пернатого любимчика, затем быстро разделываюсь с кучей вещей, привезенных из отпуска, принимаю душ, спускаюсь на первый этаж и заглядываю в холодильник.

— Понятно… — вздыхаю я.

Саша неделю жил один, питался, конечно же, в ресторанах, и дома у нас шаром покати. Ну хоть бы что-нибудь заказал к нашему приезду!

Изучив морозилку, достаю грибы и креветки.

— Дашуль, я сейчас приготовлю пасту с грибами и креветками в сливочном соусе.

— Я пока не хочу есть, — выкрикивает та из гостиной. — Ко мне сейчас Женька приедет, будем с ней к последнему звонку готовиться.

— Женька? — хмурюсь я.

— Да, из параллельного класса. Мы с ней хотим подарок для учителей сделать. Я на укулеле буду играть, а она подпевать. Песню уже придумали, но тебе не покажем. Пусть на последнем звонке для всех сюрприз будет.

Дочь, скользя носками по полу, подъезжает к кухонному столу, хватает печенье и сует в рот.

— Короче, забабахаем такой концерт, что все обалдеют! — жуя, восклицает она.

Берет еще одну печенюшку и скользит по полу обратно в гостиную.

— Даш! — смотрю ей в спину. — Говоришь, что не хочешь есть, а сама печенье таскаешь.

— Это я для Аркаши взяла.

Слышу, как она болтает с ним в гостиной. Жить без него не может.

Всю неделю, пока мы были в отпуске, переживала за него. Даже ехать сначала не хотела, боялась, что он умрет от скуки.

Все-таки как же хорошо, что муж уговорил нас слетать в отпуск на время весенних каникул. Хоть немного развеялись. А теперь начнем усиленно готовиться к экзаменам и выпускному.

Совсем недавно сын выпускался из школы, всего пару лет назад. Помню, как я нервничала, как держала за него кулачки, пока он сидел на экзаменах. А теперь все то же самое мне предстоит пережить с Дашей.

— М-м-м, кусно-кусно ка-а-к, — слышу Аркашу. — М-м-м кусно-о.

Летит ко мне из гостиной.

— Аркаше вкусно? — улыбаюсь, начиная готовить соус для пасты.

Он садится на холодильник, чистит перышки, а затем, раскачиваясь из стороны в сторону, причмокивает:

— Иди сюда, моя ягодка. М-м-м, как кусно. Кубничку будешь? Хороший мальчик. Кубничку будешь?

— Клубничку? — смотрю на него во все глаза. — Аркаше нельзя клубничку. Аркаше было плохо после клубнички.

А он мне в ответ:

— Винца?

— Винца? — я аж закашливаюсь, услышав такое. — Аркаш, кто тебя этому научил? — смеюсь, удивленно глядя на него. — У нас дома винцо не пьют. И про клубничку ты с чего вдруг вспомнил?

Когда он первый раз попробовал клубнику, ему стало плохо. Долго отказывался от еды, был вялый, поэтому мы решили раз и навсегда исключить ее из его рациона.

В полном недоумении продолжаю готовить пасту.

— Где и нахватался? — поражаюсь я. — Муж телевизор не смотрит, музыку тоже не включает. Откуда у Аркаши эти новые словечки?

— Умничка! — разболтался он. — Аркаша умничка? Птичка моя. Аркаша орёл! Кубничку будешь?

— Опять? — поднимаю на него взгляд. — Я надеюсь, тебе никто не предлагал клубнику?

Хотя кто может предложить? В нашем доме все прекрасно знают, что мы не даем ее попугаю. Гостей в дом водит только Даша, но она была со мной в Турции.

А сын уже два года не живет с нами.

После окончания девятого класса Глеб собрал вещи и уехал в Ярославль.

К родной матери…

Я его с пеленок растила как родного сына, все это время о его биологической матери не было ни слуху ни духу, а два года назад вдруг объявилась.

Сначала в гости его к себе позвала, он раз съездил, еще раз, а потом и вовсе решил переехать к ней и поступил там в колледж.

Мне было очень больно это принять.

От меня как будто оторвали частичку.

Глеб для меня родной, любимый. Никогда его не обделяла лаской, заботой, как и Даше, дарила всю себя.

И мне его сейчас безумно не хватает дома.

Самое ужасное, что, когда Глеб приезжает домой, я замечаю, что он становится жестче, грубее. Как будто родная мать настраивает его против меня.

Эта женщина не видела, как он рос, она ничего не знала о его детских болячках, она не укачивала его ночами, не делала с ним уроки, не дарила ему море любви и поддержки, как это делала я.