Сказки старого Волхова

30

Проснулся Матвей от скрипа дверного. Утро раннее? Да не, солнышко уже на вечер поворачивает. Ну и проспал с долгой дороги!

Матвей устало потянулся, протер глаза. На пороге горницы уже давно старик-привратник кряхтел, затылок почесывал.

–– Хозяин приехал, пойдем, мил человек…

Матвей быстро оделся и пошел за слугой. Долго они шли по извилистым коридорам да по витым железным лестницам. Дорогой дума тяжкая занимала Матвея. Что за ирод поганый в подвале замка обитает да безобразит неистово?

 

И вот перед Матвеем большой светлый зал. Солнечный свет струился сквозь окна стрельчатые, щедро заливая все пространство благостью. А в зале зело богато и чинно. Ковры расписные, заморские, широкий длинный стол, стулья ладные деревянные, с затейливой резьбой на спинках.

На высоком узорчатом троне сидел красивый молодой мужчина. Белые волосы, холеное нормандское лицо, глаза голубые чистые. Что-то казалось знакомым в облике графа, но что, понять трудно, немыслимо. Не он ли тот злыдень, что ночью в подвале бесчинствовал? Нет, вроде, не схож по возрасту. Да и мало ли на земле белокурых да синеглазых?

Матвей осторожно посмотрел на руки важного господина, но ничего странного не заметил. Руки, как руки, токмо в латных рыцарских перчатках. Граф и сам весь разодет, словно доблестный рыцарь. Блестящая кираса, сверкающие наручи, рубиновый амулет на шее огнем горит, а позади спины длинный черный плащ виднеется.

–– Что привело тебя в замок мой, добрый молодец? Как звать тебя?

–– Матвеем нарекли с отрочества. А пришел потому, что послужить хочется, господин. Денег хочется заработать, –– прямо глядя в лицо, промолвил Матвей.

–– Н-да, вижу, силушкой тебя не обидели. Пожалуй, подойдешь ты мне, богатырь. Каким оружием владеешь? –– спросил Граф. Казалось, на его бледном лице не виделось ничего. Ни чувств, ни жизни.

–– Воинское дело справно знаю. Хорошо владею мечом, охотничьим луком. Могу и самострел в руки взять, но не жалую эту игрушку заморскую. Копьем хуже управляюсь.

–– Ладно сказываешь, –– хмыкнул белокурый властелин. –– Пойдешь лесничим ко мне? Леса мои богатые, будешь зверя бить, дичью замок обеспечивать. А безобразников, что в моей вотчине беззаконно охотятся, –– отваживать.

–– Согласен, господин, только оружия у меня нет совсем. Кроме булата богатырского. А из боевой одежи целы лишь сапоги да шелом воинский, –– покачал головой Матвей.

–– Ну, это поправимо, –– улыбнулся одними губами Граф. –– Слуги проведут тебя в мою оружейную, подберешь все, что охотнику требуется. Негоже моему лесничему как бродяге безродному ходить, тати уважать не будут. Ибо по одежке встречают.

Подумал Матвей задать вопрос о темном подземелье да злыдне страшном, там обитающим, но не стал. Во сне глубоком что угодно случиться может, и не всему верить надобно. А если Граф берет его на службу, то Матвей и сам отыщет то место скорбное.

–– Спасибо, добрый господин. Послужу вам.

–– Ну, раз так, прошу отобедать со мной, что боги послали.

И мгновенно зал челядью копошащейся заполнился. Несли служки кушанья, яства разные. Не слишком богато, но и не бедно. Мясо свежее, на огне приготовленное, жирные куропатки, перепела, рыба печеная, грибы да соления всякие.

Странно все это. А привратник говорил, что кормить путника нечем! Хотя, видимо, нельзя никого без разрешения графа потчевать. А почему пускать на ночлег можно? Подозрительно.

А служки елейные вокруг Матвея так и увивались, то курочку подложат, то вина заморского в кубок подольют. С голодухи набросился он на еду, а от вина отказывался. Ибо нельзя потреблять хмельное воину, особенно, когда на службу собираешься.

–– Испей, молодец! Испей! –– прогремел Граф.

–– Испей, испей, наш защитник! –– заискивающе промямлили слуги.

–– Испей, красавец! –– томно зашептала незнамо откуда взявшаяся девица, стыдливо наливающаяся багровым румянцем.

Крякнул Матвей и только поднял кубок с рубиновой влагой, как вновь рядом мальчик светлый, призрачный показался, головой помотал: «Не пей!»

Матвей носом повел и почуял, что запах сон-травы еле-еле из кубка пробивался. Знакомый запах, ибо Снежка порою ему заваривала, когда сон не шел. Ах вот оно что! Усыпить, обездвижить хотят.

Матвей внимательно оглядел всех, кто в зале. Подумал. Выпил вино залпом, да не сглотнул. Во рту оставил. А служки моментально перестали на Матвея смотреть, взялись трапезничать. Да и сам хозяин, чопорный Граф, в сочный кусок мяса жадно вгрызся. Тут-то и упал богатырь под стол, словно отравленный, а оказавшись под дубовой доской выплюнул все на пол, да и срыгнул еще. На полу обшарпанном много всяких объедков валялось, так что, авось, и не заметят обмана.

Чуть погодя поднялся медленно из-под стола Матвей и закачался, будто хмельной и сонный.

–– Пойдем отдыхать, красавчик мой! –– шепнула давешняя девица на ушко.

–– А… пойтем! –– нарочно путая слова, проговорил Матвей.

И побрел Матвей, притворно шатаясь да на ногу припадая. Расступились слуги, а Граф провожал гостя улыбкой зловещей.

 

Завела девица Матвея в спаленку, на постель пуховую положила. Ну, думал Матвей, сейчас потешусь молодушкой! Но только потянулся он к милке, желая одежу сорвать, как та увильнула:

–– Погоди, погоди, нетерпеливый! Отвернись, я сейчас сама разоблачусь, ты увалень, мне весь наряд изомнешь!

Поворотился недовольно к стене Матвей, и чуть было не уснул, ибо малая часть зелья все же в живот попала. Встрепенулся лишь, когда дверь скрипнула, оборачивается –– девки и след простыл, а вместо нее двое здоровых мужиков с дубинами стоят. Да не на того напали! Думали вороги, что вой пьяный да полусонный! Только разок один получил Матвей деревяшкой по лбу, да это лишь раззадорило! Схватил Матвей чурбанов графских да головами меж собой стукнул, а опосля плашмя мечом каждому по жбану добавил. Рухнули увальни стоеросовые! Вот так –– ладно.



Отредактировано: 28.04.2020