Степуангуль Камагулонский

Глава 7

Глава 7. Проводы недолгие, хлопоты нелишние.

Я хоть и молодой, но не по годам сообразительный. И не только потому, что это подсознание Камагулониса с его высшими этическим приоритетами на меня изнутри воздействует. Не без этого, конечно, но, как классическая русская литература совершенно справедливо вещает, деревенские люди на рефлексию редко сподабливаются из-за  близости к корням. А корни эти что инстинкт выживания - всегда нравственные, категоричные и простые. Умничать не надо, достаточно держаться сермяжной, за века накопленной мудрости. Такой, например: чем больше в тебя силы заложено, тем меньше по отношению к людям ты имеешь права ею пользоваться. Пеньки выкорчевывать, гирьку двухпудовую через двухметровые ворота перебрасывать, телегу из непролазной грязи вытаскивать – пожалуйста, но чтобы человека, который тебе не враг, согнуть – ни-ни. Даже с врагом враждовать лишь до пока врагом  быть не перестанет.

Но есть вещи, в которых я ни бельмес. Например, информацию от Камагулониса, что я могу вмешаться в Мирские дела в момент, когда Аэлиту только-только на алтарь возложат, в качестве руководства к действию принимаю, а почему так и никак по-другому – от сомнений и тягостных раздумий мозговая нитка из ушей лезет. Почему, спрашивается, инодевицу  спасти смогу не раньше и не позже, а в самый последний момент, когда ее на алтаре ацеталу-в-янтаре скармливать начнут? И почему нельзя, допустим, переместиться в когда метеорит с ацеталышами был на подлете к Миру и в космосе его испепелить? Или на «Джаггернауте» братьям по разуму помочь гаденышей под корень извести? Врун что-то трендел про отсечение осуществления вероятностей параллельных миров и альтернативных вселенных (заметьте: не вероятности отвергаются, а отсекается возможности их осуществления). Но если кто реально понял, о чем трендеж,  поздравляю: вы гораздо умнее меня. Даже неслабо апгрейденного.

Сам себе уже кажусь пафосным занудой, постоянно, как попугай, одну и ту же мантру повторяя, но еще раз повторю: для апгрейденного выбора нет. Развитие Вселенной возможно только по вектору Нравственного Императива, который необходимо постоянно подправлять. В нужном месте в нужное время и находящимся у Всемирного Разума на особом доверии поправлятелем – человеком ли, разумным солярисом или еще кем.  Поэтому в  визите на Мир с целью дезинфекции оного от угрожающей мирозданию заразы у меня есть право и на термоядерные лазеры-мазеры, и на джедаевский меч, и на все, что сочту нужным. Без всяких там заморочек по поводу «симметрично или асимметричного ответа» и «чрезмерного использования силы». По отношению к жреческой диктатуре на Мире это Нравственным Императивом оправдано. Известно, чем фанатичный тоталитаризм заканчивается. Разумным муравейником и концлагерями, где из людей удобрение или  консервы делают.

Так что агнца на заклание в моем лице не обрящете. И толерантности не сыщете – в том традиционном значении этого слова, в котором оно до начала двадцать первого века в великом и могучем русском языке употреблялось: как медицинский термин, обозначающий терпимость организма к глистам. Короче, ту еще клизму мирской цивилизации поставлю, пока она окончательно не кирдыкнулась. Со всем усердием и прилежанием, в меру всех своих сил и возможностей без псевдолиберастического ныться про анально-генитальные ценности. А сил и возможностей у меня ого-го сколько. Всем хватит, и никому мало не покажется.

 Против Стражей Ближнего Круга запрограммировал волею Степана Баркатова антрацитовую в себе протоплазму, Камагулонисом просветленную, при малейшей опасности здоровью включаться бурными моторными реакциями, какие ни Супермену, ни Спайдермену с прочими бэтменами и не снились. На рефлекторном уровне, минуя головной мозг, сразу от копчика - добрая задница пинка загодя чувствует. Проще говоря, Камагулонис меня в матрешку преобразовал, когда во мне одномоментно и Джеки Чан, и Стивен Сигал с Ван Дамом, и еще  тыща  самых умелых рукопашных бойцов всех стилей и направлений плюс полтыщи матерущих спецназовцев, начиная от шумерских воинов, кончая «космической пехотой» Хайнлайна. Причем ребятишки, которые во мне, киношные трюки с настоящими и  исторически подтвержденными умениями гармонично совмещать умеют. Поняли, о чем я? В кино, если ниндзи  и шаолиньские монахи по стенкам бегают, это монтажный трюк, когда актеров-каскадеров специальные бригады с хитрыми техническими прибамбасами на веревочках двигают. У меня же по стенкам бегать, с крыши на крышу через тридцать метров перепрыгнуть и в полете  двумя руками по ушам и поочередно ногами в челюсть десятку врагов залепить в натуре как нефиг делать.

Против огнестрела или колюще-режущих устройств силовое поле вокруг кожи поставил на реверс. Совсем убрать – Неогвиры инициативу перехватят и я в итоге еще пуще напупырченным стану. Поэтому ослабил защиту, с которой хоть в недра Сверхновой как в не очень протопленную сауну, до состояния митрилловой кольчуги на братце хоббите Бильбо Беггинсе. Против фаустпатрона устоит, но выстрела в упор из крупнокалиберного корабельного орудия фугасом в полтонны или если в меня из гигантской баллисты пятитонной каменюкой зафигачат (и попадут!)  не выдержит.

Насчет имиджа пришлось основательно покумекать. Мирским сапиенсам наверняка ничто сапиенсное не чуждо. Наверняка и у них, как у нас, по одежке встречают. По этому вопросу я решил за культовые представления будущих визави зацепиться – то есть конкретно закосить под Блистающего и Всезнающего Джопырдзедза. Есть, правда, вероятность, что меня за какого-то там Дзррыппнулля примут, который, по сравнению с Джопырдзедзом полный отстой, ну да ладно, один черт. На Аэлиту ведь подействовало. А коли веруют миряне в Великого Джопырдзедза, встречающего умерших между Адскими Вратами и Райскими кущами, а далее по грехам их и под расписку сдающего Пресветлому Прогылкулу или Смрадодышащему Луклыгорпу, быть мне Джопырдзедзом. По крайней мере, Аэлита во мне этого жир-пыр признала. Стало быть, когда она на жертвенном ложе у «Каабы» воскреснет и меня, рядом стоящего, узрит, у нее завихрения мозгов по причине сдвига эсхатологических представлений не случится. Гуманисты мы  или где?