Весна опоздала

Весна опоздала

Весна опоздала

Закипает пузатый медный чайник - важно, с присвистом и клокотанием. Сначала Кошка видит в его начищенном до блеска боку только своё отражение, а потом рядом появляется Анна - сонная и растрёпанная. Кошка, сощурив глаза цвета перечной мяты, осторожно наблюдает, как поднимаются к потолку кухни пушистые облачка пара. Чуть подёргивая кончиком нежного ушка, слушает, как бурлит вода в медном чайниковом брюхе.
Анна слегка простужена - кончик её носа, забрызганного звёздочками-веснушками, теперь почти такой же розовый, как у Кошки. И та наперёд знает, что сейчас Анна снимет с верхней полки бездонную чашку и заварочный чайник, украшенный марокканским орнаментом. А потом выставит на стол полдюжины склянок из тёмного, как застывшая патока, стекла и наполнит весь Дом ароматами имбиря, корицы, мёда и апельсиновых косточек. 
Сжимая обеими ладошками бездонную чашку - сколько ни пей, она всегда остаётся полной почти до самого выщербленного края - Анна опускается в многоцветный ворох подушек, разбросанных по широкому подоконнику. Отбрасывает со лба непослушную прядь цвета гречишного меда и во все глаза вглядывается в подёрнутую неприветливой дымкой улочку - не идёт ли Весна? Посматривает Анна исподлобья на большие, с маятником, часы, неодобрительно сжимает губы в ниточку. По глоточку отпивает из чашки пряный отвар, горячо дышит на стекло терпким имбирным паром и пальчиком выводит послания своей непунктуальной подруге с васильковыми глазами и пшеничными косами. 
Теряя, наконец, терпение, Анна вскакивает на ноги, распахивает настежь резные дверцы шкафа, закутывается в облако шуршащих юбок. Наскоро завязывает у самых ключиц лазоревый бант - он красиво оттеняет глаза и скользит по коже легкой прохладцей.
"Вдруг она заблудилась? - думает Анна, торопливо свивая в косы волнистые пряди. - Вдруг попала в беду?". Она с тревогой вспоминает путаные извилистые улочки Города, растирает за ушком капельку цветочного масла, заковывает хрупкие запястья в дюжину браслетов, звонких, как лесной ручеек. Наконец, Анна легонько касается кончика носа пуховкой, поднимая вокруг себя нежное пудряное облачко. 
- Мы скоро! - кричит она Кошке, вальяжно раскинувшейся на столе - и выскакивает за дверь, не забыв, впрочем, захватить незабудковые кексы, заботливо приготовленные в подарок. 
Аннушка легко сбегает вниз по лестнице, кончиками пальцев едва касаясь кованых перил. Каблучками своих леденцово-жёлтых полусапожек она мягко постукивает по старым щербатым ступенькам. Изо всех сил наваливается плечом на тяжёлую дверь, истрёпанную тысячами толчков и прикосновений и, распахнув её, выскальзывает на улицу. Аннушку встречает влажный промозглый ветер - колет усыпанные веснушками щёки, тянет кисточи яркого, как перья малиновки, шарфа и уносится прочь. Анна видит, как он терзает тонкие веточки деревьев и забирается под пальто прохожим, заставляя их ускорять шаг, придерживать шляпы и прятать руки в карманы. 
Вокруг Анны то тут, то там лежат грустные островки подтаявшего, словно бы заплаканного снега. В небе толпятся недобрые грязновато-серые облака и отбрасывают вниз тяжёлые тени. Хочется поёжиться, нахохлиться, как воробушек и спрятаться в ворот пальто по самую рыжую макушку. Но вместо этого Аннушка глубоко вздыхает, расправляет плечи и улыбается светло и искристо , как умеет только она. Пугайте меня, холода и ветры, сколько вздумается, в ответ услышите только смех! 
Анна не ступает по старинной мощёной улочке - она почти парит, пританцовывая и норовя пуститься вскачь. В её медовых растрёпанных косах заблудился невесть откуда взявшийся аромат жасмина, тёплый и многообещающий. В глазах Анны плещется бледно-зелёное апрельское море и танцуют солнечные блики, а с губ едва слышно срывается одной ей известная задорная мелодия. 
Навстречу Анне сыплются и улыбки, и недоумённые хмурые взгляды, и заливистый детский смех. Один тонкий, смущённый до корней каштановых вихров юноша в длинном шарфе, даже вручил ей букет гербер, пёстрых, как набор гуаши. Но Аннушка только улыбается в ответ - ведь она торопится, у неё важная встреча! 
На одной ножке она скачет по нарисованным на тротуаре "классикам" и сворачивает за угол."Ну где же ты, опаздывать нехорошо!", только успевает подумать Анна, как на мостовую, прямо у её блестящих сапожек, ложится золотистый солнечный луч. Лукаво подмигнув, он скачет прочь по мокрой брусчатке. Анна поднимает лицо и чувствует дуновение южного ветра - он согрет жарким солнцем и приправлен мускатом, корицей и кардамоном. И в его тёплом дыхании Аннушка - то ли чудится ей, а то ли и впрямь слышит - шелестит нежный, вкрадчивый шёпот: "А я уже здесь, милая. Я здесь."