1

– Зря ты выжила, – насмешливо произнес мужской голос, пока я выплывала из темноты. – Кстати, я даже не представляю как. Ведь сантис всегда такие хрупкие, что могут плечо сломать, неосторожно толкнув им дверь.

Его слова эхом отдаются в моей гудящей голове. Сантис? Что за чертовщина?

Все тело болезненно ноет, словно по мне проехался грузовик. Голова кружится, а к горлу подкатывает тошнота. Мне плохо. Чертовски плохо и тяжело.

Пытаюсь сосредоточиться на последнем, что помню, но воспоминания ускользают, как песок сквозь пальцы. Внезапно картинка вспыхивает перед глазами: сплетенные тела на моей кровати и до неприличия набившее оскомину "Это не то, что ты думаешь".

Помню, как в груди все вспыхнуло резкой болью и жжением, нечем было дышать. Последнее – перепуганное лицо неверного мужа, а затем – темнота.

Глаза открывать не хочется. В голове бьется мысль: наверное, я в больнице. С моим-то сердцем после такого только туда дорога или сразу в гроб. Но что-то не сходится. Запах... он другой.

Делаю глубокий вдох и неожиданно чувствую незнакомый тяжелый парфюм. Аромат терпкий, с нотками сандала и чего-то экзотического, чего я никогда раньше не встречала. Это точно не больничный запах антисептиков.

Собравшись с силами, открываю глаза. Свет их режет, и я часто моргаю, пытаясь сфокусировать взгляд.

Надо мной нависает высокий мужчина с белоснежными волосами. Его лицо такое красивое и правильное, что оторопь берет. Никогда не видела таких привлекательных мужчин вблизи. Он словно сошел со страниц глянцевого журнала или рекламного плаката.

– Вы кто? – задаю вполне естественный и логичный вопрос.

Мой голос хриплый и неприятный, словно я не разговаривала несколько дней. Странно, я не помню, чтобы болела.

Мужчина вздергивает одну бровь, а на его губах играет насмешка. В его глазах мелькает что-то... Презрение? Отвращение?

– Ты думаешь, я в это поверю? – его голос холоден, как арктический ветер.

Он держит в руке какой-то камень. Я присматриваюсь внимательнее. Камень размером с куриное яйцо, идеально круглый, словно отполированный. Его поверхность переливается всеми оттенками синего – от нежно-голубого до глубокого индиго. Внутри камня, кажется, клубится туман, создавая причудливые узоры. Когда мужчина поворачивает камень, мне чудится, будто внутри него плещутся волны.

– За измену короне и империи я вменяю тебе наказание в виде лишения голоса. Есть что сказать напоследок? – Он снова усмехается, но в этой усмешке нет ни капли веселья. – Впрочем, что может слететь с твоего лживого языка?

Измена короне? Империя? О чем, черт возьми, он говорит? Я пытаюсь что-то сказать, но горло перехватывает от страха.

Мужчина протягивает руку и камнем касается моих губ. Я даже дернуться не успеваю, как по глазам бьет яркая вспышка. На мгновение мне кажется, что я ослепла – перед глазами пляшут разноцветные пятна.

"Какого хрена ты делаешь, эй?!" – пытаюсь закричать я, но он давит рукой и проталкивает камень в мой рот. Что-то раскаленное касается языка.

С шипением выжигает клеймо.

Пытаюсь кричать, распахиваю глаза, царапаю его руку ногтями, стремясь убрать источник адской боли. Языком вытолкнуть этот пыточный элемент.

Но все заканчивается ровно за секунду. Камень мгновенно остывает, мужчина убирает руку, а я выталкиваю языком то, что причинило мне боль.

С ужасом смотрю в лицо мужчины, а в моей голове звенящая пустота.

Он поднимает выпавший камень.

Паника накрывает меня с головой. Я пытаюсь закричать, но из горла не вырывается ни звука. Только воздух со свистом проходит сквозь связки, словно я выдохшийся воздушный шарик. Сердце колотится как бешеное, в ушах стучит кровь.

Мужчина смотрит на меня с холодным презрением, его глаза полны отвращения и гнева. В этот момент он кажется мне воплощением какого-то древнего бога, сошедшего на землю, чтобы вершить суд.

Он снова тянет руку к моему лицу, хватает за подбородок и заставляет смотреть в глаза.

– Теперь попробуй выдать тайны своим поганым языком.