Разрушитель Небес и Миров. Арена

Глава 22. Муты

25 дней до вторжения

Сегодня — четвертый день с момента, как я очнулся. До схватки с Альянсом сутки. Просыпаюсь от зверского голода еще до рассвета, собираюсь встать и уже привычно обнаруживаю на себе руку Хелен. Она спала у меня под боком, как это случалось все время, пока я боролся с деформой. Осторожно убираю ее ладонь, выхожу из хижины и направляюсь в домик на другой стороне площади, там кладовка и подпол, где мы храним продукты.    

На улице зябко. Небо над горами окрасилось в беж, а на западе еще мерцает звезда. Ветер стих. Превозмогая голод, поднимаюсь по деревянной лестнице на стену, чтобы осмотреть Волчью пустошь сверху, а заодно и подготовиться к нагрузке, но вижу лишь бурые холмы. Точно, мы ж окружены со всех сторон. Наверное, наши враги из Альянса не знают о крепости, иначе вынесли бы когорту Виктории целиком.

Как все повернулось! Еще недавно я хотел предать Викторию и перейти в Альянс, теперь же, после того, что они сделали с Анной, я готов сражаться против Альянса, пусть даже в союзе с мерзавцем Серком. До атаки на «Сверхлюдей» осталось мало времени, мы должны максимально развиться, иначе конец. Мне нравятся происходящие со мной изменения, только тревожит мысль о том, что мы превращаемся в «людей икс», и нас таких никто отсюда не выпустит. Ничего, я найду способ.

Впервые за долгое время приходят мысли о матери, и я вспоминаю ее не с обидой, а с сожалением, ведь у нее никого нет, кроме меня, непутевого. И зачем полез грабить склад? Чего не хватало? Сейчас наезд Марио кажется незначительным, я ведь и сам во многом был неправ.

А вот предательство Ганка по-прежнему сидит ядовитой занозой в сердце. Это я никогда не прощу.

Ем козлятину, жесткое мясо буквально проваливается в пустой желудок. Во дворе замечаю Викторию. Она сидит на краю чаши, согнув ноги и упершись лбом в колени, прикрывшись волосами, как занавеской. Почувствовав мой взгляд, оборачивается. Подхожу к ней. Она пытается посмотреть с презрением, но отекшее лицо делает ее похожей на испуганную старшеклассницу, а не безжалостную стерву.

— Не спится? — спрашивает она, щурясь, свешивает одну ногу и упирается в каменный пол. — Окончательно в себя пришел, значит? Это хорошо, до атаки на Альянс меньше суток.

Развожу руками:

— Есть захотел. Теперь вот бодряк, не знаю, что с ним делать.

Она окидывает меня оценивающим взглядом, спрыгивает, потирая руки.

— Многоборец... Я тоже пытаюсь прокачаться как многоборец.

Кажется, понимаю, к чему она клонит.

— Как успехи?

— Да непонятно. Упахиваюсь, а результат сомнителен. Давай-ка разомнемся. Пока не прокачался, ты более-менее подходишь мне как партнер. Я ж маг, и физически развиваюсь гораздо медленнее.

— И все так?

Она снова смотрит оценивающе, словно раздумывает, говорить или нет.

— Да. Все… У некоторых бойцов зачаточные магические способности, и наоборот, но развить неприоритетное направление очень сложно. Мои возможности равны способностям спортсмена регионального уровня. Так что давай-ка потренируемся.

Она вроде что-то недоговаривает, получается же у меня чувствовать животных и притуплять их внимание. Причем способности почти такие же, как у нее. Или это все Культиватор?

— Ладно, приступим. — Виктория наклоняется, растягивая мышцы спины, потирает руки.

— Последний вопрос. А на животных ты можешь влиять?

Она мотает головой:

— Только на существ с развитым сознанием. Муты раньше были людьми, поэтому тоже слушаются.

Это значит, что у меня вряд ли получится с людьми?

Становимся друг напротив друга. У меня есть чудесная возможность отомстить ей за наши унижения. Но жужжание дрона над головой притупляет азарт, я показываю ему средний палец. Меха-сокол не реагирует никак.

Виктория атакует, присаживается на правую ногу, левой делает подсечку. Я подскакиваю и пытаюсь достать ее ногой в прыжке, но тело отказывается повиноваться, приземляясь, остаюсь стоять столбом, атаковать не получается, еле успеваю ставить блоки, а ее удары сыплются градом, один пропускаю и получаю в челюсть, меня аж отбрасывает. Черт, я ж запрограммирован не вредить ей! В башке звенит. Все-таки еще не восстановился после болезни.

Виктория щурится:

— Религия не позволяет бандиту ударить девочку?

— Не религия, а программа не причинять вред сокланам… И как нам спарринговаться? Может, ослабишь поводок?

Потираю щеку, пекущую огнем. Виктория задумчиво гладит подбородок, щелкает пальцами:

— В целях обучения бить можешь, причинять умышленный вред — нет. Начали!

Мы шагаем друг к другу одновременно, она пробует достать меня апперкотом, но я успеваю уклониться и Топчущим ударом отбрасываю ее. Пытаюсь скользнуть за ее спину, чтобы сделать захват, но она уходит кувырком, распрямляется, как на пружинах, едва успеваю поставить блок и сразу же атакую. Если моя главная защита — блоки, то ее — пластичность и скорость реакции. Надо бы задействовать уникальные приемы, а не идет.