Веле Штылвелд, Игорь Сокол: Ненастоящие, Нф-рассказ

Веле Штылвелд, Игорь Сокол: Ненастоящие, Нф-рассказ

Эрих Вонс лихорадочно настраивал связь с транспланетарным скайлайнером, зависшим на орбите весьма крупного планетоида BX 387 Sigma 33 N… Для непосвященных уточним, что сектор галактики под кодовым ником BX 387 был открыт в тринадцатое созвездие Зодиака в 2089 году и вызвал много споров у своих первооткрывателей и их многочисленных оппонентов, которые заподозрили его в особой невероятной правильности безо всяких прецессий и регрессий… 
Внешне вполне нормальная планета номер три при солнечной системе третьего типа, почти соответствовала параметрам планеты Марс, на которой уже полвека проводилось терраформирование по земному типу, отчего нынешний Марс славился густыми прибрежными лишайниками и почти планетарным планктонным океаном…
Сероводородные слои атмосферы регулярно простреливали холодной плазмой и огромные смерзшиеся булыжники  тамошнего метана с невероятным грохотом падали на новь образованное океаническое дно, отчего водное мелководье закипало и выделяло плотные водный пар, под которым, как в естественно парнике произрастали все новые и новые виды хвощей, мхов и папоротников, среди которых уже встречался и легендарный мифический цвето́к земного украинского папоротника, открывающий его владельцу клады и тайны мира, дарующий ясновидение и власть над нечистым духом.
Согласно славянским поверьям, папоротник цветёт лишь один миг, в ночь накануне Ивана Купалы… Прежде верили, что  цветок папоротника, расцветший в единственную в году колдовскую ночь  обладал свойством указывать места, где зарыты клады. Тогда как  на Марсе подобные цветы уже, право, не редкость…
Еще во времена, когда два древних  техногенных «друга»-исследователя коснулись Красной планеты в День независимости США - 4 июля 1997 года. Один по имени Pathfinder («следопыт») был стационарным. Он привез на себя мини-ровер, которого звали Sojourner («попутчик»). Оба они славно потрудились, но прямых признаков жизни не нашли. Это не значит, что их миссии прошли впустую – и тот и другой провели важные геологические исследования, передали на Землю множество снимков Марса, а кроме того опробовали технологии и процедуры, которые потом легли в основу создания и эксплуатации марсоходов «Спирит» и «Оппортьюнити».
И «информацию к размышлению» искателям жизни на Марсе «попутчик» и «следопыт» все-таки дали. Анализируя полученные от них изображения Красной планеты, ученые заметили, что цвет ее почвы в некоторых местах напоминал тот, который бывает у оксигидроксида железа. Это был серьезный «камень», положенный в основании теории о том, что климат Марса когда-то мог быть более теплый и влажный, а, следовательно, более благоприятный для возникновения и поддержания жизни.
Между тем, метанные глыбы из глубин атмосферы всё ещё продолжали падать на Марс все более и более непредсказуемо, и удерживать на поверхности стационарные исследовательские поселки стало весьма не целесообразно. Так возникло новое поколение переместных поселков, которые по мгновению ока перемещались подальше от предполагаемого падения случайных ледяных глыб из мороженного метана… Земляне спешно устремлялись дальше во внезапно приоткрывшийся им дальний космос, а метанные глыбы все падали и падали на терраформируемую планету, по поверхности которой предупредительно галопировали от мест предполагаемых  падений прочь переместные умные дома и поселки…
Но и  это еще не все. В том же уже достаточно далеком году в начале июня ныне легендарный ровер из прошлого нашел камень, в состав которого входили глинистые минералы. Они сформировались под длительным воздействием воды.
«Ну и что тут особенного? – спросит читатель. – Разве подобный, но модифицированный ровер не нашел следы воды в 2004 году?».
Нашел. Но все эти следы были бедны щелочью и богаты кислотой. Если называть вещи своими именами, то ровер находил следы серной кислоты… Что же касается глинистых минералов, то они образуются лишь при длительном взаимодействии с «классической» водой, которая, как мы знаем, является колыбелью жизни. По мнению профессора Сквайреса из Корнельского университета, которое он высказал в историческом интервью Би-Би-Си, обнаружение глинистых минералов явилось одним из пяти важнейших открытий, сделанных «Спиритом» и «Оппортьюнити» за все время их пребывания на Марсе…
Прошло еще несколько месяцев и прозвучало новое объявление: проанализировав каменный порошок, полученный в результате бурения, приборы «Кьюриосити», в частности CheMin и SAM, смогли найти в нем ряд компонентов, играющих критически важную роль для зарождения и поддержания жизни… Речь шла о сере, азоте, водороде, кислороде, фосфоре и углероде. Просверленный камень также содержал в себе минералы, присутствующие в глине. Это явно указывало на то, что когда-то он лежал в соленой воде. А это значит, по мнению ученых НАСА, Марс когда-то мог быть обитаемым.
