Свердловск 45. История закрытого города.

Глава 17. Ёлкино. Первые исчезновения.

Жители Ёлкино смогли восстановиться от пережитых потрясений, по крупицам восстанавливая и улучшая свою оборону. Раненные пошли на поправку. Могли не только говорить, но и стали передвигаться. По решению медперсонала решили отпустить всех по домам. Был сделан рейд в Нижнюю Топь за материалом для заделывания последней, странной дыры возле леса. Только рейд оказался напрасным. Того, что хотел найти там Никита Флоров, не оказалось. Медведь связался с Крестом. Они долго говорили, спорили и вроде как договорились. Было принято решение сходить в Чащавиту.

- Да они издеваются! За листы железа просят двойную цену в виде продовольствия. А то, что эта зараза после нас может двинуться на них, их не смущает, - бесновался Медведь.

- Выбор невелик, Медведь. Нам нужен материал, и надо как можно скорее запечатать это странное образование, - сетовал Никита, единственный человек в селе, не имевший прозвища.

- Да понимаю я, сам не в восторге! Как вспомню тот день… А, ладно, - ярость старосты пошла на убыль. - Никит?

- Да?

- Тебя не смущают наши новые соседи? Даже не знаю, что с ними делать? В работы не привлечь, да и что-либо делать не хотят. Старики увиливают от разговоров. Девчонка тоже говорит невпопад. Никак не могу понять этих людей. Этот Валентин с Катериной тронутые. Конечно, я понимаю, люди в возрасте, пережить такое, что тут творится, не каждому под силу. Но всему есть предел! Машка собрала всю детвору вокруг себя, бегают какой-то стаей по поселку, подглядывают за всеми. И это не только мои наблюдения, люди жалуются уже. Не знаю, что делать? И выгнать не могу, и смотреть на их выходки не получается. Что думаешь? - Медведь был очень озадачен этим вопросом, даже больше, чем торгами с Чащавитой.

- Согласен с тобой. Мне сложно тебе что-либо посоветовать. Возраст надо чтить и выгонять их как-то не по-людски. Но расставить приоритеты надо. Мы с женой тоже заметили, что Ванька наш как-то поменялся, стал замкнут.

- Да уж. Проблема на проблеме. Ну да ладно, завтра отправлюсь с тобой в Чащавиту, Дикобраз за старшего будет. Возьмем стройматериал, доделаем работу, и я займусь Боголюбовыми.

А странности тем временем только набирали обороты. Жители с непониманием относились к новым соседям. Боголюбовы-старшие всё изучали. Могли без спроса зайти в чей-либо сад, дом. При этом ничего не говоря. Особенно отличались дед Валентин и Машка со своей детской компанией. Например, когда Абрамова Антонина затапливала баню, чтобы к вечеру искупать дочь. Заканчивая растопку печи, женщина вскрикнула, когда увидела лицо пожилого человека, стоящего на четвереньках и смотрящего через окно на неё. Дед стоял на четвереньках, потому что окна в банях располагались на высоте полуметра от земли. Поняв, что его рассекретили, дед припустил в бега, и пока Антонина выбегала из бани, силуэт пожилого хулигана скрылся из виду.

- Вот же старый черт. Ну, я тебя еще встречу! - ругалась разгневанная Антонина.

А дед Валентин тем временем, не падая духом, занимался уже другими проказами. Задирался с вооруженными постами, угрожая им Сталиным, если постовые не выдадут ему ружье для самообороны. Грозил кулаком местным собакам, почему-то невзлюбивших не только его, но и всю его семью, включая Машку. Хлопал по плечам и по заду тучных мужчин и женщин, подмигивал и приговаривал:

- Хорош, очень хорош. Ай да хороша, сколько в вас весу?

Худеньким же читал проповедь о том, что массу надо бы поднабрать, негоже ходить как стручок сухим. Тело должно быть большим и содержать много энергии. Баба Катя просто совершала какое-то паломничество от одного дома к другому. Была не очень разговорчива и только кривилась при вопросах. Звездой этой тройки и первенство лидера взяла Машка. Детям Машка очень нравилась, она была душой компании, всегда что-либо придумывала и как говорится - с ней не заскучаешь. Дети и не скучали. Чего только стоили стихи её собственного сочинения, которые приводили детей в неописуемый восторг:

Маленький мальчик на крыше сидел.

Был бы он птичкой - он полетел.

Тихо подкрался с дубиною кто-то –

Вот и свершилась мечта идиота.

Девочка Люда купаться пошла.

В среду нырнула - в субботу всплыла.

Дети в индейцев играли в лесу.

Петьку ремнем привязали к столбу,

Долго пытали, потом отпустили…

Петьку без скальпа домой притащили.

И всё в таком духе. Это было безумно смешно и всем нравилось. Машка научила местных детей игре под названием Слежка. Смысл игры заключался в том, чтобы следить за односельчанами. Машку интересовало, какие имеются входы и выходы из домов, чем занимаются люди. Имеется ли оружие в домах, если да, то какое оружие. В какое время просыпаются люди, в какое время ложатся спать. Вела пропаганду, состоящую в том, что дети цветы жизни, а взамен дети получают много запретов, наставлений и наказаний. В общем, не легка судьба среднестатистического ребенка, не жизнь, а мука сплошная. Машка превращалась в вождя детской революции, позиции её в детском коллективе крепли и армия её сплочалась всё сильней день ото дня. В хулиганствах она была настоящая террористка. Набивала галоши и сапоги коровьем дерьмом. Практиковала пуганье людей из-за угла и даже в туалетах, как это было с Прохором в Нижней топи. С той лишь разницей, что под дверь просовывалось теперь две, а то и три детских головы, при этом истошно крича или смеясь. Мальчишки стали бить окна камнями, хотя раньше такого за ними не было. Девчонки собирали по селу кошек и отдавали Машке. Так за два дня в Ёлкино исчезли все кошки. Терпение людей подходило к концу, и рано или поздно должен наступить предел всему этому безобразию.