Второй сон

Сияние

В Золотой Империи умели делать вещи. Орокин сгинули много столетий назад. Примерно столько же времени простоял лифт и он продолжал функционировать. Круглая платформа заменяла кабину и, похоже, предназначалась для грузовых перевозок. Так что механизм без труда выдержал испытание в виде нескольких пустых ящиков и отряда тэнно. 

Спуск в пещеру казался бесконечным. У меня нарастало гнетущее чувство беспокойства. Всё чаще боковым зрением я улавливал тени, ощущал чьё-то присутствие. И вся эта база… так глубоко строиться было странно даже для людей эпохи Орокин.

Эти подводные пещеры далеко от мест, пригодных для жизни. Нет ни единого признака того, что здесь располагается объект, которым Золотая империя вообще собиралась пользоваться.

  Мои рассуждения были прерваны, когда лифт опустился до уровня сводов огромной пещеры. Я, как и остальные члены отряда, поспешил укрыться за привезёнными ящиками. Локи создал голограммы двух вражеских солдат.

 Из-за контейнеров я смог рассмотреть помещение, куда мы спускались. То был просторный, зал, выдолбленный в камне. Главным украшением помещения являлись исполинские ворота из типичных для Орокин материалов: белого металла и сияющего золота. Конструкция выглядела столь же изящно, сколь надёжно – массивные створки казались прочнее всяких стен.

Неудивительно, что гриннир смогли лишь сделать небольшое отверстие, через которое максимум могли пройти три человека одновременно. Но останавливаться на достигнутом имперцы не собирались. Над расширением прохода продолжали трудиться рабочие с плазменными резаками.

Однако внимание всей моей команды сконцентрировалось на массивную тушу, похожую на личинку, с двумя парами кибернетических рук. Это пурпурное, летало благодаря огромным мешкам с газом и реактивным двигателям. Из «червя» торчали три головы гриннир, все разной степени гниения и с разными аугментами.

Это был сонм. Из гриннир редко получаются учёные, так что продолжительность жизни выдающихся деятелей науки стараются максимально увеличить при помощи техники. В итоге от плоти остаётся лишь голова, и то не всегда. Говорят, подключение к туше сонма чуть ли не мёртвого воскресит, но технология не из дешёвых, вот империя и объединяет особо важных учёных из одной области в одном теле.

Сонм что-то активно обсуждал, вертелся вокруг огромной круглой таблички и давал указания рабочим.

Это было серьёзное искушение. До земли оставалось буквально пятнадцать метров. Один выстрел и империя потеряет даже не просто талантливого учёного, но сонм, который, судя по пурпурной расцветке, ценился самими Королевами гриннир. С другой стороны, смерть такой фигуры не останется незамеченной, и мы вряд ли уйдём отсюда живыми. Такие мысли посещали не только меня – Локи тоже нервно постукивал длинными пальцами по рукояти болтомёта, борясь с соблазном.

В итоге решение оказалось принято за нас – сонм гаркнул что-то напоследок и улетел через отверстие в воротах. В зале остались только четверо солдат, да рабочие. Одни что-то подкручивали у осветительных приборов, другие возились с лебёдкой, пытаясь погрузить в ящик пластину, вокруг которой летал сонм.  

  Наконец, на лифт обратили внимание. Крупный гриннир в полностью закрытом костюме рабочего стал что-то орать в сторону созданных Локи голограмм и тыкать пальцем в ящики, которые мы с собой привезли. Когда лифт опустился до конца, рабочий не выдержал и, перебирая все возможные ругательства, зашагал в сторону приманок.

Стоило гриннир попытаться пихнуть голограмму, та растворилась. Рабочий удивлённо отшатнулся, и хотел было позвать на помощь, но к тому моменту все в зале уже были мертвы. Кто-то оказался насажен на ледяные колья, выросшие из пола, кого-то просто зарезали, кого-то смяли магнитными полями.

Путь оказался свободен. Мэг стянула все трупы в одну кучу и прикрыла их привезёнными контейнерами. Я же отрубил все осветительные приборы, и хотел было сломать тот, что стоял рядом с огромной табличкой, вокруг которой недавно возился сонм, но меня остановили.

-Надписи на печати, дайте мне их изображение, - это был холодный голос нашей таинственной покровительницы. По реакции остальных я понял, что сообщение было адресовано не только мне.

Мы все стали с разных ракурсов бурить взглядом белую круглую пластину с металлическим обрамлением и бирюзовыми светящимися надписями на языке Орокин. Нет сомнений, это была печать на ворота, и гриннир её сняли.

-Я перевела. Это не логично. Военные или исследовательские объекты Орокин не обозначаются высоким наречием.

Здесь идёт речь о какой-то гробнице для павшего сына… и далее двустрочное стихотворение в дань уважения к проигравшему врагу, достойному Орокин, - голос Лотос никогда так не менялся. Я почти мог уловить её недоумение и сомнение в происходящем.

-Это, должно быть, мистификация. Я проверила – начала строк стихотворения на восемьдесят процентов совпадают по смыслу со словами из детской страшилки вольных колонистов.

Лучше бы оно оставалось просто сказкой на ночь. Тэнно, уходите оттуда немедленно… - после этих слов, связь прервалась.

-А-а-а, ящерицы. Вы всё-таки приползли посмотреть на мою добычу? – возбуждённый голос Тил Регора трудно было спутать с чем-либо ещё. Сложно сказать, что я был рад его слышать. Скорее, рад, что с нами связался именно он, а не кто-то из более прагматичных командиров гриннир. Регор славился своей любовью к театральности, что частенько играло на руку его противникам. В тот раз комендант гриннир нас тоже удивил.