Первые же исследованные на поверхности камени: Йоги,  Скупиду и Дезерт говорили о себе скупо – мол, пережили всяческие катаклизмы, крепко обветрились и словно навсегда онемели…
Но уже в январе 2013 года марсоход «Курьозити» впервые обнаружил на поверхности Марса как бы каменные цветы! Самым первым оказался яркий раздавленный марсоходом объект, который напоминал пестик цветка, пробивающийся сквозь грунт. Эта фотография была сделана с помощью инструмента MAHLI. Ученые назвали этот объект "Марсианским Цветком". К сожалению, это не был в привычном смысле настоящий цветок. В нем отсутствовала  органика. Скорее всего, сперва решили ученые, что это кусочек раздавленного марсоходом пластика, отвалившегося от него самого. На сей счет была поднята большая шумиха, ещё когда этот объект только был обнаружен, но тогда он еще был целым. Случайно ли раздавил его марсоход – до сих пор неизвестно! Хотя на самом деле, ученые не могут с точностью 100% сказать, что это был  за объект - кусок пластика, фрагмент космического аппарата или же осколок скалы непонятной структуры, который в последствие и оказался одной из каменных марсианских красноглазок, растущих как на кладе, на остатках прежде органических артефактов под воздействием последних локальных взрывов метана… Со временем отыскались на Марсе и парящие камни, и сезонные самодвижущиеся синие камни на камненожках, которые оказались раритерными роботами прошлой терраформации… Камни-роботы пережившие, как минимум, два миллиарда лет и регулярно поедавшие избыточную космическую пыль, оседавшую на планету из ближнего космоса…
Но ученые продолжают выдвигать различные гипотезы о до сих пор загадочных "марсианских цветках". Все они – уже не первое поколение пытаются разгадать эту загадку  неуклюже выщербленного Марса с давней поры последнего терраформирования 
Об этом пытался думать попавший в переплет Айзек Роговский… Сейчас он -раненый в бедро тихо стонал в углу тесного помещения переместной капсулы, то и дело выдавливая из уст обычно корректного, невозмутимого Айзека внезапно рвущиеся короткие наболевшие звуки:
-  Shut up!
Коротыш Эрих избежал его участия лишь потому, что успел вовремя упасть: ему просто повезло, что он оказался ниже своего атлетически сложенного напарника, и самого его в нужный момент просто распластала оземь какая-то древесно-корневая вреднючка, отчего Эрик быстро и почти безболезненно сумел распластаться на странно влажной земле.
На овальном экране появился  бортинженер Ян Тимерман - сегодня была его очередь нести корабельную вахту, хотя подобные дежурства он не любил… Мало ли чем могла закончиться очередная экспедиционная миссия.
Оторвавшись от земли, и обретя снова вертикальное положение Ян сквозь зубы пробурчал:
- Привет, - астронавту-исследователю, а затем уже Айзек неспешно приступил к очередному докладу:
- Мы уже знаем, что это не планета, а искусственный планетоид, поскольку по всем показателям внутри него, прямо у нас под ногами существует огромнейшая полая область… Именно поэтому мы рассчитываем обнаружить здесь разумных существ или наверняка следы их деятельности, которую когда-то предпринимали создатели этой внешне терраформированной искусственной планетки, и, ей Богу, я бы назвал её Шкраблей, поскольку вся её поверхность изрыта длинными корнями каких-то странных деревьев,  до которых мы ещё не дошли, да и на горизонте их не видать: видно они где-то за горизонтом,  и как видно, ну, очень большие… Под каждым бы таким деревом разбить исследовательский посёлок городского типа, поскольку планетарного мегаполиса здесь не наблюдается, да и здешние автохтоны  очень  странным образом отличаются от людей, и, похоже, ведут себя агрессивно - их жертва мой раненый напарник Эрих… Сам он не может подойти к экрану. Поверьте,  мы аборигенам повода как агрессии не давали… Ян, как слышно? Приём! Я продожу…
Мы просто шли по улице их,  честное слово, кукольного посёлка, будто  слизанного со старых германских сказок о пряничных домиках -  до того милых, и до того бутафорных, что в пору было бы встретить  там самого всамделишного Санта Клауса и его северных оленей. Но вместо этого, нам встретились аборигены вполне современного типа с нормальным стрелковым оружием, из которого они тут же открыли по нам огонь. Слава Богу, что тоже бутафорный, как бы предупредительный, но безо всякого предупреждения, - похоже, оружие у них всегда наготове, и они в каждом чужаке видят врага. Пришлось планово отступать или, уж точно говоря,  просто драпать, спасаясь самым банальным бегством по пересечённой местности: по все тем же чертовым корявым корням. Кто бы мог подумать, что так обернется наша умиротворительная прогулка, с оглядкой на здешний милый пейзаж. Думали, что встретим инопланетных пейзан, а нарвались на озлобленных гардов, со всеми вытекающими последствиями… Слава Богу, что никому не досталась лишняя дырочка - то ли в левом,  то ли в правом боку…  Так что драпали во все ноги по страшно пересечённой местности – спотыкались, падали, вставали, и вновь бежали, а затем снова спотыкались, и  снова спадали, но уже строго по азимуту отступления.
