Трудности перевода с эльфийского

Трудности перевода с эльфийского

— Принцесса, вы что творите?

Визгливый голос служанки раздался совсем рядом с Рене, которой только-только удалось расслабиться. Зато девушка отвлеклась от острого камня, который впился в поясницу. Но ноги от холода начало сводить, этого не замечать никак не получалось.

Но даже так было намного комфортнее, чем в Храме Вечности. Хотя алтарь был гладким. И не мокрым. И лежать на нём всего минуты три...

— Вы меня мало мыли, — мрачно ответила Рене, демонстративно не глядя на служанку. Катрин, кажется, если она угадала по голосу, — криворукие, вечно за вами работу доделывать приходится.

Вообще, как эта Катрин её нашла? По запаху, как собака? Не удивительно, с учётом того количества ароматического масла, которое вылили на её кудрявые волосы, чтобы хоть как-то призвать их к порядку.

Тащить принцессу за руки из ручья, в который она улеглась, служанке было не по рангу. Пришлось ей бежать обратно в сторону замка, чтобы позвать на помощь хотя бы старшую фрейлину. Подумав об этом, Рене поморщилась, но продолжила лежать в горном ручье. План был такой — заболеть и передать право возлечь на брачный алтарь младшей сестрёнке, Мариэтт. В конце концов, пусть замуж выходит та, которая этого хочет настолько, что истерит последний месяц. Не ей достаётся эльфийский принц...

Кому, вообще, нужны эти эльфы? Кроме её сестры и отца, короля Адри Верного, конечно. Ему династический брак нужен был позарез. Вряд ли эльфы настолько разборчивы, что ради мира с кланом людей будут перебирать принцессами. Принцу и предназначала себя Мариэтт изначально. Самовыдвиженка... Самоистеричка... Самодура.

Принцесса продолжала замерзать в ручье, но, к её досаде, пока даже не чихнула.

Рене, получив брачное предложение, согласилась исполнить династический долг. Но младшая сестрёнка, как таран, шла к своей цели устранить соперницу в лице сестры. В ход шли самые грязные методы. Сёстры не были дружны с детства. Но мелочные гадости от Мариэтт множились с каждым днём. Отец, занятый подготовкой к браку, только отмахивался от жалоб старшей дочери.

— Вместо того чтобы на сестру наговаривать, шла бы лучше эльфийский подучила, радостное событие не должно омрачиться твоей дремучестью, — с досадой говорил он на очередное известие о шалости Мариэтт.

— По рваным учебникам? — уточнила Рене, размахивая художественно изрезанным словарём эльфийского языка, — по-твоему, я настолько ошалела от радости, что готова их сожрать?

— Девушки перед свадьбой всегда волнуются, — отмахнулся от неё отец, — будь добрее к Мариэтт, она тоже хочет замуж. Угораздило же меня твоё имя в договор вписать. Она была бы гораздо лучшей принцессой эльфов.

Если у Рене и были вопросы, кого из них отец любит больше, то теперь они отпали полностью.

Сегодня утром, в день свадьбы, Рене проснулась в милом окружении болотных жителей. Жабы всех форм и размеров прыгали по её комнате, заставленной подарками, которые шли со всех уголков обеих стран. Одна из них квакнула ей прямо в лицо, разбудив, и начала надувать жирное брюхо. Судя по ядрёному жёлтому окрасу, тварь была ещё и ядовитой. Вскрикнув, девушка отбросила подушку с жабой подальше.

И попала прямо в служанку, которая как раз принесла завтрак. Охнув, та поймала подушку прямо на поднос с тарелками. Жаба жалобно квакнула, выпуская струйку накопленного яда ей в лицо.

Служанка позеленела, покрылась пятнами и упала навзничь. Рене вскочила с кровати, оглядываясь, не притаился ли где-нибудь ещё подарок от сестрёнки.

— Лекаря! — крик девушки разнёсся по этажу, позвав на помощь целую толпу людей.

Вот только лекаря среди них не было. Мариэтт побеспокоилась и об этом. Служанка слабо, но дышала. Хорошо, что ей лицо жаба выдохнула не весь накопленный запас. Упирающуюся Рене увели под руки, готовиться к свадьбе.

Она молча вытерпела всё, включая обильное умащивание маслами и боевой макияж. Взглянув на себя в зеркало, просто вздохнула. Какая разница, в каком виде лежать на брачном алтаре? Хотя сестра, конечно, хотела бы её увидеть зелёной после яда жабы. А не в изысканном макияже. Но не все же мечты Мариэтт должны сбываться.

— Кстати, перевод портрета твоего жениха, наконец, доставили... Сестрёнка.

Рене вздрогнула, когда перед ней хлопнулся лист бумаги. А чего сразу на алтаре в лицо не сунула? За минуту до того, как появится жених? Нарисовать эльфов было невозможно — волшебство не позволяло запечатлеть ушастый облик, чтобы не прокляли желающие. А желающих было более чем достаточно. И после векового сопротивления, эльфы, наконец, решили заключить династический брак, пожертвовав не слишком ценным, видимо, принцем.

Рене пробежала глазами письменный портрет.

— Уши острые, как бритва, лицо пухлое, как у жабы — это как? — озадаченно спросила она у Мариэтт, — кстати, жабы в моей спальне — твоих жабьих лап дело?

Младшая принцесса с досадой вздохнула.

— Представляю, что ему про тебя написали! Отец вечно экономит, вряд ли нанял дорогого переводчика с эльфийского. А тебя даже ядовитые жабы травить отказались. Мне уже надоело тебе намекать, чтобы ты ушла с дороги! Сделай одолжение... заболей уже, а? Больную невесту на алтарь не потащат. Могла бы и сама догадаться.

Мариэтт надула и без того пухлые губы, став ещё больше похожей на жабу. Ядовитую.