Жена из другого мира

Глава 5

Покачиваясь в двуколке, я никак не мог отделаться от сладких фантазий о борьбе безмагих Сомсамычевых с моими волшебными подарками, хотя пора уже было готовить речь в научное собрание.

Впереди замаячил тринадцатипролётный мост с острова длоров к городу. Солнце подкрасило розовым слюдяное покрытие Башни злых духов. Она красиво блестела, невольно приковывая взор.

И так вдруг захотелось, как в сопливом детстве, забраться на смотровую площадку на самой вершине и окинуть взглядом столицу, Великое озеро и поднятый с его дна остров. Когда был ребёнком, казалось, что земля под домом – чудо, полное загадок, оставленных первыми главами родов самым любопытным и упорным потомкам. А сейчас остров длоров воспринимается просто самым элитным районом… в который понаехали всякие коммерсанты.

Сплюнув, стегнул ониксовую химеру вожжами, она быстрее заперебирала шестью когтистыми лапами, гордо вскинула восьмиглазую рогатую голову и оскалила зубы. Когти зацокали о магическое покрытие моста.

Я лениво скользил взглядом по окаменелым химерам-стражам в пролётах: моя выглядела страшнее. Но это естественно: первые главы рода делали просто охранников с удобными шипами, когтями, хвостами и прочим, а я уже старался их по внешнему эффекту превзойти, брал лучшее, добавлял ещё лучшее. И химера у меня получилась такая, что несколько человек, столкнувшись с ней в ночном тумане, даже описались.

Правда, если вдруг подраться надо, моя химера путалась в лапах и длинных когтях. Но ведь пугала!

В груди появилось тянущее ощущение, будто на меня кто смотрел. Поднял взгляд на надвигавшуюся Башню злых духов. У перил смотровой площадки что-то шевельнулось. Я отвёл взгляд, невольно улыбаясь: сам был молодым, лазил туда, хотя родители запрещали.

Подъезжая к зеву тоннеля через башню, накинул магический щит и припустил химеру: я в детстве обливал проезжающих водой, а то и краской.

Меры предосторожности оказались напрасными: сверху ничего не сбросили. Может, там даже не мальчишка, а какой-нибудь проснувшийся злой дух.

Когда я уже съезжал с моста, на башне раздался душераздирающий вопль. Точно дух!

***

Обхватив себя руками, я брела по набережной и весело напевала:

– Я сошла с ума, я сошла с ума. Мне нужно домой. Мне нужно домой. Я сошла с ума. Я сошла с ума…

Идиотская песня уходить из головы не желала. Впрочем, она лучше воспоминаний об алом призраке, выскочившим на меня из пола смотровой площадки. И ладно бы просто выскочил: заорал так, что я сиганула в воду. Повезло, что глубины хватило не покалечиться и берег рядом.

И браслет. Опасливо посмотрела на него и почесала кожу вокруг. Когда оказалась в ледяной воде, он стал тёплым, и вслед за ним потеплела вода, течение подхватило меня, вытолкнуло наверх. Пришлось сделать всего пару гребков, и я оказалась у схода набережной под мостом.

Или мне всё это почудилось с перепуга?

Я уже ни в чём не уверена. Даже в том, что сейчас, несмотря на мокрую одежду, мне тепло.

Маленький чистильщик обуви, увидев, как я, обтекая, поднимаюсь по сходу, уставился на меня, словно на призрака.

Собственно, на меня все смотрели так.

В общем-то, понимаю: одевались здесь в стиле века так девятнадцатого (в лучшем случае – начала двадцатого), и тут вся такая красивая я: джинсы, майка, кроссовки. Волосы лохматые… Как бы первыми официальными властями, с которыми я близко познакомлюсь, работники сумасшедшего дома не оказались.

Вспомнила, как с сумасшедшими обращались в том же девятнадцатом веке. Лучше пусть сразу пристрелят.

Опять запахло пирожками, желудок заныл. Огляделась: злополучная башня моста уже скрылась за домами. Удивительно: вроде на голодный желудок (только воду из колонки пила, стараясь не думать о холере) намотала уже километров двадцать, а до сих пор бодрячком. И после всех блужданий и купаний даже горло не болело. И температуры, кажется, нет.

А прохожие всё косились. Пусть я не понимала их речи, но язык тел и лиц подсказывал, что они удивлены, шокированы, разгневаны. Особенно женщины: их прямо передёргивало от моего вида. Они краснели, бледнели, показывали на меня пальцами. Ну просто как старушки у моего старого дома… Мне широкие и явно неудобные подолы их платьев тоже против шерсти, но я же не кривилась.

Хорошо ещё, что даже самые разгневанные и побагровевшие не осмеливались подойти. Они и недовольство выражать в лицо не решались: кучковались и перешёптывались друг с другом. Спорили.

Несколько увязались следом, точно волки за раненой добычей.

Всеобщее внимание привлекал браслет. Смотрели на него как-то… Словно на бриллиантовое ожерелье на оборванной нищенке, и эти взгляды пугали: если на меня нападёт несколько человек, никакая двоечка не спасёт. А браслет-то не снимается… За руку стало откровенно боязно.

Но как спрятать браслет, если у майки рукава короткие? Денег купить что-нибудь для маскировки не было, лопухов или иных похожих по размеру листьев поблизости не росло.

Оглядываясь в поисках хоть какого-то прикрытия для браслета, заметила на углу пухленького торговца пирожками. Желудок разразился громким ором. А ещё у мужчины была бумага, которой он свои жирные сочные пирожки подворачивал для чинных покупателей.