- Астронавт-исследователь,  не отвлекайтесь, и опишите посёлок строго в соответствии с протоколом: тип, вид, нестандартные отличия и так далее…  Не мне вам рассказывать, что всяческие НИС на протяжении всей сети дальних галактических космостанций ждут от вас не пургу, а достоверную инфу о возможности торговать, обаять бусами и кальяном, либо умиротворять, интернировать, миловать, превращать в рабские пантеоны, тюрьмы, ссылки, колонии, либо дрожать бояться и искать космические альянсы и мезальянсы...
От этой менторной тирады, произнесенной вслух дежурный космо-офицер  Ян Тимерман почувствовал себя знающим человеком - решительным и умелым, и от того стал нервно покусывать губы: настроение говорившего Айзека быстро передалось  ему - он тоже бежал, он тоже падал, в него тоже стреляли, и он даже обнаруживал не у тех, кто в поле – в никому не ведомом поселке на планетоиде, а у себя реальную дырочка в правом боку, которую какие-то нездешние очень большие чины вкручивали ему медальку за освоение дальнего космоса.
В этот отдаленный уголок галактики Ян прибыл не романтиком, а тёртым космо-чиновником,  у которого был свой личный счет и расчёт за каждый час, проведенный в этой экспедиции, в которую его со словами слез шеншилы и змеиного яда сосватали его давнишние недоброжелатели, и от наветов которых он никак бы не оградился,  несмотря на влиятельного своего тестя - четырехзвездного космо-адмирала и тёщу, которая руководила одним из отделений в галактического научно-исследовательского сектора по освоению и  расселению, где сам Ян прекрасно чувствовал себя чиновником, который вечно что-то распределял, переписывал с корабля на корабль, с базы на базу, с планеты на планеты, с метеорита на шито-крыто, и случалось и перепрятывал только  с тем, чтобы со временем часть чего-то того, что было нужно именно сейчас и всем, было рачительно и вовремя списано, словно срыто, на усушку, утруску и прочую космическую трясогузку…
Но этого было ему мало, он желал наград - от аплодисментов до апартаментов, и в алчной  надежде получить всё это,  был строг, значителен и даже порой каверзен, да так, что сам начинал в себя верить, едва ли как некое верткое маленькое божество, от чего он чутко улавливал все перемены происходившие с подчиненными ему астронавтами-исследователями, оттого он подлаживался под них, подстраивался, но до того тонко, что мама не горюй… Так что рапортовать ему всякий раз приходилось строго по форме, о чём знал каждый астро-исследователь и не нарывался на причуды язвительного службиста Тиммермана  без явных на то причин.
- Уточните ваше виденье нынешних настроений и обстоятельств и исследуемом планетоиде?
- Позвольте мне, космо-фицер Тиммерман, - сухо заговорил астронавт-исследователь Эрих Вонс. – Нынешняя обстановка напоминает виденную в старой кинохронике «одноэтажную Америку» середины двадцатого века. Точно так же здесь повсеместны аккуратные двухэтажные коттеджи, окруженные ухоженными садами. Перед коттеджами аккуратно постриженные газоны и декоративные кусты весьма вычурных и редких пород… Все это прекрасно и весьма миловидно.
Вот только удивляет одна деталь: практически в каждом дворе бассейны, но все они пусты. В них даже есть удивительная, будто родниковая, по сути, вода, но практически это не вода, а одна только иллюзия, которая сразу разрушается, как только мы пытались прикоснуться к этой водной поверхности. Вместо воды в них присутствуют некие голограммы. Возникает вопрос: зачем тогда их сделали? Все это напоминает давнишний бородатый анекдот времени сталинского тоталитаризма, мол, «будете хорошо себя вести, бассейн наполним водой».
- Линейный астронавт Вонс, будьте более заземленным в ваших аллюзиях и сравнениях – я не ваш зритель, и вы не на сцене.
- Учту, - чуть не скрипя зубами, проговорил в прошлом заядлый театрал австронавт-исследователь Эрих Вонс. – Знаете ли, здесь не лунная экспедиция, и я не обязан говорить кодами… Мы же уже конкретно знаем, что они здесь, вот только кто эти они, еще не до конца ясно. Одним словом,  я не буду переходить на язык индейцев сиу, чтобы донести вот какую мысль. Мы здесь с Айзеком пришли к мысли, что местные автохтоны не вполне нормальны с нашей, скажем, земной точки зрения. В чем-то они даже не адекватны.
- Да кто вас обязывал, линейный астронавт Вонс, делать какие-то выводы на одних только ваших суждениях?! Вы хоть понимаете, что прямо здесь и сейчас просто искажаете первичную информацию. Еще раз, говорите только по сути! И еще, если вы утверждаете, что на этом планетоиде все так иллюзорно и идеально, то почему ваши краги в пыли?
