Художник иллюзий

Художник иллюзий

  Утро неизбежно приближалось. Но сквозь плотные занавески солнечный свет не мог пробраться в темноватую комнату. На полу валялись кисточки, а по паркету была размазана масляная краска. На диванчике, тоже с краю перемазанном краской, лежала хозяйка квартиры - Виолетта

Ей выпала честь, впрочем, как это часто бывает, проснуться не от прекрасного щебетания птиц, не от шума листвы, а от громкого звонка телефона. Он все не затыкался и не затыкался. Она недовольно взяла трубку и ответила.

- Я слушаю - по ту сторону трубки раздались тяжелые вздохи

- Здравствуйте - это был мужской, слегка писклявый голосок. Виолетта сразу представила как он выглядит - вы рисуете портреты - он запнулся - особенные?

- Да, рисую - в воздухе повисло молчание. Она безынтересно вслушивалась в сухую тишь, пока не раздался еще один тяжелый вздох.

- Вы можете меня нарисовать?

- Могу. Я пришлю адрес, приезжайте.

Виолетта специально закончила разговор и завершила вызов, чтобы не слышать этих глупых оправданий, кучу вопросов и прочее. Если человек готов, он попадет к ней любыми способами. 

Она встала, завязала волосы в небрежный хвостик и пошла на кухню, по пути отправляя адрес дома. А на кухне стоял горячий каркаде, от которого причудливыми струйками шел пар. Он сладкой теплотой разливался по телу и расслаблял. 

На часах было уже больше трех часов дня. Она собирала краски, разбросанные везде, где только можно и где нельзя, но в дверь кто-то постучал. Хм, быстро же пришел. 

Открыв дверь, за порогом художница увидела своего клиента. Он был, как и полагалось, в пляжных шортах и футболке, из-под которой выпирало пузо. На голове волос почти и не было. Какие-то тонкие, как паутинки, они свисали на слегка перекошенное лицо, с картошиным носом и маленькими свинячьими глазками. Он потряхивался и мял толстые сардельки пальцев, перебирая четки. Это чудо все молчало и молчало, но потом, наконец то, представилось.

- Здравствуйте, я Арсений.

Наверное, он хотел протянуть руку, чтобы поздороваться, но Виолетта натянуто улыбнулась, безмолвно махнув рукой. Гость зашел и внимательно осмотрелся. Квартира была такая же, как и у всех. В воздухе даже стоял знакомый всем сигаретный дым, впитавшийся в тонкие стены и дубовую мебель. Хозяйка дома ходила туда сюда, разгребая место, где должен сесть Арсений.

Наконец, когда кучу холстов и коробок удалось разбросать по сторонам, Виолетта посадила гостя перед большим фанерным мольбертом, по углам замазанным синее-белой краской, которая уже окаменела. 

- Ну и как вас рисовать - художница села перед мольбертом на маленький табурет, сложив ноги в позе лотоса и протирая грязной тряпкой, от которой несло краской, взъерошенные кисточки.

- Ой, а я и не знаю - Арсений словил неодобрительный острый взгляд Виолетты, которая недовольно сощурила глаза, сверкающие в легкой темноте - точнее сказать - решил изменить предложение гость - я не знаю, будет ли мне идти накаченное тело - Виолетта закатила глаза и уже хотела облокотиться на спинку стула, которой не было, но начав падать, уцепилась за мольберт.

- Небольшая накаченность идет всем, так что...

- Правда? Тогда можно мне небольшую, но чуть больше?

- То бишь среднюю?

- Да.

Больше никто ничего не говорил. Виолетта схватила и зажала между пальцами левой руки четыре разных кисточки. Она водила по холсту сначала большой, часто набирая ей телесно-желтую краску, затем маленькой, выводя черты лица, подходящие к новому телу. Потом пальцы открутили еще две краски, вымазавшись от колпачков в черный и коричневый. Но это того стоило. С перепачканным лицом, она то плавными, то резкими движениями выводила вздымающиеся мышцы, через которые выпирали вены. Ее руки искусно изображали бицепсы, переплетающиеся друг с другом. Увлеченная работой, она даже не заметила, как виновник торжества уснул. Но ей от этого даже лучше. Ее никто не отвлекал и не пытался всмотреться в картину, которую клиентам нельзя было видеть. 

- Все! - воскликнула Виолетта, мгновенно разбудив Арсения, который подпрыгнул на диване. Сначала он не понял, что происходит. Но потом его глаза по пять рублей забегали по комнате. Он подбежал к художнице, но она спрятала картину за спину, указав клиенту на зеркало в прихожей. Он подбежал к большому старинному зеркалу в пол и в отражении увидел не неказистого толстого мужчину с плешью на голове, а завидно красавчика с немного загорелой желтоватой кожей, черной пышной шевелюрой и прекрасным телосложением. 

- Господи - Арсений дотронулся ладонью до своего подтянутого лица - это же прекрасно. Я же прекрасен - говорил красивый мужчина все тем же шипелявшим голосом. Он вынул из кармана куртки пачку денег и гордо сунул их Виолетте, которая взяла купюры грязными руками в масле. Она недобро улыбнулась и опять же, без слов, вежливо указала на дверь. Арсений, обзаведясь новым телом, гордо поднял голову и лебединой походкой вышел из квартиры. Художница вздохнула и пересчитала деньги. Потом кинула их в угол и пошла на кухню, наводить чай.

Когда из кружки уже шел пар, в дверь снова постучали, но без разрешения и спроса, ночной гость открыл ее. Темная фигура с костылем вплыла на кухню и села напротив Виолетты

- Ну что, новые клиенты были? - из под капюшона раздался резонирующий холодный голос, который был не похож ни на мужской ни на женский.

- Был один - Виолетта встала из-за белого стола и подошла к окну.

- И что ты скажешь?

- Что люди на удивление наивные и откровенно глупые существа. Все как на подбор желают изменить внешнюю красоту, вместо того, чтобы поработать над внутренней. Они скрываются за масками тех тел, которые я им рисую, внутри оставаясь все теми же зажатыми и никчемными существами. И ни одна маска по-настоящему не сможет скрыть того человека, который скрывается за ней. Это временная мера, это иллюзия, в тени которой они живут.