Серьезные забавы (перезалив)
Серьезные забавы (перезалив)
СЕРЬЁЗНЫЕ ЗАБАВЫ.
От входящих ночных звонков, хоть на мобильный, хоть на стационарный телефон, как правило, можно ожидать всего, что душе угодно, за исключением чего-нибудь стоящего. Глупые розыгрыши или банальные ошибки набранным номером, плаксивые упрёки некогда брошенных подруг или наигранно грубые угрозы работников коллекторских фирм. Еще – близкие по форме и содержанию к «абракадабре» приветствия с пожеланиями добрых снов из полуживых уст пьяных приятелей, или как нельзя более своевременное напоминание о предстоящей поездке на пикник. Словом, список мог бы получиться весьма объёмным. Жаль только общения эти крайне редко приносят что-либо, кроме раздражения, недовольства и очередной порции разочарования «пестротой» собственного существования… Однако, данный случай в жизни рядового «цеховика» Максима Павловича Панкрашина стал явным исключением из сложившихся правил. Абсолютным исключением. Более того, даже в самых смелых фантазиях, либо снах, ему бы никогда не пригрезилось ничего подобного…
Допотопные настенные механические часы, висящие в спальне старушки-соседки, обитающей за стеной, глухо пробили полночь. Низкий металлический звук не сопровождался ни фоновым эхом, ни какими-либо еще посторонними шумами, к тому же за долгие годы стал ему хорошо знакомым, тем не менее, спросонок, не сориентировавшись в ситуации, Максим Павлович автоматически накрыл пятернёй покоившийся на тумбочке у изголовья диван-кровати мобильный телефон. И, уже поднося тот к уху, припомнил, что самолично, с вечера, из ряда соображений, отключил в настройках как звуковой, так световой и вибрационный сигналы. Всё же, до конца еще не проснувшись, по инерции, нажал кнопку приёма и пробормотал в микрофон коронную фразу:
– Я вас, вы меня – внимательно.
– Здравствуйте, как хорошо, что вы наконец-то ответили. – Пропел в динамике приятный, нарочито радушный женский голос. – Еще немного и я отменила бы вызов.
Несколько подивившись столь чудному совпадению, Панкрашин, вяло поворочав на подушке головой и не слишком усердно, скорее – нежно, мягко помассировав пучками пальцев сомкнутые веки, поинтересовался:
– Чем обязан?
Ответ последовал незамедлительно.
– У меня для вас целый перечень новостей. В основном – очень хороших и лишь некоторых – относительно плохих.
– Да-ну? – Без малейшего намёка на заинтригованность переспросил Павлович.
– Именно так. – С энтузиазмом заверил голос. И, предупреждая возможный оборот разговора, спешно добавил: – Это не розыгрыш, не авантюра, не попытка вам что-нибудь навязать, или наоборот – что-нибудь у вас отнять. Общение, если оно у нас с вами сложится, будет вестись на очень серьёзные темы. Если же вы прервёте контакт, я больше вас не побеспокою. Но, в этом случае, вы потеряете очень много и всю оставшуюся жизнь будете жалеть об упущенном шансе. Он достанется тому, кому я тут же перезвоню, и кто окажется более решительным, нежели вы. Что по этому поводу думаете?
Панкрашин непроизвольно зевнул.
– Ничего.
– Понимаю. – Без тени смущения констатировал голос. – Но вы готовы попробовать?
– Попробовать что?
– Разобраться в условиях, которые я хочу вам предложить. – Пояснило неизменно приветливое женское щебетание.
С безразличием высшей степени Максим Павлович вздохнул.
– Ну, разберёмся. – Его палец уже медленно полз к кнопке «отбоя». Господи, завтра выходной день – непременно нужно отоспаться, затем, сидя перед телевизором, как следует «нагрузиться» пивом, а под вечер, вызвав собутыльников, отправиться в ближайшую забегаловку, искоренять остатки скопившегося за трудовую неделю стресса. Сейчас же, не нарушая графика, следовало бы созерцать второй или третий по счету сон. Возможно – счастливый, не исключено – эротико-порнографический. Вместо этого он выслушивает ахинею, которую несёт малахольная девица, страдающая, по-видимому, бессонницей, усугублённой синдромом ночной скуки. А зачем он это делает? Разве вступление походит на начало сеанса телефонной «сексотерапии»?
– Отлично! – Искренне обрадовалась «девица». – Итак, давайте сперва убедимся, что не произошло никакой ошибки. Вы – Панкрашин Максим Павлович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения. Вдовец, детей не имеете. Семь лет назад, через агентство, официально трудоустроены на должность сборщика в цех по производству корпусной мебели. Изредка неофициально подрабатываете разнорабочим на стройках. Несудимый. Всё верно?
Максим Панкрашин недоумённо изогнул губы. Для самостоятельной праздной баловницы явно незнакомая ему женщина излишне много про него знала. Вне всякого сомнения, она не могла звонить по собственной инициативе. В буквальном или переносном смысле, за ней кто-то стоит.
– Да, верно. – Настороженно подтвердил он, открыв-таки глаза и слегка приподнявшись на локте.
– Замечательно. – Восхитилась она. – Движемся дальше. У вас неоконченное высшее образование – с третьего курса медицинского института вы были отчислены за недостойное поведение. Перед тем прошли срочную службу в армии – пограничные войска, демобилизовались в звании сержанта. Ваш рост – сто семьдесят девять сантиметров, вес – семьдесят семь килограммов, национальность – русский, гражданство – украинское. У вас карие глаза, каштановые волосы с проседью. Имеете вторую группу крови отрицательного резуса, а также – особые приметы в виде родимого пятна под волосами на затылке и трёх шрамов: на лбу, переносице и внутренней стороне нижней губы. В детстве переболели желтухой, ветрянкой, трижды лежали с диагнозом «воспаление лёгких», перенесли дифтерию и операцию по удалению аденоидов. Будучи студентом первого курса, пропустили месяц занятий, по причине госпитализации с травмами, полученными в результате падения со второго этажа общежития. На данный момент проживаете один, в собственной однокомнатной квартире, площадью тридцать два квадратных метра, являющейся залоговым имуществом по банковскому кредиту. Немного злоупотребляете алкоголем и табакокурением. С оставшимися родственниками связи не поддерживаете. Домашних животных не имеете… Поправите меня в чем-либо?
Добавить в библиотеку