Второй контакт

Глава 12

Вокруг царила суета. Люди бегали, таская ящики, высылались дозоры, отдавались приказы…
Лаша присматривала за погрузкой боеприпасов, максимально утяжеляя нашу «птичку», Хелен мирно спала в обнимку с Раффом, а я… Я сидел и хандрил.
Нет, поймите меня правильно, я догадывался, что путешествие в русский регион не пройдет просто так, и будут проблемы, но узнать, что тебя форменным образом тянули на поводке к самоубийственной задаче – в этом есть повод для хандры.
Основная проблема для нашей группы была в том, что нам действительно нужны были союзники, и чем мощнее они будут, тем больше шансов выжить у нас всех, раз уж мы пошли против двух мощнейших структур мира. И на фоне этого появлялся еще один повод для хандры – мне требовалось придумать что-то, что позволило бы мне даже при наличии союзников уровнять ситуацию, а я, хоть и достаточно образован и умен, не имею ни малейшего понятия о том, как это сделать.
Впрочем, вполне возможно, что мне и не придется об этом беспокоиться.
Я еще раз взглянул на голокарту, демонстрирующую территорию Университета в реальном времени, и, вздохнув, принялся набрасывать возможные варианты подлетов.
Когда, спустя час, ко мне подошла Лаша и сообщила, что все загружено и можно вылетать, я вздохнул, подошел к Демченко, и попросил его присмотреть за девочкой, если мы не вернемся.
- Ладно… Не понимаю, зачем тебе, правда, это, но присмотрю.
- Да я и сам не понимаю, - ответил я - просто чувствую, что так надо. Она не просто еще один маленький спиногрыз, она что-то другое. По крайней мере – для меня.
Предполетная проверка не заняла много времени, и когда мы поднялись в воздух, я потратил минут пять на то, чтобы привыкнуть к новой машине и новому управлению, удивляясь тому, что технику нам выделили чуть ли не в заводской смазке.
Машинка вела себя примерно, пока была нагружена боеприпасами, но я знал, что как только вес уменьшится, ранее плавный полет может стать резким, и внутренне готовился, калибруя управление под мои навыки.
Включив режим маскировки, я, наконец, произнес в микрофон:
- Готов. Начинаем.
Именно в этот момент в поле видимости возникли первые взрывы, и в радиоэфире, до этого тихом, понеслись донесения на русском, что ГБ и Союз начали щемить кавказцев.
Я лишь ухмыльнулся. Отвлекающий маневр был мне не просто на руку. Он должен был уменьшить количество потенциальных противников для русских, и, заодно, уменьшить количество гоняющихся за мной умников из Союза и ГБ. Что ни говорите про кавказцев, а воевать они умеют и любят, а это значит, что ряды атакующих их – сильно поредеют. Впрочем, это их дело, пусть сами разбираются, а гоняться за одиноким Русаковым – должно стать делом накладным.
- Лаша, приближаемся к цели. Расчетное время – меньше минуты. Готовь бомбардировку, и сразу на цель заходим.
- Принято.
Мы пронеслись над территорией Университета, сея ЭМП-бомбы с хирургической, насколько я успел отметить, точностью, и взмыли ввысь, чтобы не попасть под их эффект.
Лаша выматерилась, как только перегрузка закончилась, а я компенсировал потерю веса в управлении, и поинтересовался:
- Какая дистанция тебе нужна для стрельбы?
- Для идеальной стрельбы, с этой техникой – около километра. Меньше – лучше, но и такой хватит.
- А в целом? – поежился я, поскольку с километра звук двигателей можно уже было услышать.
- Полтора. Но это на первом заходе. Пробьюсь до цели, тогда скажу точнее.
Я кивнул, и направил машину в пике, выравнивая ее, и зависая на указанной высоте.
Снаряды бесшумно понеслись к цели, и принялись взрываться с хирургическим расчетом времени, пробивая в грунте каверну, через которую, спустя безумно долгие две минуты показалось…
- Мать его… Они психи… Но видимо это единственный вариант.
- Что такое? – поинтересовалась Лаша.
- Целься вот в ту темную груду металла. Заходим в последний раз.
- Что там?
Я молча потянул рычаги, перемещая машину ближе к цели, и внутренне содрогаясь от того, что нам сейчас предстояло сделать.
