Тайны Васильков или мое нескучное лето

Глава 15, рассказывающая о сокровищах и очень хитром плане

Моя голова болталась, как шарик на веревочке. Это было очень неудобно. И еще мне не нравилось, что кто-то настойчиво меня зовет. Да здесь я! Чего разорались... Разлепив глаза, я увидела перед собой Ванино лицо. Какое-то странное. Бледное и перекошенное.

- Чего ты шумишь? – пробормотала я и попыталась сесть.

Мне это удалось, но с большим трудом и с помощью Вани. Я была как тряпичная кукла: тело вялое и непослушное, руки и ноги не подчиняются командам мозга, во рту какой-то противный привкус... Кроме того, все окружающее было зыбким и неустойчивым, как будто в любой момент может исчезнуть или, по крайней мере, изменить очертания.

- Что случилось? – спрашивал Ваня. – В чем дело? Как ты себя чувствуешь?

Я смотрела на него и ничего не понимала.

- Не знаю, - честно призналась я. – А ты откуда тут взялся? Что-то я не помню...

И  тут я все вспомнила. Черную пустоту вместо лица, морщинистые лапы, которые тянутся к моему горлу... Я машинально поднесла руку к шее.

- Я стучал в дверь, - говорил тем временем Ваня. – Звонил по телефону. Но ты не отвечала...

Неужели это было на самом деле?

- Ты... – начала Ваня, заметив мое состояние. – Что же все-таки произошло?

- Я... он... Он душил меня.

- Кто?! – воскликнул Ваня и вскочил на ноги.

- Он... Пустой человек, - выговорила я. – Он появился передо мной, схватил меня за горло... больше я ничего не помню.

Меня сотрясала мелкая дрожь. Ваня сел рядом и обхватил меня за плечи.

- Не бойся, - говорил он и гладил меня по голове. – Я буду рядом.

Но я никак не могла успокоиться. Я не могла думать о том, что произошло, но не могла и не думать... Больше всего на свете мне хотелось забыть об этом, хотя бы на время, убедиться, что в этом мире все на своих местах, все  так же, как раньше, но, похоже, это было невозможно.

- Я знаю, что это невозможно, - прошептала я, - но... Может, я просто... продолжаю сходить с ума?

- Нет, - сказал Ваня.

- Но я точно помню... – Мои зубы выбивали дробь.

- Я сейчас принесу тебе чаю, - сказал Ваня.

- Н-не надо. Не уходи.

Мой голос был жалким, но мне было наплевать на это.

- Я открою обе двери и включу свет, - сказал Ваня, вставая.

Пока чайник закипал, Ваня непрерывно ходил туда-сюда и спрашивал меня, где лежит сахар, где заварочный чайник и не хочу ли я чего-нибудь к чаю... Когда он вошел с большой чашкой дымящегося чая, я даже смогла ему улыбнуться.

- У этого чая какой-то странный вкус, - сказала я, пригубив чашку.

- Я добавил в него немного коньяка, - объяснил Ваня. – Это поможет тебе расслабиться и уснуть.

Чай был обжигающим, согревающим и очень сладким. Я выпила его залпом, как лекарство, и откинулась на подушки.

- Я все еще боюсь, но чувствую себя гораздо лучше, - сказала я, когда Ваня вернулся с кухни, выключив там свет. Он также погасил свет в коридоре и в гостиной, оставив включенным только торшер возле журнального столика. – Он был... настоящий, - добавила я. - Хотя было что-то... я не могу вспомнить.

- Об этом мы поговорим завтра утром, - твердо произнес Ваня.

Он укрыл меня одеялом, заботливо подоткнув его по бокам, взял кресло, поставил его у моей кровати и сел.

- А теперь спи, - сказал он.

- А ты...

- Я буду сидеть здесь до утра.

- Спасибо, - только и смогла выговорить я.

Я закрыла глаза, но через секунду снова открыла их. Мне показалось, что все повторяется, и что сейчас морщинистые холодные руки снова сомкнутся на моем горле... Ваня взял меня за руку и легонько сжал мои пальцы. Я некоторое время смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, а потом заснула.

Утром мы сразу поехали к Орлиному Глазу. Так решил Ваня, разглядывая при солнечном свете мою шею, на которой проявились не очень яркие, но все же заметные, желтовато-синие пятна.

У меня было такое ощущение, что я еще не проснулась. Что я сплю и вижу дурной тягучий сон, из которого никак не могу выбраться. Я выпила два глотка кофе, даже не притронувшись к бутербродам, которые соорудил Ваня, и он, как ни странно, ничего не сказал мне по этому поводу. Он вообще говорил только на посторонние темы. О погоде. О своей вчерашней поездке. О разнице воздействия на организм человека зеленого и черного чая.

В машине он говорил о том, как красивы Васильки зимой, когда все засыпано пушистым белым снегом, деревья покрыты серебристым инеем, а от речки не остается и следа...

- Ваня, прекрати, - не выдержала я.

- Что? – непонимающе посмотрел он на меня.

- Мне, конечно, очень интересно тебя слушать, но я все равно почти ничего не слышу, потому что все время думаю только об одном...

- Через пять минут мы приедем, - сказал Ваня. – И ты подробно расскажешь все, что помнишь и все, о чем думаешь. Я просто не хочу заставлять тебя пересказывать все два раза.

- Какая разница, - пробормотала я, глядя на проселочную дорогу, покрытую кочками и ямами.  

Едва взглянув на меня, Степан Пантелеевич взял меня за руку и подвел к дивану. Выражение его лица удивило меня. Он был похож на охотника, долгое время сидевшего в засаде и, наконец, увидевшего, или, скорее, почуявшего добычу.

- Что-то произошло, - сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.

- Да, - ответила я.

- Рассказывайте все подробно, - скомандовал он.

Я несколько секунд сомневалась, с чего начать, но мне на помощь пришел Ваня.

- Вчера я уезжал в город, - сказал он. – Нужно было по работе...

Дальше я взяла инициативу в свои руки, подробно пересказав весь вчерашний вечер, начиная с визита к Галке, как того потребовал Степан Пантелеевич. Потом Ваня рассказал, как он приехал и не мог до меня достучаться и дозвониться, и поэтому влез в окно.