Двацать третье! Веселый праздник! Ты улыбнись, улы
Как-то вы грустно встречаете День Советской Армии и Военно-Морского флота. Я видел два постинга - оба хорошие, но как-то оба "про гуманизм и дело мира". 8)))
На самом деле в армии у человека только два агрегатных состояния - он или спит, или веселится. Армия - это очень веселая структура.
В доказательство я только что выложил свой мемуар-рассказик под названием "Судьба поросенка":
______________________________
У старшины нашей роты, прапорщика Дяченко по прозвищу «Брат» была одна неизбывная головная боль. Именовал он ее аббревиатурой БПТ - «ближний привод тунеядцев».
Здесь я немного отвлекусь и раскрою небольшую военную тайну об устройстве не существующего ныне камчатского аэродрома «Ленино». (Жителям ближнего и дальнего зарубежья этот абзац не читать, чтобы меня не обвиняли в измене Родине!). Каждый аэродром, военный или гражданский, оборудован четырьмя так называемыми «приводами», и аэродром «Ленино» не был исключением. «Приводы» - это, научно выражаясь, радиомаркеры, расположенные по оси взлетной полосы, а грубо говоря – обычный средневолновый передатчик, который подает сигнал, указывающий самолету направление на взлетно-посадочную полосу. Нечто вроде радиомаяка. Приводов всего четыре – по два с каждой стороны полосы. «Ближний» находится в километре от торца полосы, «дальний» - в 4 км. На одном из дальних довольно долго служил я, приводя в порядок собственную картину мира, но речь сейчас не об этом.
Реально привод – это затерянная в камчатском лесу избушка на курьих ножках, где вместо Бабы-Яги обитают два матроса. Живут они там совершенно безнадзорно. Единственная связь, особенно зимой – телефон, который они, если не идиоты, всегда ломают. Единственная альтернатива сломанному телефону – лыжи. В общем, из-за этой безнадзорности и отсутствия отеческой опеки отцов-командиров бойцы разлагаются с пугающей скоростью. Самое «козырное» место для разложенцев – это, конечно, дальний привод, но и на ближних встречались такие умельцы, что мама не горюй!
Два таких разложившихся тунеядца и окопались на одном из ближних приводов. Фамилии их были Гордеев и Бачурин, а звали их, соответственно, Гордей и Боча. Это и впрямь были уникальные люди, как говаривал Михаил Самюэлевич Паниковский, таких уже нет, и скоро совсем не будет.
До встречи они жили совершенно в разных мирах – Гордей был недоучившимся студентом, изгнанным из храма науки за совершенно неприличное количество хвостов, а Боча - крестьянским сыном, к тому же местным: до призыва он проживал в камчатской деревне со звучным названием Верхние Коряки. Но совместились они идеально, совпали, как пальцы и перчатка, притерлись друг у другу без зазора, как патрон и затвор. Оба были такими патологическими лодырями, что в совокупности представляли собой некую идеальную картину, эдакий непревзойденный Абсолют богодульства. Ничем иным, кроме эстетический ценности и завершенности этого союза, нельзя объяснить тот факт, что эту парочку так не разогнали все полтора года. Очевидно, даже у грубых военных мужланов не поднималась рука на такое совершенство.
Службу они несли всегда в одной и той же позе – лежа на двухярусной кровати, стоящей вдоль стенки вагончика. Боча - внизу, Гордей – наверху. Жизнь Гордея поражала разнообразием – он слушал транзистор, трепался с дежурным телефонистом на коммутаторе по временно починенному телефону или доставал Бочу насмешками и вопросами. Боча же был однолюб – из всех возможных вариантов времяпрепровождения он отдал свое сердце одному - книгам. Да, дорогие авторы, Боча был идеальным читателем. Периодически он затаривался в гарнизонной библиотеке никому кроме него не нужными книжками из серии «Военные мемуары», а потом с исключительной сосредоточенностью изучал их на своем нижнем ярусе, задумчиво возя грязным пальцем по красным и синим стрелкам на картах. «Стратег, мля!» - потешался Гордей, но Боча на насмешки не реагировал.
Расходясь в потребностях и желаниях, в своих антипатиях они были идентичны – оба категорически не желали ни выкашивать траву вокруг вагончика и станции, ни убирать снег, ни чинить УД-шку, ни красить вагончик, ни делать профилактику дизелю – ни-че-го. Они хотели лежать.
2 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиНадо же, оказывается, служба на камчатке идеальное место для писателя?! Вокруг ничего лишнего и никаких отвлекающих от творчества сооблазнов. И главное - есть время о многом подумать.
С наступающим!
Хотя у главного героя этого рассказа праздник наступит аж в последнее воскресенье июля)))
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена