Феминитивы в русском языке: лингвистический аспект

Язык – это динамичная система, которая всегда находится в процессе становления. Изменения, происходящие в языке, тесно связаны с социальными, политическими, культуральными и даже географическими факторами. С одной стороны, каждый язык имеет свою логику развития, с другой – он существует не в изоляции, а в соприкосновении со множеством других языков и диалектов. Некоторые нововведения легко вписываются в язык, другим необходимо преодолеть общественное сопротивление и доказать свою значимость.
​
Происходящие с языком изменения по-разному воспринимаются современниками и потомками. Как отметил К. И. Чуковский, «в каждую эпоху литературный язык представляет собой равнодействующую этих двух противоположных стремлений, одинаково законных и естественных: одно — к безудержному обновлению речи, другое — к охране ее старых, испытанных, издавна установленных форм. Оба стремления, проявляясь с одинаковой силой, обрекли бы наш язык на абсолютный застой, неподвижность. Сила новаторов все же во всякое время превышает силу консерваторов — это-то и обеспечивает языку его правильный рост» [1].
В каждую эпоху лингвисты пытаются осмыслить происходящие изменения, понять их логику и вписать в историю языка. Так, среди вопросов, интересующих специалистов и носителей языка во второй половине ХХ – начале XXI в., можно выделить проблемы канцеляризмов, иностранных заимствований, использования жаргонной и сленговой лексики, появления новых слов и профессиональных обозначений [2].
​
В последнее время в медиа-сфере наблюдается интерес к словам-феминитивам, которые обозначают лиц женского пола по профессиональной, социальной, религиозной принадлежности [3]. Особое внимание обращают на себя феминитивы-неологизмы, популярные в феминистской медиа-среде, активно и целенаправленно использующие различные словообразовательные модели русского языка: «автор» –> «авторка», «авторесса»; «психолог» –> «психологиня»; «политик» –> «политикесса»; «доктор» –> «докторка», «докториня», «докторица». Подобные неологизмы вызывают наиболее сильное неприятие среди не знакомых с гендерными исследованиями пользователей интернета, причем для мотивировки такого неприятия используются различные аргументы эстетического [4] и лингвистического характера.
​
Аргументы эстетического характера (феминитивы «некрасивы», «плохо звучат») нуждаются в отдельном психологическом комментарии, который не может быть сделан в рамках данного филологического исследования. Аргументы лингвистического характера требуют внимательного рассмотрения. Первый из них касается «избыточности», «ненужности» феминитивов: считается, что в современном русском языке уже существуют слова мужского рода, которые можно употреблять по отношению как к мужчинам, так и к женщинам. Действительно, как отмечают современные справочники по стилистике, во многих случаях слово мужского рода берет на себя «нейтральную» функцию обозначения профессии. При этом в речи имеется тенденция «выражать отнесение подобных слов к лицам женского пола синтаксически, главным образом путем постановки сказуемого в форме женского рода» [5] (например: «Известный врач Иванова принимала пациентов»).
​
Среди лингвистов существует мнение, что такие общеупотребительные слова, как «врач», «секретарь», «министр», относящиеся в современном русском к лицам обоего пола, следует причислить к словам общего рода (таким как «плакса», «умница», «тихоня»), поскольку в речи они часто согласуются с прилагательными и глаголами, указывающими как на женский, так и мужской род лица. Специалистка в области лингвистики Н. И. Коновалова видит у данного языкового явления одновременно и преимущество, и недостаток: положительный аспект заключается в том, что использование мужского рода как «нейтрального» способствует тенденции к экономии языковых средств и упрощает коммуникацию, отрицательный – в том, что при использовании мужского рода теряется гендерная специфика и без дополнительного контекста становится непонятным, о мужчине или женщине идет речь [6; 7].
​
Особенностью русского языка является то, что образование и употребление феминитивов осуществляется несистемно, непоследовательно. Существует множество официально признанных пар слов мужского и женского рода, например: «студент» – «студентка», «комбайнер» – «комбайнерка», «дикарь» – «дикарка», но при этом нет пар «президент» – «президентка», «дирижер» – «дирижерка», «вратарь» – «вратарка», которые относятся к той же словообразовательной модели. С точки зрения современной лингвистики невозможно ответить на вопрос, почему в словарях официально существует пара «дантист» – «дантистка», следовательно, есть потребность отдельно обозначить женщин, занимающихся лечением зубов, но не существует пары «юрист» – «юристка», и языку достаточно употребления одного только слова «юрист» в «обобщенном» значении.