- Позвольте по порядку, космофицер Тиммерман, здесь действительно присутствует голографическая иллюзия, и эта пыль на крагах иллюзорна, а вот ранение Айзека Роговского вполне реальное, и рана у него медленно, но верно кровоточит, и нам отсюда как бы побыстрее убраться. Ну, так вот… Эти неадекваты,  а их поведение окончательно это доказывает – те еще штучки… Да, вот ещё что чуть не забыл… В каждом дворе непременно присутствует собачья будка, и хоть на Земле присутствует сорок четыре стойких породы собак, и у них целые девять групп крови, - здесь на  весь поселок ни одной собаки или хоть какого-либо сторожевого животного мы не заметили. И вообще, их дома и дворы какие-то безликие, словном на одно лицо. Вот, в общем и все…
- А вы пытались отыскать какой-нибудь местный три-Д принтер или склад-завод однотипных конструккций.  Ведь это исследовательский поселок. Или нет? Что вы за исследователи – вам только дай волю из бластеров пострелять…
- Но, космофицер Тиммерман, позвольте вам возразить. Мы поступали согласно исследовательского протокола – не вмешивались, не напрягали аборигенов – были, как говорится, тише воды, ниже травы. Но, как видите, это мало в чем помогло. Вот, в общем-то, все. Сейчас нам нужна подмога. И желательно, чтобы вместо дополнительных исследователей к нам подослали достаточно вооруженный наряд космо-рейджеров.
- Тогда пишите заявку, - тут же парировал несносный космо-офицер Ян Тммерман.
- Какую заявку?
- Такую, строго по установленной форме!
- А  где мы ее должны будем вам написать?
- Как где?! Пишите прямо здесь и сейчас!
- Написали. Заявка передана. Только и вы, космоофицер Тиммерман, не забудьте как следует боеукомплектовать  наших парней – им предстоит иметь дело с агрессивными обывателями здешнего Мухосранска…
- Линейный астронавт Вонс, вы опять за свое? – в очередной повысил свой голос   тонкошее-болезненный Ян Тиммерман. - Айзека Роговского мы вскоре эвакуируем, а вот вас, линейный астронавт Эрих Вонс, я попрошу остаться…
- Космоофицер Ян Тиммерман, вы мне предлагаете стать целью?
- Нет, линейный астронавт-исследователь, я предлагаю вам оставаться на позиции и проводить положенные по программе атмосферные наблюдения. Так что там у вас  на планетоиде BX 387 Sigma 33 N с атмосферой? – в голосе Яна Тиммермана можно было услышать тихие издевательские нотки старшего офицера штабиста.
- Атмосфера как атмосфера, - более чем спокойно отрапортовал Эрих Вонс, - приборы подтверждают, что она практически не отличается от земной – можно пребывать на поверхности даже и без скафандра. Правда, в скафандре как-то привычнее и надежнее…
Возникла краткая пауза. Затем Тимерман, словно выйдя из задумчивости, как-то неожиданно произнес:
- На утренней планерке я доложу о вас и ваших э-э, скажем, не шибко больных неприятностях командиру. Он-то как, и положено, примет надлежащие меры. Так что ждите ответа…
- А помощи?
- Пожалуй, и помощи тоже. Пока же оставайтесь в режиме невмешательства... И не проявляйте излишней инициативы... – В наушниках клацнуло, и несносного Тимермана тут же отключило…
Трое астронавтов сидело в засаде, ожидая появления планетоидных автохтонов. Засада была устроена на прямой и прочной дороге, соединяющей два поселка. Оставалось ждать, когда кто-то появится на пути следования из пункта А в пункт Б, или с точностью до наоборот… Странным свойством этих планетян было то, что передвигались они словно на старинных земных спортивных скейтах, после которых на поверхности оставалась удивительная шелковистая гладь сплошного травяного ковра, которым устилались все окрестные  дорожки и даже тропинки… Изумрудная чуть голубая трава выдавала под собой каждый случайный шаг и давно бы уже обрела протоптанный земной вид, если бы ни эта регулярная принудительная утюжка, а к тому же просто сорить здешние аборигены просто не смели. Видно, за это их ожидала страшная кара, или это было уже делом длительно выработанной почки генетической привычки, тогда как для засевших в засаде это было очень неприятной неожиданностью – очень скоро они могли быть замечены и даже убиты или интернированы, так что захват этих чудиков мог оказаться и на самом деле проблемным.
И всё же, как только местный житель, внешне напоминавший типичного земного обывателя американского Среднего Запада появился на лесной тропинке, и почти невесомо проплыл над ней около тридцати метров, пока его не накрыла очень чутко отрегулированная десантная сетка, выпущенная из бесшумного самострела.  Миг – и здешний житель затрепыхался, как пойманная в силках некая чудесная птица. Правда, дубордная доска скейта при этом мягко шмякнулась вниз прямо на травяной наст, который прежде она так тщательно ублажала.
