Ты умрешь

Ты умрешь

Темнота. Сколько раз он представлял себе все это. Даже репетировал. Реальность была далека от фантазий. Он проснулся в оглушающей тишине и не знал, сколько часов уже прошло и сколько еще должно пройти. Ход времени замедлился как скорость пули под водой. Они должны были прийти за ним не позже десяти. Как долго еще ждать? Неизвестность и ожидание, что может быть хуже этого? Может. Его одолевала жажда. Пересохшая глотка саднила. Сейчас бы кружку темного эля…Самый лучший разливали в пабе Корона, что по Риджент стрит. Далековато отсюда. Он угрюмо усмехнулся. Энтони Такер пытался отвлечь себя от тревожной мысли о том, что будет, если за ним никто не придет. Они не могут с ним так поступить. Отдаленно, он услышал голоса. Облегчение наполнило его до кончиков пальцев, как вода наполняет бокал до края. Он прислушался. Разобрать о чем говорили, было сложно, но по интонации стало ясно, что друзья в хорошем настроении. Напряженное ожидание отпустило. Он решил их разыграть, сделав вид, что умер на самом деле. Вентиляционная труба обеспечивала постоянную подачу кислорода, но ведь можно умереть от разрыва сердца. От страха, например. « Сейчас начнётся настоящее веселье!» Он сдавленно захихикал, представляя себе их вытянутые лица. Было слышно, как приятели начали откидывать землю в сторону, сокращая расстояние до встречи с ним. Спустя некоторое время крышка гроба, уступая настойчивости лома, заскрипела. Такер зажмурился и склонил голову набок, чтобы скрыть улыбку. Свет фонаря, после предшествующей кромешной тьмы, ослепил его сквозь сомкнутые веки.

- Знатная мертвечина! То, что надо! - сказал незнакомый голос над его головой.

Такер развернулся в сторону идущего звука, начал звать друзей. Его прервали истошные вопли этих двоих, чьи лица он так и не успел разглядеть. Побросав лом и лопаты, они бежали. Единственное, что унесли - это фонарь, погрузив тем самым «воскресшего» снова во тьму. Он сидел в гробу, в разрытой могиле, в его голове бешено скакали мысли: «Итак, это были не Уильям и Джон, но кто же тогда? Значит, они придут позже... Пора выбираться из этой дыры» Он с трудом встал на онемевшие ноги, тело с неохотой подчинялось. Обладая высоким ростом и используя борта гроба как подставку, Такер предпринял попытку выбраться. В тот самый момент, когда он, еле дыша, сидел на коленях у края могилы, в кладбищенской тишине раздались шаги. Глаза Энтони, различавшие уже множество оттенков окружающей тьмы, выхватили из нее силуэт мужчины. Страшная, острая боль в грудной клетке была последним ощущением в жизни Энтони Такера. Комья влажной земли, с глухим стуком падали в раскрытый гроб под тяжестью рухнувшего на них тела. Потревоженные вороны заполнили ночную тишину хриплым гомоном.

- Что скажешь, Блэк? – инспектор Вуд испытующе уставился на коронера, сидящего возле трупа.

- Удар нанесен сверху вниз. Убитый, скорее всего, сидел на краю могилы, а преступник стоял над ним. С большой вероятностью, учитывая силу удара и тяжесть орудия, могу утверждать, что это был мужчина. Входная рана расположена с правой стороны грудной клетки, лом прошел насквозь. Ребра проломлены, других видимых повреждений на теле нет. Смерть, вероятно, наступила если не мгновенно, то, во всяком случае, быстро. Повреждены внутренние органы, болевой шок. После удара, единственным передвижением погибшего, было падение назад, на землю. На жилете найден рыжий волос, хотя сам покойный брюнет. Остальные детали я сообщу после вскрытия.

Инспектор кивнул. Он вернулся к изучению следов. Тут все запутанно. Следов было много. Вчерашним вечером прошел дождь, и дорожки были влажными. Следы в своей основной массе были объемными, чем ближе к могиле — тем более четкими они становились. Те, которые вели к месту осквернения с левой стороны, носили любопытный характер— к могиле шел один человек, следы были глубокими, расплывчатыми, их края осыпались в глубину отпечатка. Рельефный рисунок невозможно было разобрать. Ближе к могиле и вокруг нее, следы разделялись так, как будто их оставили два разных человека. Глубина и размер отличалась. Обратное движение следов носило хаотичный характер, отпечатка полной стопы не было, в основном можно было разглядеть следы носков обуви, притом глубоко вдавленных в почву, ширина шага увеличилась.

«Значит, преступники бежали» - пронеслось в голове детектива. Линия бега была путано-ломанная, что могло говорить о физическом расстройстве — например опьянении. Или же, они могли просто испугаться. На куче земли, вперемешку с комьями глины, рядом со старым надгробием в сколах и трещинах, валялись лопаты.

Следы, ведущие с правой стороны дорожки, имели крупный рельефный рисунок, длина следа и шага, свидетельствовала о высоком росте. Человек, очевидно, шел торопясь, но не бежал, ни по мере приближения к могиле, ни отдаляясь от нее. Оттиски шагов были полными, левый шаг длиннее правого. Возле ямы все следы смешивались, образуя беспорядочное скопление. Цепкий взгляд инспектора заметил на лапе ели, растущей рядом с могилой, белую ленту. Сделав для себя несколько отметок в потертом кожаном блокноте, он направился к выходу, но перед главными воротами немного задержался, осмотрев забор по обе стороны. Его расчет был прост. Калитка закрывалась около восьми вечера и тем, кто побывал тут прошлой ночью, не оставалось другого пути отступления. Его находкой стал кулон в виде сердца из серебристого металла. Внутри находилось изображение темноволосой, худенькой девушки. Гравировка гласила: «моей милой Элизабет Грин с любовью» Ее лицо показалось Вуду знакомым. «Нужно посмотреть в картотеке» - подумал он. Вряд ли кулон оказался здесь случайно.

Он не ошибся - Элизабет Грин действительно ранее была осуждена на пять месяцев каторжных работ за кражу свиных ножек из лавки мясника. В табличке,напротив ее имени, было указано, что местом ее обитания является Уотни-стрит. Побывав в убогом домике, окна которого были местами выбиты, местами - заткнуты старыми газетами, инспектор узнал от небритого пьяного мужчины, представившегося отцом Элизабет, что та больше не проживает в этом доме. Она, по его словам, связалась с каким-то проходимцем и теперь один черт знает, где ее носит. Опрос нескольких соседей дал схожие результаты. Казалось, поиски зашли в тупик, но инспектор имел еще один козырь в рукаве…. Несколько лет назад, находясь в лавке сапожника для того, чтобы поменять набойки, он стал свидетелем кражи пары ботинок. Худой оборвыш, лет девяти переминался с одной босой ноги на другую под холодным осенним ветром. Над ним нависал разъяренный сапожник. За подобную кражу можно было получить до 6 месяцев тюрьмы. Вуду стало жаль мальчишку. Он знал их семью благодаря выходкам дебошира отца. Мать же, напротив, была женщиной доброй и миролюбивой. Она работала прачкой без устали. Но обеспечить троих детей было не просто. Инспектор дал мальчугану шанс. Он уладил дело. Уильям, так звали мальчика, получил взбучку, предупреждение на будущее, а также те самые ботинки. Инспектор же обрел верного помощника в лондонских трущобах.