​
Образование феминитивов исторически свойственно славянским языкам, что подтверждается сравнительным анализом: в большинстве родственных русскому славянских языков феминитивы получили широкое распространение, поэтому в них не возникает проблемы образования и употребления форм женского рода. Например, существуют следующие пары слов в болгарском языке: «автор» (автор) – «авторка», «лекар» (врач) – «лекарка», «съдия» (судья) – «съдийка», «мениджър» (менеджер) – «мениджърка»; в чешском: «autor» (автор) – «autorka»; «doktor» (врач) – «doktorka», «trenér» (тренер) – «trenérka», «inženýr» (инженер) – «inženýrka».
​
Обращение к материалам по истории русского языка показывает, что разграничение обозначения людей по мужскому и женскому полу исторически также свойственно и русскому языку, в то время как тенденция употребления слов мужского рода в «обобщенном» значении – относительно новая и впервые зафиксирована в языке только в середине XIX века. Рубеж XIX–XX вв. характеризуется активной борьбой двух этих тенденций [8]. Вовлечение женщин в общественную деятельность, увеличение числа доступных для них профессий спровоцировали в конце XIX века всплеск образования феминитивов, которые активно использовались в речи. В начале ХХ века феминитивные формы встречаются повсеместно [9], но одновременно с этим в официальной речи становится возможным обозначение профессии в мужском роде применительно к женщинам. Послереволюционное стремление большевиков уравнять мужчин и женщин стало невольным подспорьем для укрепления этой тенденции – развития у слов мужского рода «обобщенного» значения, которое окончательно закрепилось в языке только во второй половине ХХ века.
​
Необходимо отметить, что данная тенденция до сих пор не затронула огромный пласт профессиональной лексики, обозначающей лиц женского пола и вошедшей в язык еще до конца XIX в. Таким образом, «ненужными» языку, «лишними» оказываются лишь определенные формы феминитивов, возникшие в то время, когда женщины активно начали осваиваться «мужские» профессии, а большая часть «традиционно» женских специальностей до сих пор даже не имеет «нейтральной» формы мужского рода. Поскольку, как говорилось выше, у присвоения словам мужского рода «общего» значения есть как положительные, так и отрицательные стороны, сложно утверждать, что именно оно имеет больше прав окончательно утвердиться в языке по сравнению с тенденцией к образованию феминитивов.
​
Второй распространенный «лингвистический» аргумент против употребления феминитивов заключается в том, что они противоречат правилам русского языка.
...

Первым опровержением утверждения, что феминитивы «противоречат» правилам русского языка, является наличие определенной исторической тенденции, исконно свойственной русскому языку: образования коррелятивных пар женского рода, для большинства из которых русский язык в различные исторические периоды актуализировал или изобретал новые словообразовательные модели. Некоторые из них оказались непродуктивными и были утрачены, некоторые используются до сих пор.
​
Обращаясь к истории русского языка, следует отметить, что в древнерусский и старорусский периоды производным словам со значением «женскости» было присуще два значения: а) ‘лицо женского пола по признаку, тождественному тому признаку, который свойствен производящему лицу мужского пола‘; б) ‘жена лица, названного производящим‘ [12]. Образование слов со значением ‘жена лица‘ не является в полном смысле отдельной словообразовательной моделью: оно обусловлено историческими причинами, ограниченностью социальных функций, которые присущи женщине той эпохи.
​
Русский язык древнерусского периода (VI–XIV вв.) характеризуется наличием большого количества параллельных словообразовательных моделей и незакрепленностью словообразовательных форм. В этот период образование обозначений лиц женского пола осуществлялось благодаря мене суффиксов, самыми распространенными из которых были: «-ик»/«-иц(а)», «-ник»/«-ниц(а)» («ключник» – «ключница», «посадник» – «посадница»). Продуктивны были также корреляты женского рода на «-иц(а)» к наименованиям лиц мужского пола на «-ец»: «кормилец» – «кормилица», «старец» – «старица». Пара суффиксов «-ин»/«-ын(я)» была в древнерусский период малопродуктивна. Она встречается в основном в книжно-письменном языке: «господин» – «господыня», «селянин» – «селяныня».
​
В старорусский период (XIV–XVII вв.) в языке появляются корреляты женского рода с суффиксами «-(о)к»/«-(е)к»: «богатырка», «цыганка», «бобылка», «воровка». Производные слова данного типа образуют пары с наименованиями лиц мужского пола различных словообразовательных типов, независимо от родства суффикса пары мужского рода с суффиксами «-(о)к»/«-(е)к»: «немчин», «немец» – «немка»; «турчин», «турчанин», «турок» – «турчанка»; «челядин», «челядинец», «челядник» – «челядинка». По мнению лингвистки Ю. С. Азарх, «это указывает на разрушение в старорусский период свойственной древнерусскому языку жесткой связи только определенных словообразовательных типов наименований лиц мужского и женского пола» [13]. Также в старорусский период оказываются продуктивны корреляты с суффиксом «-ниц(а)»: «владетельница», «гадательница», «служительница», «кормительница».