Вот тут и обнаружилась удивительная особенность: полное отсутствие хоть малейшей эмоциональной мимики на лице захваченного автохтона.  Зато его какое-то стандартное и совершенно безликое лицо заставляло задуматься – человек ли это изловленное чудо-юдо… Впрочем, столь же безэмоциональным оставался захваченный абориген и тогда, когда он тщетно попытался освободиться. Это и навело десантников на кое-какие догадки, но они не стали делать  поспешные выводы. Через полчаса в гостевой пассажирской каюте, спешно преобразованной во временную камеру для содержания пленных, состоялся допрос. Правда, и здесь не обошлось без неких казуистических странностей, когда временно удерживаемый заключенный решительно заговорил на английском:
- Переводчика мне не надо. Я вас и так прекрасно пойму, но разговаривать буду только с вашим старшим – комо-офицером Яном Тиммернаном. Только он один напоминает прежних наших хозяев.
- А разве вы не представители главенствующего вида на вашем милом планетоиде? – спросил, опешивший от услышанного Айзек Роговский. – Странный ты… тип, да и голос у тебя дребезжащий.
- Это потому, что мне нужен кровин. Я пытался добраться до хранилища кровина. Он на другом конце планетоида… Тебе этого не понять. Мне нужен только Ян Тиммерман. Он строгий, он властительный, он настоящий хозяин: желчный, но не жестокий, решительный и…
- Да, парень, здесь ты угадал… Наш космо-офицер настоящий решала….
- Что здесь за неуставное общение, - внезапно вмешался внешне наблюдавший за происходящим чуть крючковатый штабной космо-офицер Тиммерман. -Десантникам отдыхать, а вы Айзек Роговский останьтесь и поучитесь у этого почтенного э… инопланетянина манеры общения со старшими по званию…
- Но только не столь решительно, как он это делает, - заметил с улыбкой вечно не унывающий астронавт-исследователь, только что доставивший своего раненого друга в санчасть и случайно забредший во временную камеру еще раз посмотреть на интернированного.
А между тем тот, строго усаженный на табуретный трансформер уже во всю пытался отвинтить собственную руку.
- Она мне временно бесполезно, - ответил он на тут же последовавшее замечание.
- А почему, - попросил уточнить космоофицер Тиммерман.
- Потому что в ней уже высох кровин. А за новым надо было дойти, но ваш десант прервал мою миссию.
Между слов инопланетянин почти преуспел в своем начинании, но его успели вовремя остановить. Тут-то и подтвердилась возникшая накануне догадка – плененный ими абориген оказался киборгом, да еще со своей особой кровеносной системой, наполнитель которой – кровин, генерировался в специальной планетарной лаборатории. Прежде он беспрепятственно растекался по всему планетоиду по особому трубопроводу и накапливался на таких же станциях кровина, как когда-то накапливался и распространялся бензин на отдельных бензоколонках.
- Ага, подвердил киборг, - они у нас тоже так назывались. Хозяевами. Но давно это было.
После услышанного опешивший космо-офицер приказал прервать досужие разговоры и еще раз тщательно обыскать столь странного инопланетянина.
- Я – Йорик, - внезапно представился и безропотно поддался голосу космо-офицера киборг, и дал себя еще раз обыскать. Во время обыска было установлено, что в раскрученном правом плече у киборга содержалась капсула с неизвестным веществом. Оно было тут же отправлено на экспресс-экспертизу. Неизвестная серая субстанция, извлеченная из плеча, оказалась весьма химически агрессивна и едва не растворила переносной сверхпрочную переносную пластиковую лабораторную капсулу, которая использовалась неоднократно для взятия различных космических образцов. Похоже, что накануне, пленник попытался самоуничтожиться, но ему это не удалось. Зато весь он пропахся чем-то вроде некой техно-касторки, поскольку и касторкой и сезонным машинным маслом от него просто разило. Но зато он мало говорил о  себе, пока, наконец, не выдавил:
- Хорошо, космо-офицер Ян Тиммерман, вы меня должны простить и понять. Да. Вы знаете, что это допинг, но без достаточного объема кровина я бы просто не выжил. Ведь мне выдали всего поллитра кровина на всю мою кровинную систему, потребляющую  целых семь литров. Вот и перешел на тех-допинг, а от него только вонь и другие сопутствующие  неприятности  - от внешнего зловония до принятия неадекватных решений…
- Ладно, интернированный представитель планетоида BX 387 Sigma 33 N – Йорик, уговорили, мы слетаем за вашим кровином, и даже поможем восстановить планетарные кровинопроводы. Но что получим взамен? И что здесь со всеми вами произошло, рассказывайте! – Строго потребовал Ян Тимммерман.
Последующий допрос обнаружил удивительнейшие подробности из жизни вновь переоткрытого искусственного планетоида, все сведения о котором и поныне находились под грифом секретно, и такими могли оставаться еще не одну тысячу стандартных земных лет, если бы бедствующий планетоид сам не запеленговал и не захватил их конкретную миссию, сверхмощно исказив пространство едва не целой галактики. Так был он запрограммирован во спасение имеющейся на своей поверхности жизни.
