Загадай желание

Глава 14

Заспиртован, как лягушка в банке. Вновь в застенках корпорации «Рейнбах», откуда я когда-то освободил своих собратьев по несчастью. Мои системы работают со скрипом, большая часть сигналов, поступающих от мозга к телу, блокируются внешними устройствами, что опутывают меня паутиной проводов.

Люди в белых халатах приходят и уходят. Так я вижу, что время все-таки идет. Запертый внутри самого себя я забываюсь в беспокойном сне, изредка всплываю на поверхность, чтобы увидеть еще один рабочий день моих тюремщиков. Порой из небытия всплывает лицо Анны, потрепанное беспокойством, без косметики. Она печальна, но все равно приходит навестить меня.

Кристина и Владимир тоже приходят ко мне. Девчушка ревет что есть мочи, пытается сбежать подальше от искалеченного меня. А парнишка наоборот, глядит на мое тело молча, внимательно, не отрываясь. Когда-то он смотрел так на SLM. Вряд ли я стал твоим кумиром, сынок, но каких только глупостей не совершают люди в четырнадцать лет. Папа-бунтарь поплатился за своеволие, это наглядный урок для тебя и всех тебе подобных: юных, сильных и независимых. Хех, даже не верится, что я когда-то был таким же.

Помнится, в юности я услышал от кого-то очень мудрую фразу: «Если тебе приходится думать, значит ты делаешь что-то не так». Золотые слова, прекрасно характеризуют сложившийся порядок. Я просто жил день за днем, пытался воспитывать детей, попутно писать злополучный роман.

Порой мне казалось, что я не сильно отличаюсь от своих отпрысков по уровню сознания. Они хотели чего-то добиться, делать то, что считают правильным, и в бесконечной борьбе за самоутверждение готовы были унижать себе подобных. Здесь нечего стесняться, Человек – такое же порождение Природы, и ничто звериное ему не чуждо. Только кто такие «взрослые»? Получалось, мы те же самые дети, только выше, жизненного опыта больше, и шрамов на заднице тоже. Все мы дети, бесконечно незрелые и своевольные создания, так же как и сотни поколений до нас ни черта не понимающие, кто мы, что мы и зачем. И постоянно трясущиеся от страха по любому поводу.

Я жил, думая все меньше и меньше, спасибо Анираддхе и всем причастным. Вроде бы я даже обрел свое личное безличное Дао, как и все вокруг. Все шло как нельзя лучше, исключительно правильно и гладко, годы летели из Вечности в Бесконечность. Единственное, что порой выбивало меня из удобной и комфортабельной колеи – это скука. Тяжело жить в мире, где ты по-настоящему свободен. По-прежнему хотелось с кем-то бороться, чего-то добиваться, как раньше, до SLM, вот только сражаться было не за что и не с кем.

Вся внутривидовая борьба Человечества скатилась в войну за право зваться наиболее талантливым, престижным, умелым, спортивным и т.д. Спорт заменил все реальные достижения. Писателей и прочих подобных творцов всех цветов и калибров расплодилось без числа, чтобы удержаться на пике популярности всей этой творческой братии приходилось исходить до седьмого пота, создавая шедевры со скоростью конвейера. Или же снисходить до уровня своей аудитории, питая непродолжительную славу PR-ом разной степенью чистоты.

Хотя и мне было чем гордиться. Мое незаконченное сочинение несколько месяцев держалось на первых позициях всех англоязычных литературных сайтов. Может, дело было вовсе не в моем таланте, а в дутом авторитете «святого» Владыки Смерти, но все же было приятно, такого удовлетворения не испытывал очень давно.

Равномерный, не стесненный какими бы то ни было заботами быт обволакивал меня теплой пеленой. Я жил совершенно не задумываясь, действовал по наитию, и ничего страшного не происходило. Даже в процессе воспитания собственных отпрысков я принимал довольно посредственное, но веселое участие. Без папы (до сих пор не могу привыкнуть, что мне самому не двенадцать лет) не обходился ни один праздник, папа был главным поставщиком беззаботной радости в тайне от на удивление скромной мамы. Видеоигры – папа, поход в парк и кино – папа, первая сигарета – папа, и так до бесконечности.

Постепенно я перестал чувствовать «Я». То самое чувство, определяющее тебя как отдельного конкретного индивида. Поток нес меня, Путь вел мое тело по жизни, покачивая на незаметных волнах Перемен. Инь, ян, инь, ян, инь, ян – чуть легче, чуть сложнее, чуть быстрее, чуть медленнее текла благодатная вечность.

***

Я не успел заметить, как вернулся на нижние уровни, где еще плясали у рукотворной статуи Сеньора ля Муэрте темнокожие почитатели. Поскольку бог присутствовал отныне везде и всюду необходимость в жрецах культа отпала совершенно. Люди пили, ели, танцевали и веселились во славу Владыки начисто позабыв про жертвенных козлят и правила приличия. Это уже не было разгульным и жизнерадостным собранием верующих.

Вакханалия чистейшей воды. Табачный дым превращал танцпол в коптильню, питье разной степени крепости лилось рекой и во все стороны. Люди, обуреваемые страстью, изливали свою любовь друг на друга без оглядки на окружающих. И посреди всего этого карнавала у гипсовых костлявых ног Владыки обретался я.

Что могло привести меня, такого пресного, заумного, натянуто благочестивого и всемогущего на этот самоубийственный аттракцион? Все та же скука. И отключенный внутренний цензор. Раз уж я смог заставить свои внутренние системы смотреть сквозь пальцы на дурманы, то мне пришла в голову совершенно гениальная дзен-идея.

Вместо того чтобы определять приоритеты и направлять свой ум на первостепенную цель, я решил навестить храм Дао и в тишине посозерцать самого себя. Кстати, голографическую вывеску эти ребята слегка изменили под влиянием новой моды. Мандала Инь-Ян уступила первенство ухмыляющемуся (к счастью, не истекающему кровью) черепу и уютно устроилась на его мертвом лбу. Триграммы И-Цзина медленно вращались вокруг него, придавая человеческим останкам более философский и благопристойный вид.