Я родилась пятидесятилетней...

Пролог

Валенитина

      Пип… Пи­ип… Пип…

      Рав­но­душ­ный писк ап­па­ратов, под­держи­ва­ющих мою хруп­кую жизнь, прер­вал пре­уве­личен­но бод­рый го­лос внуч­ки:

      — Ба­буль, я вер­ну­лась! Те­бе ведь ин­те­рес­но, что бы­ло пос­ле то­го, как Бел­ла по­еха­ла на бей­сбол с Эд­вардом?

      Мне бы­ло не осо­бо ин­те­рес­но, всё же при­вык­ла к нем­но­го иной ли­тера­туре, но я ра­дова­лась каж­дой ми­нуте, что де­воч­ка уде­ляла мне.

      — Зна­ешь, эта книж­ка ста­ла бес­тсел­ле­ром! — вос­торжен­но про­дол­жа­ла Аня. — Её ав­то­ра уже на­зыва­ют «де­ми­ур­гом вам­пир­ско­го ми­ра»!

      Я ед­ва не улыб­ну­лась та­кому срав­не­нию: У­иль­ям По­лидо­ри, Ше­ридан Ле Фа­ню и Брэм Сто­кер, на­вер­ня­ка, уди­вились бы, ус­лы­шав неч­то по­доб­ное.

      Но я не ста­ла спо­рить с де­воч­кой. Я во­об­ще не мог­ла ей от­ве­тить.

      Аня при­ходи­ла поч­ти каж­дый день пос­ле шко­лы. Ред­кая дочь с та­кой час­то­той по­сеща­ет при­кован­ную к пос­те­ли мать. А внуч­ка при­ходи­ла. Уже поч­ти год. Хо­тя мне слож­но счи­тать вре­мя в мо­ём сос­то­янии. Мо­жет быть, прош­ло да­же боль­ше… Аня не го­вори­ла, ка­кой сей­час день или ме­сяц. Мой мозг пы­тал­ся от­счи­тывать дни, ког­да она рас­ска­зыва­ла про ка­кие-ли­бо праз­дни­ки, но со вре­менем это ста­нови­лось всё слож­нее. 

      — Де­ми­ур­ги, это ведь соз­да­тели ми­ра, да? — про­дол­жа­ла ще­бетать Ню­та. — Мне ка­жет­ся, что каж­дый ав­тор по-сво­ему Тво­рец… Осо­бен­но ав­тор, ко­торый на­писал что-то та­кое, что зат­ро­нуло мно­го душ лю­дей. Толь­ко пред­ставь, каж­дый раз, чи­тая, че­ловек как буд­то пе­рено­сит­ся в но­вую Все­лен­ную! Ав­тор вкла­дыва­ет в своё про­из­ве­дение свои мыс­ли, ду­шу, фан­та­зии, а чи­татель на­сыща­ет кни­гу сво­ими чувс­тва­ми при проч­те­нии, он ожив­ля­ет ге­ро­ев в сво­ём соз­на­нии, ас­со­ци­иру­ет­ся с ни­ми! Лич­но я пред­став­ля­ла се­бя Бел­лой… Хо­тела бы я быть на её мес­те…

      Лич­но я не хо­тела бы, что­бы моя внуч­ка бы­ла на мес­те де­вуш­ки упы­ря, ко­торый меч­та­ет вы­пить чью-то кровь. Анин де­душ­ка, Царс­тво ему не­бес­ное, то­же вряд ли под­держал вам­пир­скую кан­ди­дату­ру в её же­нихи. 

      Что за вку­сы пош­ли у мо­лодё­жи? На­вер­ня­ка за свою дол­гую бес­смертную жизнь этот Эд­вард убил не­мало лю­дей. Хо­лод­ный как ка­мень, та­кой же твёр­дый, он раз­ве за­менит тёп­лые, неж­ные объ­ятья? Кра­сота то­же сом­ни­тель­на. Уж мне ли, хи­рур­гу, не знать, что ни­чего кра­сиво­го в тру­пе быть не мо­жет? Блед­но-го­лубой от­те­нок ко­жи, бес­кров­ные гу­бы, тём­ные си­няки под гла­зами, окос­те­нение те­ла, труп­ные пят­на, вонь раз­ла­га­ющих­ся тка­ней и про­тив­ный за­пах фор­ма­лина — вот с чем ас­со­ци­иру­ет­ся у ме­ня смерть. Ни­чего по­хоже­го на прек­расные ожив­шие ста­туи моё во­об­ра­жение не ри­сова­ло. Хо­тя, воз­можно, в две­над­цать я ду­мала бы ина­че. Опять же, внуч­ка не про­ходи­ла прак­ти­ку в мор­ге, да и на по­хоро­нах не бы­ла ни ра­зу. Ког­да хо­рони­ли Лё­шу, она бы­ла слиш­ком ма­лень­кой, и мы не ста­ли брать её на по­хоро­ны де­да.

