Вернуться и остаться собой

Вернуться и остаться собой

Луне над Бриллом, как и Солнцу, было всё равно, что именно освещать. Её тусклое сияние с трудом пробивалось сквозь зеленоватое небо, отравленное испарениями от котлов с чумой, которую неустанно изготавливали алхимики и аптекари Отрёкшихся. 

И сейчас этот неверный свет едва рассеивал темноту на кладбище Брилла. Оно бы ничем не отличалось от кладбищ других городов, если бы не множество разрытых могил, да вывороченных надгробных камней и плит. На дне могил сиротливо лежали обломки гробов и лохмотья саванов и покрывал, в которые оборачивали умерших. 

Брилл уже давно стал городом Отрёкшихся, а те не слишком-то следили за своим кладбищем — нетронутые могилы зарастали сорной травой, разрытые же понемногу заполняла дождевая вода и всякий мусор, а осколками надгробных плит даже мостили самые плохие дороги; не пропадать же добру.

Так и одинокого рыцаря смерти, сидящего сейчас здесь, прямо на траве, скрестив ноги и обдумывающего увиденное им на руинах Лордерона, не волновали осквернённые чужие могилы. Приехав в город и немного побродив среди жалких остатков когда-то прекрасных зданий, улиц и парков родного города, теперь населённых редкими Отрекшимися, а в большинстве - безобразными поганищами, которые вызывали отвращение даже у него, он пришёл в Брилл, чтобы отыскать свою могилу и захоронения своей семьи.

Повезло, что некроманты Плети почти не тронули тот участок, где издавна хоронили многие поколения его рода. Единственной разрытой могилой здесь осталась его собственная. И словно в насмешку, надгробный камень с надписью тоже оказался цел. «Залнари Патгрелейн» - имя теперь звучало для него чуждо, потому что на самом деле имя ничтожно мало значит для дважды умершего и воскрешённого, дважды оказавшегося в сетях Плети. Чума, смерть, воскрешение воином Короля-Лича, походы вместе с армией вурдалаков. Потом был краткий миг надежды, когда он почувствовал, что воля Повелителя слабеет, и нашёл в себе силы перейти в стан Отрекшихся. Но долго воевать на их стороне ему не пришлось: он погиб от заклинания чернокнижника, а когда очнулся, оказалось, что снова служит Королю-Личу, но теперь уже не как рядовой воин, а как рыцарь смерти, один из офицеров, командующих силами Плети.

Приходилось ему и убивать людей, как просто крестьян, так и приверженцев Алого Ордена, и разорять их поселения и часовни, и он это делал, потому что таков был приказ и такова была воля его короля. Все его чувства и эмоции понемногу угасали и атрофировались, но полностью стать равнодушным куском льда, как остальные, он так и не смог. Во многом этому поспособствовала короткая беседа с Антуаном Брэком, знакомым по прежней жизни, тоже ставшим Отрёкшимся, которого ему пришлось казнить - иного выхода не было. Сначала напоминания о прошлом и их сражениях против Плети ничего в нём не задели, но Антуан просто умолял Залнари не забывать сказанного им и бороться. И впрямь, он почему-то не забыл. Результатом стало то, что однажды, под предлогом погони за убегающей жертвой, он спас человеческого ребёнка, довезя его до ближайшей деревни, которую ещё не разорили, и сунув в руки перепуганной женщине, открывшей дверь и сбивчиво бормотавшей что-то про скверну Плети на нём. Но ребёнка и небольшой мешочек с золотом она всё-таки взяла.

В той памятной битве против Короля-Лича у Часовни Последней Надежды он тоже сделал всё, что мог, освободившись от власти Плети и став рыцарем Чёрного Клинка, но, как оказалось, этого было недостаточно — по всем дорогам, по которым он ехал до Оргриммара, в него плевали, оскорбляли, а то и швыряли, чем ни попадя — гнилые яблоки, бананы и помидоры были ещё самым безобидным. Сроков прибытия во дворец вождя ему никто не устанавливал, поэтому он без зазрения совести свернул однажды ночью с намеченного пути, намереваясь добраться сначала до руин Лордерона и Брилла. Если уж он так нужен — его подождут, а нет — и без него справятся, таких как он, в саронитовых латах, теперь можно будет хоть лопатой грести при желании, они разошлись из Акеруса по всему Азероту, примкнули кто к Орде, кто к Альянсу, вернулись туда, где и были при жизни. Только вот стоило ли? Лично он искренне считал, что не стоило, и лучше всего им оставаться самим по себе, но возражать командирам ордена было себе дороже, им непременно хотелось показать, что Рыцари Чёрного Клинка — совсем не то же самое, что рыцари смерти Короля-Лича. Залнари считал эти надежды бредом, особых иллюзий он не питал, и знал, что для большинства живых существ Азерота они навсегда останутся отродьями Плети, но соображения благоразумно держал при себе.

Он очнулся от воспоминаний и снова посмотрел на могилы. Мама, сестра, брат, отец — вот они, все лежат здесь, под скромными одинаковыми надгробиями. Они получили покой. А ему теперь странствовать, выполняя чужие распоряжения и приказы до тех пор, пока его тело не рассыплется от времени, или пока его не начнут подводить разум и память, и он не превратится окончательно в безмозглого зомби.

Залнари скривил губы в злой усмешке. Не дождутся! Хватит с него и безвольного подчинения Королю-Личу. И членство в Ордене и власть Королевы-банши или Орды — он не будет с этим спорить, он не круглый идиот, бунтовать в открытую. Но что он будет сам по себе отведённое ему судьбой время, он решил ещё по дороге сюда. И будет делать всё, чтобы никто не повторил его судьбу.

Рыцарь ещё раз недобро усмехнулся, кивнул каким-то своим мыслям и быстрым шагом направился к кладбищенским воротам, где оставил своего ветрокрыла.