Школа Лысой Горы. Мой прекрасный директор.

Глава 6. Провинциальное своеобразие.

Утром следующего дня машина Василисы катила по большой автостраде, мерно рыча мотором. Вот и вывеска районного центра – город Энск. Вдоль дорог потянулись частные домики с огородиками и садиками. Посреди бедных, покосившихся избушек и отделанных пластиковой вагонкой домов «побогаче» тут и там поднимались двух- и трехэтажные коттеджи из красного кирпича под блестящими черепичными крышами. Красивых современных коттеджей было немного, в основной своей массе частный сектор представлял собой бревенчатые избы и стандартные щитовые домики еще советских времен.

Замелькали ряды стареньких линялых пятиэтажных домов. Дорога вывела прямо на центральную площадь, к той самой новенькой церквушке, о которой говорил вчера Игнат. Церковь красовалась свежеокрашенными голубыми стенами, белыми узкими окнами, резными дверьми, сверкающим золотом крестом на маковке и выглядела, как единственная молодица среди пенсионерок на фоне пошарпанных серых панельных пятиэтажек, обступивших площадь. Среди панелек ютились кособокие ларьки, обветшалое одноэтажное здание с облупившимися колоннами и треугольным фронтоном и ржавый остов выломанных ворот с исполинской, но сильно выцветшей вывеской: «Центральный рынок».

Припарковаться на площади было решительно негде: у церкви толпился народ, занимая небольшую площадку перед ней, у входа на рынок стояли фургончики, старенькие легковушки и грузовички, не оставив ни одного свободного места. Василиса свернула на светофоре налево, объехав площадь, и встала у нового красивого магазина известной торговой сети – таких в их областном центре было много, один стоял рядом с домом Василисы. Площадка у магазина была практически пуста – несколько легковых автомобилей, поновее тех, что парковались у рынка.

Первым делом Василиса прошлась по площади. Здание с колоннами оказалось местным домом культуры, закрытым на большой висячий замок без объяснения причин. На окне дома культуры висел на скотче двойной листок в клеточку с расписанием кружков: танцевальный и песенный для детей от трех до семи лет, и хор народной песни для дам преклонного возраста «Сударушки». С другой стороны от входа висел еще один такой же листок, на котором тем же корявым почерком было написано, что августовский педсовет работников районного образования состоится здесь в актовом зале двадцать восьмого августа в одиннадцать часов утра. Обойдя здание и увидев вокруг пласты осыпающейся со стен штукатурки, Василиса подумала, как бы ее вместе со всеми другими работниками образования не погребло бы во время педсовета в этом здании под обвалившейся старой крышей. Группа мужчин неопределенного возраста, собравшаяся на заднем крыльце дома культуры с бутылками и стаканами в руках, проводила девушку неодобрительными взглядами и ворчанием, что ходят тут всякие, культурно отдохнуть мешают. Видимо, это был еще один кружок русской народной матерной песни, готовившийся обильными возлияниями к вечернему концерту.

Больше на центральной площади осматривать было нечего, и Василиса двинулась на рынок. Тут кипела жизнь: сотня людей торговалась с пеной у рта по малейшему поводу, немногочисленные фермеры лихо разливали домашнюю сметану и молоко по стеклянным банкам и пластиковым бутылкам, спеша обслужить большие очереди, выстроившиеся к ним через весь рынок. Десятки бабушек сидели на лавочках вдоль стен, торгуя семечками, вязаными носками и варежками (кому они нужны летом-то?), лесной и садовой ягодой, ранними яблоками и сливами. Покупателей вокруг бабушек не наблюдалось, но этот факт ничуть не печалил их – бабушки с упоением толковали о последних новостях и явно наслаждались солнечным утром в приятной компании.

Обсуждали, что некого Кольку поймали вчера на незаконной вырубке дров – взяли с поличным прямо на извозе. Что гад Балакин, лишившись своего вечного конкурента, теперь взвинтил цены в пять разов супротив прежнего и неясно, где теперь им, бабкам, дрова по доступным ценам закупать. Что лесничество, согласно федеральному закону, предлагает им бесплатно делянки под вырубку выделить, и опять-таки неясно: издеваются они так над бабками или правда нужно рукава засучивать и самим идти в лес дрова заготавливать.

Обсуждали, что скоро выпустят из тюрьмы известного местного знахаря, посаженного на нары год назад за незаконное оказание медицинских услуг. Что очень ждут все этого народного целителя и где-то, говорят, уже в очередь на прием к нему записываются и что нужно срочно узнать – кто и где в эту очередь записывает, и самим туда записаться.

«Не переведутся в России шарлатаны всех мастей, пока на свете живут такие доверчивые бабушки, готовые последние копейки отдать за очередное «народное чудо-средство» от всех болезней. А мошенников от жажды легкой наживы и тюрьма не излечивает», – покачала головой Василиса, прогуливаясь вдоль торговых рядов, и прислушалась более внимательно к следующей теме беседы: бабки заговорили о грядущем августовском собрании всех учителей района.

– Как пить дать – снимут с должности Анисия Аркадьевича, если в этом году опять куча вакансий в школах на селе останется, – авторитетно заявила одна бабка. – Ему еще в прошлом году строгий выговор с занесением в личное дело сделали за то, что не способен привлечь молодых специалистов на район. Мол, ничего не делает для разрешения критической ситуации, не предлагает учителям льготных условий, чтобы те в деревенские школы ехали.

– А что тут сделаешь? – хмыкнула ее соседка. – Стариков осталось мало, а молодые все по большим городам разъехались.

– Так, говорят, молодым большие подъемные положены, если в деревню работать приедут, – встряла третья бабка.