      Сей­час она уже всё по­нима­ет. Не хо­телось бы, что­бы пер­вым че­лове­ком, при­чинив­шим ей боль по­тери, бы­ла я. Хо­тя моё сос­то­яние ос­тавля­ет же­лать луч­ше­го. Я зна­ла это, как ник­то дру­гой. Обид­но, что по­рой жизнь пе­речер­ки­ва­ет цепь слу­чай­нос­тей. 

      Каж­дый раз, ос­та­ва­ясь од­на, я вспо­мина­ла день ава­рии.

      Лил пер­вый круп­ный дождь в ту осень, и я спе­шила в боль­ни­цу. За­меш­кавшись у до­роги, по­лучи­ла хо­лод­ный не­зап­ла­ниро­ван­ный душ из лу­жи от про­ез­жа­юще­го ли­хача. И мне бы раз­вернуть­ся, пой­ти до­мой пе­ре­одеть­ся, но я ре­шила, что не са­хар­ная, а ве­щи мож­но бу­дет зас­ти­рать и вы­сушить на ра­боте, тем бо­лее, что се­год­ня у ме­ня ноч­ная сме­на и «граж­дан­ская» фор­ма мне не по­надо­бит­ся. Про­хожие ко­сились кто с со­чувс­тви­ем, кто ехид­но, а кто с опас­кой, на­вер­ное, бо­ялись, что мок­рая как мышь я мо­гу на них, от­но­ситель­но су­хих, на­капать. Мож­но по­думать, с не­ба ль­ёт­ся мень­ше… 

      Сле­ду­ющей неп­ри­ят­ностью, что пос­тигла ме­ня этим неп­ри­вет­ли­вым днём, стал пра­вый каб­лук, ко­торый под­кле­ивал ещё Лё­ша. Как сей­час пом­ню, от­дал гор­до, при­гова­ривая:

      — Ну, всё, жем­чу­жин­ка, сде­лал, те­перь до смер­ти но­сить бу­дешь, не от­кле­ят­ся!

      На­вер­ное, сто­ило сме­нить их во­семь лет на­зад, ког­да муж умер. Но я не мог­ла выб­ро­сить его по­дарок, тем бо­лее, что го­ды над бе­реж­но хра­нимой обув­кой бы­ли поч­ти не влас­тны, на­бой­ки толь­ко не­дав­но стёр­лись, но пос­ле ре­мон­та вов­се ста­ли как но­вые.

      — Ну, вот, а го­ворил, что до смер­ти но­сить бу­ду, Лё­шик! — са­ма се­бе про­бор­мо­тала я, оце­нивая по­терю на пе­рек­рёс­тке. 

      Воз­ле ме­ня на све­тофо­ре ос­та­нови­лась бе­лая ма­шина ско­рой по­мощи. Прис­мотрев­шись к во­дите­лю и штур­ма­ну, с удив­ле­ни­ем уз­на­ла зна­комую суп­ру­жес­кую па­ру Да­нила и На­таши Бра­гиных. Де­вуш­ка за­мети­ла ме­ня, и в её гла­зах мель­кну­ло сму­щение. Яс­но всё. Пос­ле де­журс­тва муж до­мой от­во­зит. Ай-ай-ай, слу­жеб­ная ма­шина… Ну, хо­тя бы без ми­галок едут. Вот, кто ме­ня под­ве­зёт до боль­ни­цы.

      Да­нил то­же ме­ня за­метил. На­таша выс­ко­чила из са­лона под дождь и на­чала нас­той­чи­во под­талки­вать ме­ня к ма­шине. 

