Скафандр богов

Глава IX. Святилище Утопленных Ведьм

Впадать в панику гамер со стажем не торопился: воронкой, в которую он угодил, в играх обычно изображают вход в какое-нибудь подземелье, кишащее злыми мобами и чахнущими над лутом боссами. Достаточно пролезть через воронку с этой стороны – и он вернется обратно в Лес Лживых Камней.

Он достал карту: система навигации обнаружила его в затуманенном топографическом пространстве с пометкой «Святилище Утопленных Ведьм». О большем карта умалчивала – на ней был виден только кусочек лестницы и коридора. Судя по маячку на общей карте, он все еще находился в ЛЛК, только не на поверхности, а, действительно, глубоко под землей.

Коридор сохранился лучше забытого храма: кирпичная кладка хоть и осыпалась местами, но выглядела крепко. Кое-где стены и потолок пробили толстые корни деревьев, которые издалека в темноте напоминали щупальца чудовищных спрутов. Запах сырости и древней плесени неподвижно висел в пространстве рваным мутным полотном. Сверху сочилась влага, иногда блестели жизнелюбивые ручейки, не знакомые с трепетом и совершенно справедливой опаской человека перед жилищем тех, кто давно канул в забвение. Тех, чей быт, традиции и чувства остались в диком, варварском, но честном прошлом. Кажется, вот-вот эти древние обитатели святилища воскреснут, наденут облик теней-приведений, примутся ходить по своим коридорам, имея какие-то важные дела, искать истину, делать записи в книгах, совершать ритуалы, общаться друг с другом и поглядывать враждебно, с недоверием, презрительно на человека из будущего, имеющего свои постиндустриальные, потребительские и глобальноинформационные понятия, и сующего свой нос куда не просят – туда, где люди заняты поиском и разговорами с Богом.

Коридор вывел на лестницу, ведущую вниз, откуда послышались возня и кряхтение – первые мобы поджидали его в темноте. Когда он только-только миновал последнюю ступеньку, вдруг зажегся свет – самый натуральный химический свет допотопных факелов, вставленных в специальные кольца в стене, – будто срабатывала такая установка от датчика приближения.

Впереди озарился коридор с группой странных созданий: они имели орлиные головы, насаженные на серые волчьи тела, и по шесть сравнительно тонких паучьих лапок. Пятеро таких гибридов бестолково слонялись из угла в угол, тараня стены и натыкаясь друг на друга. Яркий свет после долгой темноты их нисколько не возмутил: наверно, в скрещивании этих биокиборгов принимала участие еще одна божья тварь – по крайней мере, зрение орлиные головы имели полностью кротовое.    

«Хорошо, что освещение придумали сделать. Выскочит такая тварь из темноты – полные штаны гарантированы»

К причудам генетических миксов другой планеты Гэгэ привык и даже определил для себя, что если во внешнем виде моба угадываются два признака совершенного разных животных, то он второго уровня, если три – то третьего. С новой экипировкой, добытой в боях с Кроком и Бадуаром, ежей-скорпионов он теперь не чурался, но с третьеуровневыми монстрами до сего времени предпочитал расходиться полюбовно.    

Гэгэ прицелился в моба. Сам вид этих ужасных тварей отсекал любой «приход» христианской милости или даже буддийского великодушия, поэтому стрелял он по ним безо всякого душевного терзания, как по бутылкам из пневмача.

«Здесь бы пригодился тот лук, который пуляет раздвоенными стрелами», - вздохнул он, обходя свежие трупики в поиске трофеев. Но был весьма доволен тем, что удалось так скоро положить сильных мобов – три-четыре стрелы на каждого, никто и добежать не успел.

Добыча оказалась скудна: какие-то Хитиновые Клочки, Волчьи Сердца и Глаза Слепого Орла. Вероятно, такие предметы используют ремесленники, и есть маза толкнуть их на Аукционе, только обилие анатомических трофеев на общий объем трупов остужал весь предпринимательский пыл – рынок наверняка переполнен такого рода барахлом. 

А вот в тесных комнатках по бокам коридора нашлись трухлявые сундуки, где можно было отрыть пару-тройку монет. В таких комнатках обычно были устроены ниши с каменными вазами, ритуальной атрибутикой и саркофагами, на которых изображались образы героев, царей и чудовищ, но чаще всего попадалось барельефы девы то ли с оленьей головой то ли со шлемом из оленьего черепа – и всегда с луком. Такие барельефы выделялись особенно: в глазницах девушки сверкали изумруды, придававшие облику колдовской, зловещий, и одновременно прекрасный и могущественный вид. Это был хороший знак: в святилище, вероятно, почитали охоту, значит, Охотнику будет чем поживиться в его стенах. Некоторые изумруды-глаза легко выскакивали из гнезд, если поддеть ножичком, а в одной из ниш Гэгэ нашел запыленный Серебряный Кубок для Жертвенной Крови, который если не вызовет антропологический экстаз у торговца вендорской сети, то хотя бы привлечет благородством материала. В сумку.

Весь первый ярус не отличался разнообразием коридоров: ни интерьером, ни мобами, ни тактикой фарма, ни лутом. На минус втором этаже воды оказалось больше, корни лесных деревьев уже не дотягивались до такой глубины, а коридоры охраняли ходячие скелеты – хрупкие, в ржавых доспехах, они всегда нападали пачкой, но разбивались вдребезги от критических ударов в середину костлявой груди.

Здесь Гэгэ стал натыкаться на останки исследователей, забредших сюда в поисках утерянных знаний или хабара, но обнаруживших собственную гибель. В кожаных сумках он находил ржавую походную утварь, испорченные кинжалы, редко – украшения из серебра, меди, слоновой кости и полудрагоценных камней. Холщовый мешок Стрельца по ходу сбора добычи набирал финансовую тяжесть, которую он воображал на своих плечах вопреки всем пространственно-интерфейсным особенностям сумки.