- Допотопные криогенераторы. Здесь вся местность держится на искусственном леднике. И когда ты их снесешь…
Заряды вновь полетели к цели, и как только на дисплее появилась отметка о ее поражении – я резко увел машину влево и вверх.
Крошечные фигурки внизу дали по нам залп из переносных ракетных комплексов, и небо заполнилось смертоносными игрушками, готовыми отправить нас на тот свет.
- Ты не закончил.
- Ледник растает. Все рухнет на хрен, и вся округа будет затоплена. Я только что помог уничтожить одно из величайших наследий своего народа.
Лаша, молча, положила мне руку на плечо, и села на место второго пилота.
- Вывози нас отсюда.
Это было легче сказать, чем сделать. По нам давали залп за залпом, и я всей душой желал, чтобы ни у кого не нашлось пусковой установки с системой самонаведения.
Видимо сегодня мое везение взяло отпуск. Одна из ракет подозрительно целеустремленно принялась повторять наши виражи, и никак не хотела оставить нас в покое. В ответ на мою ругань, Лаша метнулась к нижнему люку.
- Зависни на три секунды по моей команде.
- Что ты…
- А потом резко вверх. На предельной скорости.
Мне некогда было смотреть, что она там делает за моей спиной, и я решил сделать то, о чем она просила.
- Давай.
Три бесконечно долгие секунды. Дюжина ударов сердца. Рывок вверх, с четырехкратной перегрузкой, от которой мигом потемнело в глазах, и…
Под нами ухнул взрыв, и электроника принялась сходить с ума, а я вытягивал «SW» вверх, уходя из под обстрела.
- Достаточно – прохрипела Лаша.
Я выровнял машину и завис, приходя в себя.
- Что ты сделала?
- У нас оставалась пара ЭМП-бомб. Одной из них я и пережгла электронику этой хреновине.
Я осмотрел приборную доску.
- Да… Похоже не только ей. У меня половина приборов накрылась. Хорошо, если до места дотянем, а если еще и сесть сможем – это вообще будет чудом.
Лаша насмешливо покосилась на меня.
- Кто-то тут хвастался, что один из дюжины лучших пилотов в мире…
Я покачал головой.
- Если я это сделаю, то меня смело можно считать самым лучшим. Ты пережгла несколько основных узлов, и ремонтировать это не возьмутся даже производители. Просто отправят машинку в утиль. Поверь, положение у нас аховое. Удивлен, что мы еще, хотя бы, в воздухе держимся…
Двигатель на левом борту издал предсмертный хрип и заглох, и мы начали падать.
- Держись!!!
Сопровождая отборным матом свои действия, я пытался вручную изменить геометрию крыльев, намертво вцепившись рукой в рычаг управления, и вытягивая на себя рукоятки, которые услужливо подсказывала мне память. Спустя несколько секунд я добился не совсем того результата, который был нам нужен, но положение слегка изменилось, и мы перестали падать вертикально, сменив вектор падения на хоть и более пологий, но, все равно, крайне опасный.
- Вытянешь?
- Не болтай. Третий рычаг справа от тебя. Рывком.
Выбора особого не было, и мы все равно падали, но я стремился максимально уменьшить угол.
- Так… Нужна широкая и большая дорога… Вот!
Я заложил последний вираж, выравнивая машину насколько это было возможно, и заходя на один из самых широких проспектов города. Брюхо «SW» скрежетало по земле, крылья, зацепившись за какую-то непонятную хрень, отломились, а Лашу резким рывком унесло в хвостовую часть, с рычагом в руке, за который она держалась.
Надежда у меня была только на одно – что инерция погасится трением корпуса, и мы…
На дороге возникла баррикада из поставленных друг на друга машин, в которую мы, благополучно, врезались, и мое кресло сорвало с места, унося меня в обзорное стекло.
Когда я пришел в себя, то ощущение было такое, будто «SW» проехал брюхом не по земле, а по мне.
- Вот он!
Подбежавшие люди говорили по-русски, и, положив меня на аэродиск, довольно шустро переправили к «мобильной клинике», попутно вкалывая обезболивающее.
- Лаша?
- Жива. Уже нашли. Надо валить отсюда, ГБшники рядом. А ты – молодец. Войдешь в историю, как первый русский, уничтоживший половину города.
- Все сработало?
- Да. Отдыхай.
Мне вкололи что-то еще, и я отключился.