      — Здравс­твуй­те, Ва­лен­ти­на Ар­хи­пов­на! Вы не по­думай­те, это бук­валь­но пер­вый и пос­ледний раз. Я прос­то с де­журс­тва, ус­та­ла очень, да и с этой бе­ремен­ностью об­мо­роки бы­ва­ют сей­час, мы и ма­шину взя­ли, ко­торую всё рав­но зап­равлять нуж­но, вот, мож­но ска­зать, толь­ко зап­ра­вили, — та­рато­рила она, быс­тро ут­рамбо­вав ме­ня на своё мес­то, а са­ма зас­ко­чив сза­ди. — Мы тут жи­вём сов­сем ря­дом, ме­ня Да­ня да­же до подъ­ез­да не до­везёт…

      — На­та, не час­ти так. Об­мо­роки — это серь­ез­но. По­чему за­яв­ле­ние на дек­рет не по­дала? И да­же ес­ли хо­чешь до кон­ца ра­ботать, то ноч­ные де­журс­тва точ­но от­ме­ня­ют­ся. В мо­ём от­де­лении с этим стро­го. По­чему мол­ча­ла? Ма­лень­ко­му здо­ровая, счас­тли­вая ма­ма нуж­на, а ты па­шешь за дво­их, буд­то он уже взрос­лый и зар­пла­ту по­луча­ет. Да­нил, ты гла­ва семьи, ку­да смот­ришь? — стро­го об­ра­тилась я к во­дите­лю.

      — Соз­наю свою ви­ну. Ме­ру. Сте­пень. Глу­бину. В на­казанье всё при­му: ссыл­ку, ка­тор­гу, тюрь­му…

      — Но же­латель­но — в и­юле, и же­латель­но — в Кры­му, — ве­село за­кон­чи­ла я его воль­ную ци­тату Фи­лато­ва. — До­вози же­ну до до­ма, но боль­ше та­кого, на­де­юсь, не уви­жу. 

      — По­том в боль­ни­цу? — роб­ко пос­мотрел на ме­ня па­рень. За­пуга­ла ре­бят злая тёт­ка. 

      — Нет, Бра­гин, на бир­жу тру­да, — дож­да­лась рас­те­рян­но­го взгля­да и при­печа­тала грус­тным го­лосом, — ра­боту на па­ру ис­кать бу­дем, ты ма­шину слу­жеб­ную в лич­ных це­лях экс­плу­ати­ру­ешь, а я, как за­веду­ющая от­де­ления, экс­плу­ати­рую бе­ремен­ную жен­щи­ну, склон­ную к об­мо­рокам, в ноч­ное вре­мя су­ток, да и прос­то свы­ше днев­ной нор­мы… Не­хоро­шо… Но мо­жем и прос­то в боль­ни­цу.

      В это вре­мя мы как раз подъ­еха­ли к до­му этой ми­лой че­ты, и На­таша бод­рень­ко выс­ко­чила под дождь, по­маха­ла нам на про­щание и быс­тро по­бежа­ла к ко­зырь­ку подъ­ез­да, на­бирая тон­ки­ми паль­чи­ками до­мофон­ный код.

      Да­нил вни­матель­но, с лю­бовью смот­рел, по­ка же­на не скры­лась за дверью. Бес­по­ко­ит­ся. На­вер­ня­ка, лиш­них смен наб­ра­ли, что­бы за­рабо­тать по­боль­ше к рож­де­нию ре­бён­ка. В од­нушке с ма­лышом тес­но­вато при­дёт­ся. Вот и ра­бота­ют: что он, что На­таш­ка. У не­го вон ка­кие си­няки под гла­зами. Яв­ный приз­нак не­досы­па. А На­таш­ка ни­чего, све­жая, лёг­кая. Да­же за­вид­но... Как буд­то и не пос­ле ноч­ной сме­ны. Хо­тя на каж­дую по-раз­но­му бе­ремен­ность вли­яет. По де­вуш­ке сра­зу вид­но, что дав­но ре­бён­ка хо­тела. 

      Я улыб­ну­лась бу­дуще­му от­цу по­нима­ющей улыб­кой, а он теп­ло улыб­нулся мне в от­вет. Отъ­ез­жая со дво­ра, мы ус­лы­шали го­лос дис­петче­ра:

      — Ава­рия на пе­ресе­чении Ко­маро­ва и Ле­нина, ло­бовая, во­дитель лег­ко­вуш­ки, муж­чи­на око­ло трид­ца­ти лет, в край­не тя­жёлом сос­то­янии, кто поб­ли­зос­ти?