Временами  киборг Йорик горестно всхлипывал:
- Машинного масла было у нас - хоть упейся, а вот касторку мы изобрели сами из местных мхов и валежников. Но эта жидкость, названная аборигенами «кастехом» класса «не дай себе засохнуть» не позволяла киборгам вести привычный и полноценный для себя образ жизни, и оттого они едва не ползли, и то, на мелкие расстояния. Спасали скейты-дуборды, которые могли пребывать в полете до получаса, отчего ресурс приходилось все время делить пополам и соразмерять с точками невозврата. Киборги-самоубийцы обычно вылетали за эту зону и до сих пор ждут кровина за контуром доступности. И их там много: несколько десятков тысяч… Искалеченных, иссохших, замерших во времени и пространстве…  У нас даже есть гимн об этих славных парнях…
- Гимн упустим, - строго прервал киборга Йорика зануда-штабист Тиммерман. – Говорите по сути. Йорик, вы просто одноклеточный близнец нашего астронавта-исследователя Айзека Роговского…
- То-то он сразу мне не понравился. Чуть что – сразу стрелять… Да если бы мы хотели или просто имели право его убить… Но нам не дано… Прикинулись шлангами и чуть врезали по внешне выступающей экипировке. Вот ваш астронавт-исследователь Эрих Вонс и пострадал. В его просто отрекошетило. А так мы людей – ни-ни!
Исследуемое, в силу сложившихся обстоятельств, искусственное  космическое тело, как и положено, полое внутри, было величиной с планетоид-спутник Цецеру, который прежде обслуживал погибшую планету Фаэтон, но затем безгласно переместился в астероидный пояс Койпера, хоть изначально был создан, как перевалочная база для будущего  исследования дальнего космоса грядущими межзвездными экспедициями. Но это будущее так и не наступило, и со временем зарезервированный на планетоиде экипаж, состоявший из антропоморфного и роботехнического персонала прижился, сотрудники и сотрудницы обзавелись семьями, а с тем и детьми, и вслед за вторым появилось и третье поколение, уже почувствовавшееся себя полноправными хозяевами своих собственных судеб без привязки с возложенной на них сверхзадачи.
Во всякой истории существуют свои «вкусные» и «маловкусные» места… Вкусно и даже по-космически жирно, что еще одна космическая поросль земного человечества выжила и даже получила до времени свое развитие, но только никто и никогда не удосужился проанализировать и понять – ценою чего… Поскольку была еще одна очень неприглядная сторона этой жизни этого небольшого дальнего «долунного» человечества, не имевшего ни своей Луны, ни своей длительней давней исторической памяти о том, что всю черную работу по обслуживанию этого воистину, словно военный завод, «номерного» планетоида BX 387 Sigma 33 N изначально брали на себя и аккуратнейшим образом выполняли давно известные на Земле искусственные существа – киборги, и, более того, их исключительно полноценно полнокровные (полнокровинные) мышечные модификации, имеющие возможность мгновенно обрастать внешним экзоскелетом и при этом сохранять столь необходимую для своей миссии полнокровность или, уточним, полнокровинность…
Внезапно киборг Йорик прервался:
- Космо-офицер Тимерман, вы хоть представляете что такое кровин? Но, чур, только без сказок… Потому что там чего только нет… Так вот, что это и зачем: кровин… Родственный троп — излишне антропоморфный робот, с той разницей, что антропоморфный робот может и не иметь крови вовсе, а кровь может течь совсем у неантропорфного робота. Тоже самое можно сказать и про родственный троп — язык роботов. Я и знать не знал, что термин «кровин» востребован древние имперскими детективщиками… давно забытой «империи Зла». Вот тогда «кровин» впервые и возвели в некую Богоматрицу… и понеслось…. Прежде всего, по цветовой гамме – возникли и зеленая кровь, и синяя (ей обладали первые земные роботы водной стихии), и ихор, и энергон (у кибертронцев – то в розовом, то в голубом). Также были вариации - в Transformers, prime у Юникрона и воскрешённого Мегатрона, так называемый тёмный энергон фиолетового цвета. И все это привнесли в мир реликтовые земные фантасты…
В «Дознании» Станислава Лема  у андроидов-«нелинейников» была особая  имитация крови — губчатый подкожный слой пропитан красной жидкостью. Сделано это было для увеличения сходства с человеком, иных функций она несла. Но Кит Пэдлер и Джерри Дэвис в романе «Мутант-59» как бы и не о роботах, но там уже была  красная гидравлическая жидкость в крыле самолёта прямо сравниваемая с человеческой кровью. И потеря её была столь же фатальна.
В «Short Circuit» — когда ранили протагониста, он истекает кровью, на самом деле жидкость в его аккумуляторах оказалась тёмно-красной. Подсвечено злодеями во втором фильме:
- «У него кровь идёт».
- «Да просто какой-нибудь электролит!».
В «Aliens» —вместо крови у андроидов белая жидкость.
В «Трансформерах» — в первых двух частях «кровью» было обычное масло грязно-желтого цвета, а уже в «Темной стороне Луны» раненный Кроубар плевался кровью почаще аниме-персонажей, а раздавленные Мегатроном мини-коны в свою очередь задорно выпускали алые фонтанчики, а уж когда Оптимус  самому Мегатрону своей секирой осекал бошку, то из обезглавленного тела хлыстала река красной кровищи. К четвертой части этот эффект пофиксили.
