Убийство по найму

Убийство по найму

На Казанский вокзал Иван Федорович прибыл рано утром, задолго до отправления поезда Москва-Анапа. Он не любил опаздывать куда бы то ни было, а в дальней дороге уж тем более предпочитал обойтись без лишней нервотрёпки. Работал Иван Федорович обычным сантехником в очень известной крупной компании уже почти 30 лет, на работе его все почтительно называли — Фёдорыч. Зарплата была высокой, плюс - компания каждый год оплачивала своим сотрудникам двухнедельный отдых в санатории. Месяцы для поездки на море предоставляли исключительно с октября по март, но халява — она и в Африке — халява.

На улице дул промозглый ветер, и моросил затянувшийся октябрьский дождь. Убедившись, что поезд прибудет для посадки через полтора часа, Иван Федорович зашел в зал ожидания. Выбрал в полупустом зале одно из мест поближе к выходу. Поставил увесистый чемодан перед собой, снял мокрый серый плащ и положил его поверх чемодана. Расстегнул все пуговицы на пиджаке своего старенького, но всё еще парадно-выходного болотного цвета костюма. Правой рукой приподнял кепку, а левой несколько раз провел по волосам, приглаживая залысину на макушке. Достал носовой платок из брючного кармана, вытер испарину на лице, после чего в очередной раз взглянул на наручные часы и сел на пластиковое сиденье.

Прикрыв глаза, Фёдорыч наконец-то расслабился в предвкушении длительной поездки по железной дороге. Он любил такие путешествия. Семьи — не было, друзей — тоже, ничем особо не увлекался, а поездки — хоть какое-то развлечение. Даже несколько раз — добровольно вызывался в дальние командировки. А тут и вовсе предстояла не командировка, а расслабуха в санатории. Просидев так несколько минут, задремал.

— Ванюша, здорово! Хорош спать! — Фёдорыч почувствовал на плече чью-то тяжелую руку. — А ты куда намылился то?

Иван открыл глаза, повернулся назад и, убирая руку с плеча, посмотрел на наглеца: скуластое лицо, твердый взгляд, надвинутый на глаза капюшон заношенной толстовки.

— Простите, но я Вас не знаю, — промямлил Иван, безуспешно пытаясь сдвинуть руку с плеча.

— Хорош придуриваться, Ваня, — едкий запах перегара ударил Ивану в нос, — ты чё в натуре! Не рад меня видеть?!

Фёдорыч встал, привычно взглянув на часы, повесил плащ на согнутую руку, свободной рукой взял чемодан и покатил его в сторону выхода.

— Нееет, ты так просто от меня не слиняешь, — незнакомец встал перед Иваном и выдыхая перегаром медленно прошептал ему в ухо, — долги нужно отдавать.

— Паша, ты? — еле выдавил Фёдорыч из пересохшего горла. — Ты же, ты же вроде, ты…, я думал ты погиб.

— Слушай не гони а! Мне по барабану чего ты там думал! Работу я сделал, а ты решил, что если 30 лет прошло, то проканает и не платить?

Иван, не отводя глаз от Пашиного взгляда, нащупал рукой спинку кресла и медленно сел, вдавливаясь в неё спиной. Паша наклонился, обхватил его шею своей широченной ладонью и продолжил шептать прямо в ухо, выдыхая едкий перегар:

— Сто тысяч зеленых, и можешь валить куда хочешь, а не отдашь — отправишься следом, — Паша показал мясистым указательным пальцем вверх. — Они там тебя 30 лет уже ждут, будут рады тебя увидеть. Ну так что, будем платить?

— Но договаривались же на десятку зелени…

— Не тупи, и не тяни волынку, это я тебе ещё по льготному проценту посчитал, как старому корешу.

Фёдорыч достал платок и дрожащей рукой стал вытирать пот с лица:

— У меня нет таких денег…

— Ванечка, ты меня совсем не понял, я же 30 лет тебя не видел. Искал тебя. Ждал. Надеялся. Нашёл тебя наконец-то, а ты совсем не рад встрече и не хочешь меня отблагодарить, — Паша придавил своим огромным ботинком ступню Ивана, продолжая шипеть ему на ухо. — Я из-за тебя по мокрой статье пятнашку от звонка до звонка отмотал, мне терять нечего! Мочить тебя не стану. Буду в неделю по пальцу отрезать. А если надумаешь ментам стукануть, то я тебя даже из тюряги достану. У меня на воле есть пару должников — с радостью тебя закопают.

Фёдорыч нервно теребил платок, молча глядя в пол.

— Отдашь сейчас всю наличку и карту, и шепни ПИН-код, а заодно адресок свой домашний, — Паша достал из кармана джинсов зажигалку и чиркнул кремнием перед глазами Ивана. — Остальное отдашь потом, но смотри не затягивай, 30 лет ждать не буду.

Иван достал потными пальцами из бумажника все деньги и карту, протянул их бывшему приятелю, проговорил ПИН-код и домашний адрес, еле сдерживая слёзы.

— Ну вот и хорошо, — с ухмылкой сказал Павел, убирая добычу в карман, — можешь топать домой, разъезжаться тебе не на что, учись экономить, да и поезд твой уже отчалил. На недельке заскочу к тебе, надеюсь снова меня порадуешь.

Оглядевшись по сторонам, Паша вышел. Иван Федорович ещё долго сидел на твёрдом неуютном сиденье, сжимая мокрый от пота платок. Затем встал и побрёл к выходу мелкими шажками, держа правую руку в районе сердца. Чемодан остался стоять между сидений. Но не пройдя и пары десятков шагов, Фёдорыч рухнул на пол и больше не шевелился.