​
Развитие параллелизма наименований мужского пола с помощью суффиксов «-щик»/«-чик» в старорусский период обусловило появление коррелятов женского рода с суффиксами «-щиц(а)»/«-чиц(а)»: «помещик» – «помещица», «банщик» – «банщица». В разговорном языке старорусского периода появляются многочисленные образования с суффиксом «-их(а)» [14]: «бобылиха», «колдуниха», «вориха».
​
Как в древнерусский, так и в старорусский период было возможно словообразование с помощью суффикса «-иц(а)» от личных безаффиксных существительных мужского рода и слов с нулевым суффиксом: «дьяконица», «докторица», «злодеица», «пророчица», «лекарица». В древнерусском языке также существовал особый тип обозначения жены, образовывавшийся с помощью суффиксов «-ов»/«-ев»: «дияконова(я)», «королева(я)». В старорусский период эта модель оказалась уже непродуктивной.
​
В старорусском деловом языке с помощью суффиксов «-j(а)» и «-ниц(а)» впервые появляются наименования женщин по профессии, не являющиеся коррелятами к мужскому роду или производными от него: «ткалья», «прялья», «швея», «бралья» («скатерница»), «мытница». Ю. С. Азарх отмечает, что «появление подобных личных дериватов женского рода вызвано внеязыковыми причинами <развитием новых форм женского труда – В. Б.>, но возможность производства наименований лиц женского пола по образцу, а не непосредственно от личных имен мужского рода или от общей с ними основы реализуется в старорусский период, видимо, в связи с развитием категории одушевленности/неодушевленности» [15]. Таким образом, уже в старорусском периоде начинается формирование словообразовательных типов слов исключительно женского рода.
​
В петровскую эпоху появляется суффикс «-ш(а)», первоначально со значением жены какого-либо деятеля. Впервые подобные слова были зафиксированы в «Грамматике» М. В. Ломоносова, который приводит десять слов на «-ш(а)», в числе которых «генеральша», «бригадирша», «секретарша», «капитанша». Во второй половине XVIII в. словари уже фиксируют слова «музыкантша», «богатырша» со значением женской деятельности, а не обозначения жены по мужу.
​
Филолог Н. М. Шанский, проводя историческое расследование возникновения суффикса «-ш(а)» в русском языке, отмечает, что данный суффикс сочетается в основном с иноязычными основами, заканчивающимися на «-р», «-л», «-м», «-н», «-нт». Это свидетельствует и о иноязычном характере самого суффикса, поскольку в древнерусских памятниках не встречается ни одного слова типа «воеводша». Шанский высказывает мнение, что суффикс «-ш(а)» был впервые заимствован в начале XVIII в. из нижненемецкого языка вместе с обозначением жен некоторых лиц мужского пола: Doctorsche, Generalsche. В процессе усвоения они, как слова женского рода, получили в русском языке окончание «-а», а по аналогии с другими суффиксами был выделен суффикс «-ш(а)», который быстро стал производным и начал осваивать нишу обозначения женских профессий («музыкантша», «богатырша») [16]. Рост профессионального женского труда актуализирует словообразовательную модель с суффиксом «-ш(а)», лишая его значения ‘жена лица‘ и переводя в область профессиональных обозначений. История появления в русском языке суффикса «-ш(а)» доказывает, что язык может при необходимости органично использовать заимствованные суффиксы для образования феминитивов.
​
В XVIII в. возникает множество номинаций, не зависимых от коррелятов мужского пола, например: «выжижница» (женщина, торгующая тряпками), «акушерка», «горничная», «бельемоя», «веношница» (букетщица), «гадалка», «вольнодомка» (содержательница трактира), «ключница» [17] и др. В XIX в. появляется больше возможностей для профессиональной деятельности, что провоцирует всплеск появления новых словообразовательных форм и моделей, многие из которых дошли до наших дней: «наборщица», «обувщица», «переводчица», «стенографистка», «фабричная», «фельдшерица», «живописица», «композиторша», «лингвистка», «портретистка», «артельщица», «писательница», «конфетчица», «гардеробщица», «философка», «директриса», «инспектриса», «поэтесса» [18].
​
Таким образом, русский язык древнерусского, старорусского периодов, а также XVIII–XIX вв. демонстрирует тенденцию к образованию различных слов-коррелятов женского рода, а также умножение типов словообразовательных моделей. Исторически в русском языке не существовало ограничений, связанных с образованием феминитивов. ...

Фрагмент статьи Вероники Беркутовой
Все исследование можно прочесть в прикрепленном документе
Больше статей о феминитивах - https://vk.com/topic-57529824_34852344?post=10259