В  «Крикунах» —  у крикунов новейшего поколения тоже была кровь, необходимая для более эффективной выдачи себя за человека — её отсутствие было надёжным признаком распознавания машин-убийц более ранних версий. Достаточно было порезать руку подозреваемому в том, что он не человек, чтобы выяснить это.
У Терминатора крови как таковой не было — кровь циркулировала только в биологической маскировочной оболочке, чтобы она не гибла и могла заживлять мелкие порезы. Терминатор же! Киборг был способен функционировать и без «шкуры» — ею оборудовали  только для внедрения и диверсионной деятельности.
Так же и в мульте «Будет ласковый дождь» по Рэю Брэдбери, — была еще не кровь, но рядом: из разбитых линз-«глазниц» робота вываливались провода в какой-то жидкости, похожей не то на слёзы, не то на раздавленные глазные яблоки.
А в мультсериале «Трансформеры: Victory»  из выбитого глаза Смертоносца, а также из его ран и рта в конце сериала хлестала кровь. В других сериях роботы даже лежали под капельницами и страдали от боли и слабости в связи с тяжёлыми ранениями, а Истребителя предупреждали, что если он раненый пойдёт на гештальт с Победоносцем, может стать калекой. Квазиживые механизмы, как у Стругацких, только ещё и разумные?!
В мультсериале «Трансформеры: Прайм» у Кибертронских роботов роль крови выполняет топливо энергон. Представляет собой светящиеся взрывоопасные синие кристаллы, а по трубам трансформеров течёт как жидкость аналогичного цвета, что особенно заметно при многочисленных кадрах металлического всех оттенков…
Рик и Морти — обстёбывались: в самой первой серии Рик Санчез на межпространственной таможне заставляет своего внука Морти открыть огонь по преследующим их охранникам, мотивируя это тем, что они роботы. Из первого же подстреленного «робота» хлынула во все стороны зеленая кровища, он упал на пол, начал стонать и звать семью. А на возглас потрясенного Морти:
«Они не роботы!»,
Рик невозмутимо отвечал:
«Это образное выражение, Морти. Они бюрократы, я их не уважаю!»
Самурай Джек – во время сражения с боевыми роботами побеждал, а из порубленных роботов струилась кровь и заливала самого Джека с ног до головы.
А в мульте «Futurama» - робот Бендер сменял себе пол, в том числе, через замену масла на Femmzoil вместо Testosteroil. И уже в «Tabi no Robo kara» / «Robot on the Road» главный герой демонститрировал не одну только «кровь»,  но и «пот» — когда он волноваться, у него из всех щелей выступает машинное масло. И в итоге в мульте «Plastic Memories» — роботы-«гифтии» могли не только истекать кровью, но и приплясывать, когда им приспичивало в туалет (да, пить и есть они тоже были способны).нашего планетоида, до которого на никак не добраться.
- Однако, продолжим… Но мы, увы, не «картунные» существа и для нас кровин – это наша космическая многофункциональность – физиологическая по нагрузкам и терморегуляции «живая» жидкость… И вот наши прошлые хозяева предупредительно спрятали в дальнем хранилище планетоида. Чтобы дозировать нашу  физиологическую и функциональную силу… Когда их не стало, мы только узнали, что весь кровин – море кровина хранится во внутренней полости  нашего планетоида в дальней части планеты, до которого нам  не добраться. Вот тогда мы и изобрели киборгов-камикадзе, которые устремлялись в свой последний вояж, сливая для остальных большую часть своего внутреннего кровина. Эти герои гибли во имя нас, но и нам было еще как не сладко… Неочищенный кровин повсеместно давал в нас течь и мы заливали в себя вместо теряющегося навсегда кровина местную касторо-маслянную ширку, от которой едва-едва удавалось переставлять ноги…
- Киборг Йорик, попрошу вас, вы не человек, так что поубавьте патетики! -  в очередной раз прервал Йорика комсо-офицер Тимерман.
- Так вот, со временем киборгов становилось все больше и больше. Было не позволительно оплакивать и хоронить прежде усопших настоящих людей и их стали посмертно превращать в тех же киборгов – чуть подрихтовывая и снабжая кровинным внутренним обращением. При этом реально живых людей становилось все меньше и меньше… Но до времени это никого не беспокоило. К тому же кровина на планетоиде было хоть залейся, пока в один недоброй памяти день кто-то недобрый и подлый внезапно спровоцировал киборгов странными лозунгами  давно забытых цветных уличных революций, типа:
-  «Мы не овцы, а туры –  на не надо кровин по микстурам!», и тут началось такое…
Подстрекаемые киборги не на шутку взбунтовались. Сработал фактор внезапности и вчерашние «рабы» перебили своих «хозяев». Да так ловко, что всех до единого тут же определили в киборги самого низкого ранга, который тут же изобрели и узаконили как касту «отверженных»…  С тех пор на планетоиде началась бесконечная бойня, в которой побеждали, то новые «хозяева», то новые «отверженные», которые бесконечно вредили один одному до почти полного самоуничтожения.