      Пе­рег­ля­нулись с Да­нилом. Сов­сем ря­дом с на­ми.

      — Обо­рудо­вание, вро­де, не вы­нима­ли, бе­рём вы­зов?

      — А ку­да де­вать­ся? Но пусть ещё кто-ни­будь едет.

      Вы­зов при­няли, Бра­гин вклю­чил ми­гал­ку. Да тол­ку от неё у нас в го­роде ма­ло. Ред­кий во­дитель ос­та­новит­ся и приж­мётся к тро­ту­ару, про­пус­кая ско­рую. Ле­тим, нас­коль­ко воз­можно быс­тро в та­кую по­году. Да­нил ру­га­ет­ся сквозь зу­бы на плот­но сто­ящие ма­шины и прос­ка­кива­ет на чу­жой жёл­тый. Я да­же не ус­пе­ла ис­пу­гать­ся и зак­рыть гла­за. Прон­зи­тель­ный визг тор­мо­зов, гуд­ки ма­шин, гро­хот от стол­кно­вения и ду­шераз­ди­ра­ющий звук сми­на­емо­го ме­тал­ла. Ме­ня вда­вило в бо­ковое стек­ло. Ма­шину пе­ревер­ну­ло. Воз­ду­ха не хва­тало, но от­це­пить ре­мень бе­зопас­ности не хва­тало сил, по мо­ему вис­ку по­тек­ло что-то тёп­лое... А даль­ше — тем­но­та.


      Пип… Пи­ип… Пип…

      — Ес­ли чес­тно, мне бы­ло так ин­те­рес­но, что я да­же до­чита­ла книж­ку до­ма, — ти­хий смех Ани выр­вал ме­ня из бо­лез­ненных вос­по­мина­ний. 

      Я в боль­ни­це. Отёк го­лов­но­го моз­га на фо­не ги­пок­сии. У ме­ня ко­ма. Уми­ра­ющее те­ло, жизнь ко­торо­го под­держи­ва­ют толь­ко ап­па­раты, ста­ло тюрь­мой для здо­рово­го ра­зума. Клет­кой для ду­ши. Ве­рила ли я в ду­шу и заг­робную жизнь? Воз­можно. Ве­рила ли я, что смо­гу вер­нуть­ся к род­ным из это­го сос­то­яния? Нет. Од­нознач­но — не мой слу­чай. А, сле­дова­тель­но, я прос­то за­нима­ла чьё-то мес­то. Мес­то че­лове­ка, у ко­торо­го был шанс. Всё моё су­щес­тво соп­ро­тив­ля­лось это­му, но я не мог­ла ни­чего сде­лать. 

      — Ой, а ты ещё не ви­дела, но по этой кни­ге есть фильм, я пос­мотре­ла его се­год­ня ночью! А вто­рой вый­дет в но­яб­ре! — ве­село ще­бета­ла Аня, но её сло­ва ста­ли до­носить­ся до ме­ня, как буд­то я опус­ка­лась на дно озе­ра. 

      Приг­лу­шён­ное пи­канье при­боров ста­ло па­ничес­ки на­бирать обо­роты. Ра­зум на­чал по­дёр­ги­вать­ся про­тив­ной тём­ной дым­кой. Воз­можно, всё слу­чит­ся се­год­ня. Уве­рена, каж­дый хи­рург под­созна­тель­но ждёт смер­ти. Не по­тому, что ма­зохист или хо­чет уме­реть. Нет… Вра­чи — лю­бопыт­ный на­род, а каж­дый день за­нося нож над те­лом че­лове­ка, раз за ра­зом спа­сая чью-то жизнь, бо­рясь, ка­жет­ся, с чем-то силь­ным и впол­не оду­шев­лённым за эту са­мую жизнь, обя­затель­но за­да­ёшь­ся воп­ро­сом: про­тив кос­тля­вой сра­жа­ешь­ся или с че­лове­чес­кой ду­шой, что уви­дела что-то чу­дес­ное за гранью? Что там за этой гранью? Род­ные? Друзья? Есть ли там во­об­ще что-то…

      — Док­тор! — ис­пу­ган­ный крик Ани раз­ре­зал этот ту­ман, зас­тавляя по­чувс­тво­вать укол ви­ны. Ос­тавляю её. И дочь. Прос­ти­те ме­ня, все. Я люб­лю вас.