Прогулка по другому миру.

Ритуал

-- Вика! Давай быстрее! Если Марина Андреевна нас увидит! Ты сама знаешь, что она с нами сделает!

-- Да! Сейчас! Блин, Катька! Я красный платок потеряла!

-- Я тебя сейчас придушу! Я его три недели рунами вышивала!

-- Что же теперь делать?

-- Что-что? - Искать! У нас ещё полчаса до полуночи остаётся! -- Катька увидела как я скуксилась, окинула меня раздражённым взглядом, и выдала, с такой интонацией, какой может только она, моя лучшая подруга, -- а ну не раскисать! Если по торопимся, успеем!

      Уже от одной этой фразы возвратился боевой настрой. Нет! Мы больше не будем надеяться на лучшее! Что вот в каком-нибудь эфемерном будущем найдётся семья, которая согласится приютить сразу двух девочек-подростков только из-за того, что мы поклялись всегда быть назваными сёстрами, вместе преодолевать препятствия, помогать друг другу.

      До сих пор никто не смог нас разлучить! Некоторые семьи хотели забрать только меня, или только Катьку, но мы вцепливались друг в друга так, что хоть что делай с нами -- не разделишь: приклеились на клей "Момент". Воспитатели нас уговаривали, не сопротивляться, угрожали что запрут в тёмной комнате на целый день, а потом с извиняющимися лицами разводили руками перед потенциальными родителями, мол ничего не можем поделать! А люди в свою очередь, отказываясь удочерять сразу обеих уходили смотреть других сирот, для удочерения или усыновления.

      Но мы с Катькой ни о чём не жалели. Либо мы вместе, либо мы не с вами!

-- Виикаа! Ауу! Ты чего в облаках летаешь?! Мы уже безжалостно опаздываем! Ну-ка вспоминай куда дела платок!

-- Я и пытаюсь!

-- И? Как? Получается?

-- Нет!

-- Лучше вспоминай!

       Я для наглядности, приложила ладони к вискам, и тут заметила какое-то яркое красное пятно на полу, контрастирующее с моими ладонями.

-- Нашла! -- воскликнула я, вытаскивая скомканое красное нечто из своих старых замызганых балеток.

-- Пошли быстрей!  -- Катька развернувшись припустила быстрым шагом к выходу из комнаты, а я за ней. В руке подруги весело позвякивали: чёрный мел, маленький рукодельный ножик с белой пластиковой ручкой, заточеный как бритва, сделанный мной уже давно, и идеально подошедший для ритуала, бутылка воды, кусок старого мыла (не тыкать же грязные пальцы грязным ножом!) и упомянутый красный платок, вышитый чёрными нитками магическими (как гласит интернет) рунами.

       Уже на выходе из нашей общей девчачей комнаты Катька обернулась ко мне.

-- Тсшш! -- она приложив указательный палец к губам, показала мне, что надо тише идти. Не удивительно! Я не умею быстро и тихо ходить. Тут уж либо одно, либо другое, но я очень-очень старалась! Честно!

       Дежурная воспитательница - Марина Андреевна - так громко храпела на своём посту, что даже с моей громкостью мы выбрались из здания незамеченными.

       Спрыгнув с крыльца с боку, я вытащила из большой красивой клумбы редких голубых роз, свято оберегаемой директором детского дома Маринниковой Елизаветой Ивановной, а потому идеальной для хранения важных вещей, заныканый накануне рюкзак с провизией на первое время, личными вещами, некоторой одеждой, парами пластиковых тарелок и ложек и стаканчиков, стыбренными из столовой, парой тетрадок и ручек с карандашами и ластиками, а так же новые замшевые туфли - единственную нашу с Катькой парадную обувь, подаренную мне потенциальными родителями, которые должны приехать завтра утром, чтобы забрать меня себе. Короче, подготовились мы основательно и со знанием дела.

       Пока я доставала из колючих кустов наши вещи, Катька чертила гескограмму по картинке из интернета на асфальтированной спортивной площадке за зданием детдома.

       Мы действовали быстро и бесшумно, как настоящие диверсанты или шпионы.

       Нам повезло. Как только мы закончили все приготовления, и были готовы начать, до полуночи оставалось ещё пять минут, и слегка разошлись тучи, открывая нужную нам для ритуала Луну.

       На асфальте чёрный чертёж выглядел как-то потусторонне, а то что получилось так, что тень от баскетбольного кольца окружала гескограмму, как тёмный ореол, и вовсе пугало до дрожи. Я вдруг подумала, а вдруг мы куда-то не туда проход откроем? А к нам кто-нибудь явится страшный?

       Катька в сиянии Луны выглядела необычайно волшебно: блондинистые волосы, золотые на солнце, под светом луны были словно продолжением мягкого холодного света; глаза поблёскивали рыжевато-карим цветом, отражая в зрачках полную Луну. И не важно, что сейчас на ней была одета старая, потрёпанная, бледно жёлтая футболка, и слишком короткие джинсовые шорты. Она выглядела, как Лунная королева.

       Вытащив из кармана сложенный листок, Екатерина, а иначе и не назовешь, взяла меня за руку, и стала читать заклинание прохода.

-- Комембе! Дольтано! Дентро! Колбино! -- слегка сжав мою руку, она посмотрела на меня, давая понять, чтобы я тоже повторяла за ней.

-- Комембе! Дольтано! Дентро!... Колбино! -- со всем старанием повторила я, но в отличае от "Екатерины Лунной королевы", у которой был талант, не только к вышиванию, а также и к пению и иностранным языкам, а ещё была в руках бумажка с текстом, у меня получилось не так величественно и красиво, а ещё я чуть не забыла последнее слово фразы.

-- Лемени! Салено! Мантиро! Колбино!

-- Лемени! Салено! Ма... нтиро! Кол..бино! -- уже без напоминаний повторила я, хоть и с заиканием.

       Катька взяла в руки мой ножик и порезала себе правую ладонь, а затем ножик перекочевал ко мне, и я порезала уже левую ладонь. Мы снова взялись за руки и подняли вверх окровавленные кисти и произнесли заученую фразу в унисон:

-- Лемени! Дольтано! Дентро! Колбино!

       Взяв в порезаные руки заранее намоченый Катькой красный платок мы пропитали его своей кровью, и начали обходить по кругу гескограмму, капая на её углы кровью с платка. Закончив с этим, мы провели платком линию, около метра в центре и отложили его от рисунка. За тем Катька взяла в руку чёрный мел, а я взяла её за предплечье, и мы вместе провели мелом по влажной полосе от крови с платка.