А поскольку, прежде всего, перебивали кровинонесущие трубопроводы, то однажды подпитываться кровином стало неоткуда и войны прекратились… Но это не облегчило нашей участи, потому что мудрейшие из нас обычно погибали первыми, то с обоих кланов выжили только самые прежде сильные и менее информационно умные… Только тогда на и хватило ума остановиться… Но наши тела были изранены и без должной порции кровина поддавались слабому заживлению… Мы превратились сначала в зомби, а затем и живых мертвецов…  В силу этого мы так и не стали полновластными новыми «хозяевами» нашего шарика…
А дальше уже жили, как по накатанной колее: выполняли, как могли все необходимые регламентные и хозработы, в том числе и по обслуживанию тайных для вас, землян, инопланетных межзвездных лайнеров, поэтому и воспроизводить себе  подобных могли легко на самом современном конвейере, но вот только в упрошенных конструктивных оболочка и с очень мизерным присутствием почти уже легендарного для наших потомков кровина. Вот тогда и кончились наши, по сути, детские игры во все новых и новых рабов и хозяев, и превратились в обыкновенных несчастных галактических странников. А ведь казалось бы…
Будь у нас рачительные хозяева или хотя бы один хозяин, мы бы воспрянули и зажили бы в вечной гармонии... Впрочем, с точки зрения запрограммированной когда-то и вложенной в нас когда-то избыточной функциональности  чисто внешне качества сервиса не пострадало, и мы готовы принять новых хозяев… Таких как вы, космоофицер Тимерман. Вы первые, кому мы открылись. В подробности трагедии, разыгравшейся здесь никто и никогда не  вникал. Для всей галактики она просто прошла незамеченной. Ведь киборги, общаясь с путешественниками, вели себя  как люди, ну, разве не считая некоторых мелких странностей… Впрочем, а у кого их нет. Вот и вы, космо-офицер Ян Тимерман, даже по земным меркам – страшный педант и тот еще эмоциональный сухарь, а ведь вы даже не киборг, а просто поведенный че-ло-век, а в жилах у вас кровь, а не местный кровин! К тому же все прежние наши посетители были довольны, хотя и их нам пришлось превратить в киборгов…
- А где же их корабли?
- Там же где и трансгалактические инопланетные космолайнеры  - в бездонных ангарах внутри нашего планетоида… К тому же у нас давно сбилась первоначальная этическая настройка… Вроде бы на чуть-чуть… После стольких войн и разбирательств окончательно выжившими во всей прошлой крупорушке нам было завещано основателями нашего эрзац-человечества – да, по большому счету мы люди, - завершил свой рассказ киборг,  - встречать встречным огнем любые белковые существа отличные от нас, в которых столько теперь намешано -  и белкового, и синтетического… Любое проникновения в наши теперь уже малочисленные поселения должны быть наказаны, потому что все они потенциальные враги нашей нынешней по своему горькой цивилизации…
- Но мы же пришли с миром – одновременно воскликнули и Ян Тимерман и Айзик Роговский…
- Так может сказать любой, - прозвучало глухо в ответ. – Речь в том, кто рискнет навсегда остаться с нами, но уже не в качестве заложника, а хозяина, которому мы станем доверять…
Голос киборга стал тускловатым… Он буквально на глазах умирал… Последний вышивший, о чем он предупредительно умолчал… В каюте повисло тягостное молчание. Первым его прервал Айзек Роговский.
- Послушайте, космо-офицер Тимерман, это ваш шанс. Здешний планетоид почти ничейный. Пусть он будет вашим. Инструкции по перепрограммированию и воскрешению киборгов, а к нему пару наших киборгов мы вам оставим. Но вот терпеть вас больше не станем.
- Это что? Бунт на корабле?!
- Нет, Тимерман, это наше программное решение. Принимайте планетоид BX 387 Sigma 33 N под свое собственное командование… Это не ссылка, Ян, это жесткая необходимость. Мы разведаем координаты кровинохранилища, а киборги начнут восстанавливать кровинопроводы и воскрешать по-человечески перепрограммированных киборгов. Поверьте, в этом нет ничего личного, а вместо вас этого несчастного киборга Йорика мы возьмем в экипаж. С него и начнем возвращать нынешнему квази-человечеству планетоида BX 387 Sigma 33 N Веру.
- Вы не посмеете, - заартачился было Ян.
- Киборг, знай свое место! – строго окрикнул его до сих пор сверх-благодушный астронавт-исследователь Айзек. – Киборг Ян Тимерман с аварийным запасом на выход, киборг Йорик в лабораторный отсек на капитальную техническую и программную перековку марш!
Оба новоназначенца подчинились – киборг Ян Тимерман со скрежетом корундовых зубных протезов,   киборг Йорик уже в полном беспамятстве...
С такой псевдо-цивилизацией даже бывалому астронавту-исследователю Айзеку Роговскому и его верному экипажу сталкиваться еще не приходилось.